«Папу будут кремировать без родных. Вся семья на карантине». Еще один пациент с коронавирусом умер в Минске

Источник материала:

Вечером 3 апреля стало известно еще об одной смерти пациента, у которого был диагностирован коронавирус. Последние дни Сергей Георгиевич Говор провел в реанимации на ИВЛ. Его родные попрощаться с ним не смогут — вся семья контакты первого уровня, кто-то из них в больницах, кто-то дома под подпиской. Об этом TUT.BY рассказала его дочь Анна.

Умершему мужчине было 60 лет. Он не страдал хроническими заболеваниями, каждый год проходил профосмотры, не пил и не курил, старался вести здоровый образ жизни: мог выйти из метро на пару остановок раньше, чтобы пройтись пешком, рассказывает Анна.

В марте Сергей Георгиевич приболел, температура поднялась до 38, на дом вызвали врача. Доктор посоветовала пить побольше жидкости и принимать жаропонижающее. Но температура не спадала.

— 17 марта мы вызвали скорую, и папу положили в отделение пульмонологии в 3-ей больнице. Ему поставили диагноз «прикорневая односторонняя пневмония». Также сделали тест на коронавирус, но он оказался отрицательным, — рассказывает дочь.

Состояние отца стало ухудшаться. 23 марта мужчина стал задыхаться, ему предоставили кислородную подушку. А через несколько часов перевели в реанимацию и подключили к аппарату ИВЛ.

— 25 марта еще один тест на коронавирус показал сомнительный результат. А 27 марта еще один сделанный тест — положительный. Врач, которая вела моего отца, тоже оказалась заражена коронавирусом — и она тоже сейчас в больнице, — продолжает Аня.

В тот день, 27 марта, ее отца перевели в инфекционную больницу — перевозили вместе с аппаратом ИВЛ. Всю семью изолировали — Аня вместе со своим молодым человеком, ее тетя, двоюродная сестра, и вторая двоюродная сестра вместе с семьей — отправились по разным больницам. Дома остались только мама девушки и ее бабушка.

— Мама папы, моя бабушка, очень больна. Ей 30 марта исполнилось 93 года, у нее много хронических заболеваний, диабет, она слаба. Мама осталась, чтобы за ней ухаживать. У них взяли тест на коронавирус и оставили дома. С мамы взяли подписку, что она не будет выходить из квартиры, — продолжает девушка.

Все это время семья была на связи по телефону — мать звонила дочери, дочь — матери, вместе — в инфекционную в больницу, и постоянно созванивались с родными в разных больницах. Анна говорит, что в инфекционке у ее отца был потрясающий врач.

— Он так о нем заботился, все для него делал. А самое главное — разговаривал с нами, объяснял, утешал. Он рассказал, что у папы полисегменатарная пневмония, осложненная коронавирусом, что в свою очередь дает осложнение на сердце. Позавчера даже появился лучик надежды, доктор сказал, что папа даже самостоятельно держал давление. А вчера все стало совсем плохо, — рассказывает Анна.

3 апреля о смерти отца ей сообщила мама, которой в свою очередь позвонили из реанимации после пяти часов вечера. Девушка сразу же начала звонить лечащему врачу.

— Он сказал — простите, мы не смогли его спасти, — плачет девушка.

Теперь у семьи два горя — смерть отца, и то, что рядом с ним не будет никого из родных.

— Я и мой молодой человек в 4-ой больнице. Мама и бабушка на изоляции дома. Моя тетя тоже в инфекционной больнице с подтвержденным коронаврисуом, и она тоже в очень тяжелом состоянии. Одна ее дочь — тоже в 4-ой больнице. Вторая ее дочь, вместе с мужем и двумя детьми, в больнице в Боровлянах, — перечисляет Аня.

Сергея Говора из инфекционной больницы увезут на вскрытие, а потом — без прощания с родными и близкими, в крематорий. Плачущая Аня пытается решить вопрос с транспортировкой и как-то с кем-то о чем-то договориться — по телефону из больницы. Ей пообещали помочь коллеги отца, и Ане от этого чуть легче, но девушка все равно плачет: «Мы даже не сможем с ним попрощаться».