Мы его теряем. Бренд «последняя диктатура» Минск рискует утратить в самый неподходящий момент

Источник материала:

«Мы уже так часто произносим это слово, что диктатура — это уже наш бренд». Это заявление пресс-секретаря президента Натальи Эйсмонт, ставшее мемом год назад, сегодня вместо прежних сильных чувств (полярных — от восторга до острого неприятия) все больше вызывает недоумение. Бренд пожух и рискует безвозвратно утратить былую удаль молодецкую. Диктатура — это мощно, если синоним ее — эффективно. А с этим в свете пандемии и серьезнейших экономических симптомов в Беларуси откровенно неважно. А начинали, вроде, за здравие.

• 
  Ольга ЛойкоГлавный редактор политико-экономического блока новостей

  Окончила два белорусских вуза (БГУ, БГЭУ), после чего пришлось обратиться в вуз британский, чтобы вернуть веру в высшее образование. Сфера журналистских интересов широкая, микро- и макроэкономическая. Свою задачу формулирует как «увидеть интересное в важном и важное — в интересном». Жизненное кредо: масштабы личности определяются количеством идиотов, которым до нее есть дело. Так что личные наезды на тутбаевских форумах воспринимает как комплимент.

Концепция информационной открытости Минздрава Беларуси продержалась недолго. Информационный вакуум между брифингами успешно заполняют слухи. Статистика по новым случаям появляется с перерывами в несколько дней. Видимо, кому-то так спокойнее. Соседи, равно как и весь цивилизованный мир, пошли иным путем. Информация поступает регулярно. Главврач российской больницы в «Коммунарке», где сосредоточено большинство заболевших COVID-2019, Денис Проценко каждое утро публикует в Facebook подробную статистику по поступившим (в том числе COVID-2019 положительным), находящимся в реанимации и на ИВЛ, умершим и выписавшихся. Поляки обновляют статистику 3−4 раза в день.

Отдельно у всех — статистика по заразившимся медикам. Видимо, это то, что у нас называют психозом. Именно белорусов, переживших все катастрофическое последствия постчернобыльского информационного вакуума, решили не травмировать статистикой, не пугать дефицитом медоборудования, халатов и респираторов и т.п. Для нашего спокойствия президент «категорически запретил создавать всякие штабы». «Администрация президента должна организовать информирование населения. Мы ничего лишнего не создавали, но взяли под контроль. Вот уже 10 дней я контролирую работу Министерства здравоохранения и врачей», — заявил Лукашенко в пятницу, 27 марта.

«Врач должен лечить, журналист — информировать», — уверен Лукашенко. Предприятия должны работать — людей увольнять глава государства категорически запретил в том же выступлении, причем запретил всем, даже частникам. Вирус должен проникнуться важностью момента и самоликвидироваться. Потому что впереди 9 мая, День Победы, и Минск полон решимости не перекраивать график запланированных мероприятий.

«Мы должны […] на высочайшем уровне провести это мероприятие, чтобы и дети наши, и весь мир видел — мы помним. Потому что Беларусь — это живой памятник той страшной войны, — заявил Лукашенко. — Больше, чем Беларусь, ни одна страна не пострадала. Так было. Наша страна была стерта с лица земли, у нас каждый третий человек погиб, и много людей калеками вернулись с войны». «Поэтому Господь нас должен хранить от коронавируса, мы уже много населения потеряли», — считает президент.

Так что если все-таки накроет эпидемия, все претензии — к всевышнему. А мероприятия — это святое. Будто именно они определяют, что мы помним, чем — гордимся, чьи интересы мы защищаем. Будто «спасибо деду за Победу» нельзя сказать, не увеличивая риск этого самого деда остаться без медицинской помощи аккурат под праздник.

И пока все к этому идет. Поддерживаем иллюзию прежней жизни в условиях все более жесткого карантина по периметру. Президент даже продолжает выходить на лед.

— Можно сказать, что война войной, а хоккей по расписанию? — интересуется корреспондент ОНТ.

— Нет! Надо сказать, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях.

— А есть что-то, что вообще вас может остановить от выхода на лед?

— А зачем? Можно, но зачем? Я не понимаю! Здесь нет вирусов никаких. Вот ты же не заметила, что они летают?

— Нет.

— И я тоже не вижу! Это холодильник, это лучшее здоровье. Лучше, чем спорт, а особенно лед, — это самое настоящее антивирусное лекарство, — заявляет Лукашенко.

Так что если трактор не помог, попробуйте лед. А всякие лопинавиры, хлорохины и ИВЛы — для слабаков.

До этого диалога все сравнения ситуации отрицания серьезности проблемы пандемии коронавируса президентом Беларуси с реакцией советского правительства на катастрофу на Чернобыльской АЭС казались очевидным перебором и штампом. Слишком изменился мир: в распоряжении каждого — телефон, интернет, соцсети. Замолчать проблему не реально. А вот игнорировать — можно попробовать. И остаться на стадии отрицания, когда весь мир уже через злость, торг и депрессию добрался до принятия.

Почему неизвестность в отдельно взятой стране на фоне внятной риторики и доступной статистики у соседей должна действовать успокаивающе — загадка. Почему диктатура решает играть в либерализм — работайте, играйте, езжайте куда хотите и хранит вас Господь — загадка. Что вообще происходит в Витебской области — загадка. Как при таком количестве вопросов без ответов граждане должны верить, что ситуация под контролем — тайна за семью печатями. Вот вам и диктатура.

Демократия, та самая которая сидит на жестком карантине, с комендантским часом и полицейскими патрулями, звучит голосом железной Меркель:

— Хочу рассказать, чем я как канцлер, а также мои коллеги в правительстве руководствуемся в этой ситуации. Это и есть открытая демократия: мы принимаем политические решения прозрачно и объясняем их. Мы стараемся объяснять наши действия максимально тщательно и информировать о них, чтобы внести ясность. […] Позволю себе выразиться так: все серьезно. И вы тоже отнеситесь к этому серьезно. Я хочу объяснить вам, на каком этапе развития сейчас находится эпидемия в стране, рассказать, что делают федеральное правительство и госструктуры, чтобы защитить всех в нашем обществе и уменьшить экономический, социальный и культурный ущерб. Но еще я хотела бы донести, почему для этого нам нужны вы и что может сделать каждый из вас. Пока это так, можно сделать только одно, и это главное во всех наших действиях: замедлить распространение вируса, растянуть его на месяцы и таким образом выиграть время. Время для того, чтобы ученые могли разработать лекарство и вакцину. Но прежде всего время для того, чтобы мы могли позаботиться наилучшим образом о заболевших. […] Я абсолютно уверена, что мы преодолеем этот кризис, но как велики будут жертвы? Сколько любимых людей мы потеряем? Это во многом зависит от нас. Мы можем действовать решительно и солидарно. Мы можем принять ограничения и поддерживать друг друга. Ситуация серьезна, ее финал открыт.

Еще никогда демократия так не была похоже на диктатуру внешне. И так отлична — внутренне.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Теги: Новости, Минск