«Женщины в очередной раз спасли страну». Чалый про первую феминистическую революцию

«Это было невероятно и духоподъемно»

После завершившегося 9 августа голосования мы наблюдали эскалацию насилия, которое, что совершенно очевидно, ведет в никуда. Также очевидно, что это — стратегия власти, что таков был план силовиков, которые в какой-то момент, как мы говорили, перехватили ведение избирательной кампании, отмечает Чалый.

— Среда была самым страшным днем. Была мысль: что они будут делать на следующий день? Внесудебные расправы введут? Реально было страшно, и никакого организованного сопротивления, вроде баррикад на «Риге», уже не было. И на следующее утро — женская цепь с цветами. Сначала я думал, что просто стал сентиментален, но потом понял, что это нормально. Я реально плакал, потому что понял — это всё. Женщины в очередной раз спасли страну. Я понимаю, как было страшно там стоять, после всех ужасов. Но это было невероятно и духоподъемно, — признается эксперт.

Уже второй раз в этой избирательной кампании женщины встают на место мужчин. И мотивация какая: разбудили древнее, мощное, хтоническое.

— Это женщины, встающие за своих мужчин. И мотив один: «Какого черта вы наших мужиков позабирали?!» Это особенно болезненно в стране, где половина мужского населения погибла в Великую Отечественную, и женщинам пришлось занять их место. Это такой архетип, против которого уже не попрешь. Эти события в Беларуси войдут в историю именно так, как первая феминистическая революция. Причем феминизм в нормальном смысле этого слова. И стало понятно, что это перелом, — рассказывает Чалый.

То, что белорусы узнали после включения интернета, стало шоком. Многочисленные свидетельства издевательств, ЦИП на Окрестина, который превратился в пыточную организацию, звериный садизм против собственного народа. Это всех всколыхнуло. И силовики тоже оказались деморализованы, отвечает аналитик.

— Может, за исключением одного, с которым TUT.BY удалось пообщаться (министр внутренних дел Юрий Караев) и который якобы один сдерживает своих ребят, пылающих праведным гневом против «уголовников, выходящих на улицы». Причем за деньги, как считает министр.

«Главное — не терять надежды, даже когда все уже готовы отчаяться».

— Эта кампания прекрасно подходит под женские качества. Главное — не терять надежды, даже когда все уже готовы отчаяться. Проявлять терпение. Действовать любовью, а не злобой. И именно это работает, говорит эксперт.

За кулисами поражения

Чалый напомнил, что итог этой компании и итоговое поражение Александра Лукашенко он предсказывал со старта кампании.

— Если тщательно следить за экономическим блоком, становится видно, как прогнила вся система. Насколько никто ничем не управляет. Как работает система отрицательного отбора, как система теряла своих профессионалов. И даже сам Лукашенко в итоге разучился разговаривать с людьми.

Растерянность и слабость команды Лукашенко видны при попытке людей президента и его самого наладить диалог с народом. Игорь Сергеенко, Наталья Кочанова, Валерий Вакульчик, Виктор Шейман и Наталья Эйсмонт — вот пятерка, которая судя по всему будет с ним до последнего, полагает эксперт.

Чалый обращает внимание на примере воскресного митинга сторонников президента, что Лукашенко был там абсолютно не включен в диалог, он повторял мантры, про «страну мы не отдадим», мол, какие выборы, когда работать надо, а если бастовать будем, рынки потеряем.

— И Роман Головченко на МТЗ, и Кочанова, приехавшая на БТ, не справились с общением с людьми. Рабочие спрашивают, с чего их называют овцами, наркоманами, зачем их пытают и заявляют, что протестующих — 20 человек. А в ответ: «Ну мы же вам предоставляем рабочие места, зарплату платим». Они реально не понимают, чего хотят люди. Не понимают этого резкого неприятия того пренебрежительного тона, в котором кампанию вела команда президента. «Ваша лужа», «народец», «городишко» — все это раздражение от собственного народа.

Чалый отмечает, что был удивлен малочисленностью митинга сторонников Лукашенко, которых, даже судя по числу автобусов, должно было быть в разы больше. Он предполагает, что часть «на подступах рассеялась». Вопрос и в том, зачем такая встреча понадобилась.

