«Дальневосточные евреи». Как выходцы из китайского округа Вэньчжоу эмигрировали в Европу и изменили мир

Источник материала:

В Китае есть городской округ, который для китайцев имеет символическое значение. Выходцев оттуда называют «дальневосточными евреями» за инициативность, деловую хватку и внутреннюю сплочённость. Они живут во всех частях Китая, их можно встретить на любом континенте, но они предпочитают жить во Франции, Италии и Испании. Здесь у них свои коммерческие интересы, и ценители брендов часто не знают, что итальянская одежда и обувь производится иммигрантами, выходцами из небольшого южнокитайского города, пишет белорусский китаист Никита Савков.

География и менталитет

Речь об округе Вэньчжоу, который находится на юге провинции Чжэцзян рядом с побережьем Жёлтого моря. Вэньчжоуцы — это выходцы из самого города, а также прилегающих уездов и деревень, всего тут живут около 4 миллионов жителей. Почти 70% территории покрыто горами и холмами. До 19 века это было огромным препятствием для развития сельского хозяйства и транспорта, поэтому местные жители становились рыбаками, ремесленниками и торговцами. Им мало приходилось обрабатывать землю, поэтому они к ней равнодушны.

Вэньчжоу — это не земля, это люди и связи между ними. Если стоит выбор между бедностью и миграцией, большинство вэньчжоуцев выберет второе. Инициатива, мобильность и готовность рисковать делает их прирожденными коммерсантами.

Хотя среди вэньчжоуцев есть христиане, буддисты и неверующие, их всех сближает стремление разбогатеть. У многих местных жителей, особенно старшего поколения, зачастую нет образования, так как, по их мнению, длительная учеба — это бесполезная трата времени и денег: настоящий бизнес можно построить только за счет опыта и связей, а не книжной мудрости.

Главная особенность вэньчжоуцев — это их язык. Считается, что вэньчжоуский говор относится к диалекту группы «У» (это название группы) китайского языка. Но фактически его не понимают не только китайцы из других частей Китая, но и другие жители самой провинции Чжэцзян. Он очень сильно отличается по лексике и произношению от других китайских диалектов, и его понимают только выходцы из Вэньчжоу, для других китайцев это «чёртов говор». По звучанию он слегка напоминает корейскую речь. На территории самого округа вэньчжоуский говор тоже сильно отличается.

Местные старожилы хвалятся тем, что могут на слух определить точное происхождение вэньчжоуца, происходит ли его семья из города Вэньчжоу, приморского Юэцина или же отдаленных горных поселков. И если во время Второй мировой войны американцы использовали язык навахо, чтобы засекретить свои радиопередачи от японцев, то китайцы для этих целей использовали вэньчжоуский диалект. Его сами китайцы не понимают, что там говорить про японцев.

Вэньчжоуцы покоряют Китай

До середины 19 века Вэньчжоу был глухой провинцией, пока здесь не построили торговый порт, что резко оживило местную экономику. Местные жители даже успели включиться в международную торговлю. Первопроходцами в этом стали жители уезда Цинтянь, которые начали поставлять изделия из камня в голландский Роттердам. Деловые люди из уезда Цинтянь и стали первыми вэньчжоускими иммигрантами в Европе.

Во времена председателя Мао (1949−1976) Вэньчжоу пришёл в упадок: так как округ находился очень близко к Тайваню, было принято решение не развивать там серьёзной промышленности. Хотя перемещение рабочей силы внутри Китая было сильно ограничено, это не останавливало вэньчжоуцев, которые в поисках заработка рассеялись по всей стране, от Пекина до Тибета. Они занимались мелкой ремесленной работой вроде починки обуви, перешивания одежды, плетения веревок и тому подобного. Однако после открытия страны и запуска экономических реформ в конце 1970-х, в Китае снова начало активно развиваться частное предпринимательство. Например, появился спрос на мелкие изделия из пластмассы, одежду и прочее, и фирменным товаром вэньчжоуских производителей стали кожаные туфли.

И вот тут оказалось, что у вэньчжоуцев есть огромное преимущество. Во-первых, у них был опыт коммерческой деятельности. Во-вторых, у них была информация о спросе и предложении в разных регионах страны. В-третьих, у них была сплоченная диаспора, состоящая из родственников и земляков со своим языком, непонятным для непосвященных. По Китаю стали ездить десятки тысяч вэньчжоуцев, чтобы продавать товары и собирать заказы на производство. Чтобы не рисковать, они предпочитали иметь дело только с другими вэньчжоуцами.

Схема работа была такая: в округе Вэньчжоу производится товар, который затем через сеть знакомых вэньчжоуских предпринимателей развозится по всей стране. Маленькая прибыль с товаров компенсировалась огромными масштабами торговли. С экспортом было еще проще: для иностранного рынка стали клепать подделки известных брендов. В 1980-х продукция из Вэньчжоу внесла свою лепту в создание тогдашнего имиджа «Made in China»: очень плохо, зато дешево!