— Как кто-то хорошо написал в твитере, вас не удивляет, что кандидат в президенты начинает вести свою избирательную компанию после выборов, а не до них, когда Лукашенко встречался с силовиками и своими назначенцами, прося их «только не предавайте»? А потом вспомнили, что надо же как-то и к народу обратиться, когда результат налицо и он очевидно отличается от того, что озвучила Ермошина, — рассказывает эксперт.

— Я уже говорил о том, что нарисовать себе 80 процентов можно. Но потом будет, как в фильме «Царь», когда Иван Грозный выходит, а людей, которые бы пришли на его коронацию, нет. И он стоит растерянный: «Где мой народ?» Очевидно, что в нашем случае «его народ» пришлось специально привезти, и его оказалось мало.

Чалый считает выступление Александра Лукашенко перед сторонниками «просто чудовищным». Президент напомнил, что он дал народу то, о чем его просили: «Вы просили зарплату в 20 долларов, вы просили не приватизировать заводы и фабрики, вы просили не отнимать у крестьян землю, вы просили не вводить платную медицину, образование…»

— Так и хочется сказать: За это спасибо, Александр Григорьевич, но дальше мы сами. Хватит уже вспоминать былые заслуги. Плюс он не сдержался от расистских заявлений, от пугания НАТО: «Нам предлагают солдат НАТО. Чернокожих, желторотых и белобрысых!»

Эксперт уверен, что это было прощальное выступление. И по смыслу, и по драматургии.

— Продолжая метафору домашнего насилия, человек говорит: «Ладно, у нас развод. Но ты же, дрянь, будешь меня помнить! Ты же лучше никого не найдешь! Я же лучшее, что было в твоей жизни!» Это речь обиженного супруга, от которого уходит жена. «Загубите первого президента, это будет начало вашего конца», — это же про это Лукашенко говорит, заявляя, что его еще будут вспоминать. Да, наверняка будут, хотя многие — вовсе не так, как он думает.

«Белорусский протест — это мощный феномен»

Интересно, что два мероприятия — сторонников власти и протестующих — были назначены с перехлестом по времени и по географии, и многие опасались провокаций.

Чалый напомнил, про две крупнейшие акции прошедших выходных: прощание с Александром Тарайковским, погибшим 10 августа на улице Притыцкого, где силовики брутально разогнали акцию протеста, и митинг у стелы, который стал самым многочисленным в истории Беларуси, собрав более 200 тысяч участников.

— Было мероприятие скорби и мероприятие демонстрации национального единства. Продолжаю настаивать на своем тезисе: мы видим рождение нации. Сравнивать количество уже просто бессмысленно. Очевидно, где большинство. Минск был, как курортный город, в котором проходит карнавал: люди везде, у стелы, на проспекте, на площади Независимости. Никаких серых, угрюмых лиц, нет того разлитого пессимизма, который многие замечали, прилетая сюда из других стран. Мы просто не обращали внимания, насколько отвратителен этот липкий страх, в котором приходилось жить. Это давление, которое было разлито в воздухе. О котором говорят и чиновники, и бизнесмены, о котором говорил уже уволенный Павел Латушко. Это можно не замечать и принимать за нормальность, но когда происходит освобождение от этого, перемены невероятные. Ты смотришь и думаешь: какие же все красивые! — говорит он.

Чалый обращает внимание на фактически уже слоган этой кампании, фразу Марии Колесниковой: «Вы невероятные».

— Вот как работает позитивное подтверждение. Если людям говорить, какие они забитые, в лаптях и без президента ничего не стоят, то результат будет один. Если говорить, какие они классные — результат будет иной.

Отсюда и «фишки» белорусских протестов: снятая перед запрыгиванием на лавку обувь, организация уборки мусора на акциях, взаимопомощь в доставки воды и развозе людей.

— Белорусский протест — это мощный феномен. Это был один из самых жестоких режимов в регионе в последнее время. И у протеста нет лидера, в отличие от того же украинского майдана, где, не надо забывать, был оппозиционный мэр Киева, который поддерживал протесты. Мы видим нацию, осознавшую себя. Основа этих людей — те, кто не зависит от государства. Поэтому противно слышать от власти бесконечное «мы вам даем». Да, вы даете людям рабочие места, многие из которых — с мизерной зарплатой. И люди работают на них, потому что ничего другого не умеют или думают, что не умеют. Человеку вдалбливают: «Ты — ничтожество, ты ничего не можешь. Вот тебе 300 рублей и живи дальше», — говорит аналитик.

«Противно слышать от власти бесконечное „мы вам даем“. Да, вы даете людям рабочие места, многие из которых — с мизерной зарплатой. И люди работают, потому что ничего другого не умеют или думают, что не умеют».

Признаком глобальности процесса и доказательством того, что действительно формируется нация, Чалый считает активность айтишников.

— Люди из ИТ, которые жили в анклаве — ПВТ, Зыбицкая, барбершоп — внезапно осознали, что хотят быть частью происходящего. Не просто рядом стоять — участвовать в этом. Они начинают интересоваться уже не вопросом переходного периода, а тем, что будет за этим. Логика такая. К примеру, остается Лукашенко. Значит, ИТ будут раскулачивать — не так много мест в стране осталось, где можно деньги взять. Вот стоимость релокации. И это уже не та история, которой они пугали 10 лет назад, угрожая уехать, когда все были ИП на серой зарплате. Это уже серьезные конторы с серьезными заказами. И релокация — это гигантский расход всей компании. Они готовы учесть альтернативные издержки этого сценария и вложить часть средств в то, чтобы такой сценарий не был реализован, — рассказывает эксперт.

Он напоминает знаменитый лозунг времен борьбы за независимость США: No taxation without participation. То есть если власть берет с нас налоги, она должна предоставлять политические права, право на участие в управлении.

— Это верный признак того, что рождение нации происходит. Это уже не тот убогий социальный контракт: мы вас немножко кормим и не бьем, а вы политикой не интересуетесь.

«В Беларуси есть избранная президентка»

Чалый также обращает внимание на реинсталяцию в сознании нации бело-красно-белого флага.

— Основное чаяние «полезных идиотов», о которых мы уже говорили, тоталитарной оппозиции, — разворачивание людей к флагу и мове — произошло, но без их участия. И флаги раскупили, и ткань раскупили. И флаг огромный, который много лет назад использовали на Чернобыльских шляхах, вернулся. И самодельные флаги, где воплощался мотив крови на белой ткани, появились. Сейчас он легитимизируется сопротивлением окружающему насилию первых дней протестов. Старая легенда о том, что это повязка с кровью, вернулась таким необычным способом, через современные события.

А что с отношением к красно-зеленому флагу?

— Пропагандисты разные рассказывали, что бело-красно-белый флаг запятнался сотрудничеством с оккупационной администрацией. А сейчас какой флаг запятнался тем же? И это гораздо страшнее того, что можно было приписать бело-красно-белому. Красно-зеленый будет уходить в небытие. Дыхание истории работает вот так, — уверен Чалый.

А теперь про то, где мы сейчас находимся.

— Важно понимать, что это не сфальсифицированные выборы. Это, как мы и говорили, украденные опрокидывающие выборы. Это очевидно по данным участков, где считали нормально. И таких много, больше 130. Фальсифицированные выборы оставляют некоторую неопределенность — нам говорят провластные юристы, мол, мы не знаем, сколько на самом деле за кого проголосовало. Юридические тонкости можно забыть. В стране правовой коллапс. Власть нарушила все собственные законы. Люди, которые должны были считать голоса и защищать население, совершили должностное преступление. Так что есть достаточно оснований полагать, что это выборы состоявшиеся. И они украдены. Это электоральная революция. Такой огромный перевес дает протестное голосование — когда большинство, в первую очередь, против действующей власти, — считает Чалый.

«Такой огромный перевес дает протестное голосование — когда большинство, в первую очередь, против действующей власти».

Его позиция: в Беларуси есть избранная президентка.