Местные власти в Вэньчжоу активно содействовали своим землякам в погоне за материальным благополучием. Постепенно многие вэньчжоуцы заматерели и разбогатели, часто для удобства и комфорта они стали селиться вместе, и во многих городах появились «вэньчжоутауны». Например, в Пекине есть район «Чжэцзянская деревня», в котором изначально селились вэньчжоуские дельцы. Атмосфера там была примерно как на минских «Ждановичах», только торговля шла шумнее и масштабнее. Власти КНР благосклонно отнеслись к их деятельности, так как подобное капиталистическое рвение было в духе эпохи реформ и могло стать примером успешного китайского предпринимательства.

Мощный спрос на некачественные, но очень дешевые подделки электроники, спортивных товаров, обуви и т.д., превратил Вэньчжоу в торгово-промышленный комплекс. В 1980-х здесь уже было больше десяти оптовых рынков, стали проводиться крупные международные выставки. Однако с 1990-х главным торговым хабом для мелких потребительских изделий стал город Иу, который находится в центре провинции Чжэцзян.

Благодаря постоянным выставкам, плотной концентрации магазинов и большому ассортименту товаров в Иу запахло деньгами, что превратило небольшую деревню в Мекку для мелких коммерсантов со всего мира, включая страны бывшего СССР. До сих пор многие товары на выставках в Иу либо сделаны в Вэньчжоу, либо связаны с вэньчжоуским капиталом.

Настоящий китаец должен жить в Париже

После Синьхайской революции 1911 года Китай переживал не лучшие времена. Политическая нестабильность, распад страны и безработица привели к всплеску миграции в поисках работы и лучшей жизни. Например, во время Первой мировой войны на Западном фронте по контракту работали 140 тысяч китайцев. Французы и англичане нанимали их как очень дешевую, неприхотливую, но качественную рабочую силу для рытья окопов, переноски тяжестей и разгрузки вагонов. После войны большая часть китайцев вернулась на родину, но около 3 тысяч рабочих, среди которых были выходцы из Вэньчжоу, решили попытать счастья в Европе. Они поселились во Франции и Голландии, однако из-за проблем с работой часть из них отправилась в Италию, где работы было больше и климат лучше.

В 1980-х годах возможность уехать из страны плюс огромная разница в уровне жизни между Китаем и западными странами привели к резкому всплеску эмиграции. Тут свою роль сыграли те несколько десятков семей из Вэньчжоу, которые успели обустроиться в Европе и стали помогать своим соотечественникам иммигрировать. Например, в Италии законодательство больше всего благоприятствовало иммигрантам: периодически проводилась амнистия, и китайцы-нелегалы, долгое время проживавшие не только в Италии, но и в других странах Европы, могли обратиться к итальянским властям и легализовать свой статус. После получения вида на жительство они везли к себе родню.

Вэньчжоуцы попадали в Европу разными путями. Например, в разгар советской перестройки один поток проходил через СССР: китайцы добирались на поезде до Чёрного моря и оттуда через Турцию плыли на паромах в Италию, где их встречали представители землячеств. Большинство добиралось в Италию в трюмах кораблей через Индийский океан и Суэцкий канал. Были случаи, когда вэньчжоуские иммигранты пересекали Альпы, чтобы попасть в Швейцарию и Францию. Если однажды на улицах Парижа вы увидите пожилых китайцев без некоторых пальцев, вполне вероятно, что в молодости они отморозили себе руки во время перехода через Альпы.

Иногда предприимчивые вэньчжоуцы притворялись японцами. Они заучивали несколько десятков японских фраз, одевались как японские туристы и с поддельными японскими паспортами летели в Париж через африканские страны. Там вэньчжоуцы выходили из самолёта и дожидались рейсов из Японии, затем они смешивались с группами японских туристов; французские таможенники благосклонно относились к богатым японцам и часто после беглой проверки нескольких паспортов пропускали всю группу. После прохождения таможни замаскированные вэньчжоуцы исчезали в Париже.

На новом месте большинство иммигрантов устраивались работать в цехах. Родственникам и друзьям картели предоставляли кредит на развитие бизнеса. Если дело не шло, то китаец возвращал всё, что у него было, и начинал трудиться на компанию из картеля как обычный рабочий. Но если бизнес налаживался и удавалось отдать все долги, то тогда на одну вэньчжоускую компанию становилось больше, и диаспора становилась мощнее.

Лучше всего дела пошли во Франции и Италии. 80% вэньчжоуцев осели в Париже, а в Италии они выбрали север: Ломбардию, Тоскану и Эмилия-Роману. В этих регионах высокий уровень жизни, а также сосредоточены основные промышленные предприятия Италии. Благодаря быстрому развитию индустрии моды здесь с 1980-х сложился большой спрос на трудоемкое производство компонентов обуви, сумок и одежды высокого качества для известных мировых брендов, вроде Gucci и Versace. По сравнению с другими иммигрантами, у вэньчжоуцев уже был опыт производства в этой области, поэтому в Италии у них сложился плодотворный симбиоз с местными производителями. В последнее время часть товаров они завозят прямо из Китая, чтобы в Италии красиво их упаковать. Разумеется, такая продукция тоже считается «Made in Italy» и продается по всему миру.

Однажды итальянский производитель сумок обратился с заказом к новоприбывшей семье китайских мигрантов, чтобы те сделали ему ручки для сумок. Китайцы предложили очень низкую цену, итальянец сразу согласился. Они сотрудничали несколько лет, китайская семья заметно разбогатела. Через несколько лет итальянец поинтересовался, неужели такие обеспеченные люди до сих пор вручную делают ручки для сумок. Китаец со смехом ответил, что это давно не так, уже через полгода после первого заказа они перепоручили работу только что приехавшим в Италию китайским семьям, а сами сконцентрировались на получении новых заказов у итальянских компаний. Сейчас у их семьи есть целая сеть цехов из вэньчжоуцев, и их бизнес сотрудничает со многими итальянскими брендами.

Вэньчжоуская диаспора крепко пустила корни в романских странах. Например, в одном Париже живет больше 200 тысяч вэньчжоуцев, по некоторым данным, они контролируют 70% рынка парижского текстиля. Большинство вэньчжоуцев в Европе предпочитает сохранять своё китайское гражданство, потому что так легче вести бизнес с Китаем. Они продолжают употреблять вэньчжоуский говор, но молодое поколение в основном говорит на стандартном китайском языке.

Для интеграции китайцев второго и третьего поколения в европейское общество действуют различные организации, например итальянская Associna. Судя по результатам опросов, более образованные и богатые выходцы из местной диаспоры считают себя скорее европейцами, чем китайцами. Обратной стороной культа бизнеса у вэньчжоуцев стало пренебрежение к образованию, и несмотря на постепенное формирование слоя местной интеллигенции, вэньчжоуцы по-прежнему ассоциируются с небольшими лавочками, ресторанами и цехами по производству обуви.

С 2010-х в разгаре очередная миграционная волна китайцев. Но теперь это не нелегалы, которые ехали в Европу с целью заработать денег, а студенты и нувориши, которые рвутся в Англию, Италию и Францию, чтобы деньги потратить. Обеспеченные китайцы едут из всех регионов Поднебесной, и доля вэньчжоуцев в общем числе постепенно уменьшается.

К чему вэньчжоуцы пришли и чему у них можно поучиться

По словам китаянки Л., «когда собеседники узнают, что я из Вэньчжоу, они сразу оживляются: «О, так ты из богатой семьи, вы же там все коммерсанты, у всех есть своё дело».

Это недалеко от истины, потому что большинство её приятелей после учёбы сразу уходят в семейный бизнес.

— Есть поговорка: где бы ни жили люди, среди них найдутся вэньчжоуцы, — продолжает Л. — Эмиграция в другие страны это престижно, многие успешные земляки любят посещать Вэньчжоу и смотреть, как местные власти с них пылинки сдувают.

— Из-за изолированного положения Вэньчжоу у нас сложилась особая культура, — рассуждает Л. — Нас с детства приучают работать больше и лучше всех. Например, у моих родителей выходных нет вообще. Другие китайцы думают, что мы очень сплоченные и даже высокомерные, не любим пускать в свой круг чужаков. В чём-то это верно: например, вэньчжоуские родители хотят, чтобы дети искали себе пару среди земляков.

По словам Л., в местной традиционной культуре девушек больше всего раздражает неравноправие полов, потому что «у сыновей есть права, а у дочерей — только обязанности».

В наше время Вэньчжоу стал спокойным зажиточным городом без особых амбиций. В округе живет много китайцев из других провинций, они часто не понимают местный менталитет и плохо говорят на вэньчжоуском. В Китае появился слой очень богатых людей, и вэньчжоуцы перестали выделяться на общем фоне, разве что среди топ-менеджмента больших компаний их непропорционально много. В век интернета коммерческую информацию найти гораздо проще, и платформы вроде Ali Express позволяют покупателю закупаться напрямую у производителя, что обесценивает влияние диаспоры и важность крупных выставок.

Около 30% вэньчжоуцев живет за пределами своей малой родины. Местное правительство старается поддерживать связи с влиятельными эмигрантами, периодически проводится «Всемирная вэньчжоуская конференция». Когда в Китае началась эпидемия коронавируса, представители диаспоры уже в январе стали отправлять в Вэньчжоу грузы с масками, тестами и санитайзерами, и несмотря на то что в феврале город по количеству заражённых был на втором месте после Уханя, эпидемию удалось подавить за полтора месяца.