— Раз уж революция феминистическая, буду называть ее именно так. Это Светлана Георгиевна Тихановская. До недавнего времени была проблема с субъектностью, после того как ее выдворили из страны. Я не знаю, что произошло, но сейчас она нашла в себе мужество и заявила, что готова выступить национальным лидером на переходный период. Понятно, что она вынуждена сдерживать себя, видимо есть какие-то условия и договоренности со спецслужбами, которые ее вывезли. Мы понимаем, что в заложниках ее муж. Но она в любом случае вернулась в качестве знамени, — говорит аналитик.

Он полагает, что все кроме ближайшей президентской пятерки понимают, что выборы проиграны.

— Можно, конечно, еще раз всех избить, и я не исключаю, что такой приказ будет, но выполнят ли его — уже не факт. Как прав оказался Виктор Бабарико: волю народа нельзя сфальсифицировать, если перевес настолько решающий. А фальсификация — это если вместо 55% нарисовать 79%. Здесь — не фальсификация. Это украденная победа.

Сейчас предлагается множество компромиссных вариантов: круглый стол, пересчет, новые выборы, изменения в Конституцию.

— Все эти предложения актуальны только в рамках программы interim president — промежуточного президента, Светланы Тихановской. Она обеспечивает и референдум по изменениям в Конституцию, и новые честные выборы со всеми участниками, которые будут выпущены из тюрьмы. Она — гарант того, что одновременно белорусы проголосуют и за полномочия, и за носителя этих полномочий. Только о таком переходном процессе имеет смысл говорить. И чтобы процесс был запущен, необходима процедура мирной передачи власти.

Сценарии самого процесса могут быть разными, — полагает аналитик.

Какими мы будем

— Сейчас многих начинает интересовать, что дальше? Не завтра, а как будут развиваться события за горизонтом. Так мыслят те, кто претендует на лидерство, кто берет на себя ответственность, — отмечает эксперт.

Чалый считает, что сценариев трансформации может быть много.

— Нас традиционно пугают, что страны не будет, что мы будем снова босые, под кнутом. Так вот как все почувствовали на марше в воскресенье, что аж грудь больше воздуха набирает от избавления от этого вечного липкого страха, так вот представьте себе, что ровно то же самое произойдет в экономике. Вечное давление, тотальный контроль уйдут, освободив энергию творческих людей. Я был в США, я видел, что это такое. Это производит бешеное впечатление. Тот же Питтсбург, где на ровном месте вырос промышленный гигант. Вот как это работает. И у нас такое будущее, а не эти лапти и ужасы 90-х, — уверен он.

Чалый также прокомментировал повторенные Лукашенко дважды за последние дни заявления о возможной помощи со стороны России.

— Не верю. Во-первых, он заявил это неоднократно. Я его знаю: чем чаще он что-то повторяет, тем больше вероятность того, что это он себя убеждает. Одного заявления было достаточно. Про это поговорка есть: «Ты сказал — я поверил, ты повторил — я засомневался, ты стал настаивать, и я понял, что ты лжешь».

Он обратил внимание на то, что белорусское сообщение отличалось от сообщения российских коллег одним словом: Россия готова оказать Беларуси помощь в случае внешней угрозы. В белорусском варианте слова «внешней» не было — его добавили позже.

— То есть Москва подтвердила то, что и так записано в уставе ОДКБ, как и любого военного союза. Внешнее нападение на одного члена союза — это нападение на весь союз. Но выборы по определению — внутреннее дело каждой страны. При чем здесь Россия и ОДКБ. Крики: «А кто там против нас с Владимиром Владимировичем?» — это позиция слабого, это апелляция к авторитету, — уверен он.

Чалый напоминает, что говорил об эскалации насилия в период избирательной кампании, потому что Лукашенко не может поверить в потерю народной любви.

— Поэтому он будет искать заговор в ситуации, когда никакого заговора нет, искать координаторов, где их нет. Не может быть заговорщиком вся страна. Мы говорили, что в случае невозможности адресного насилия власть совершает немотивированное безадресное насилие высокой степени интенсивности. Пришлось бить по площадям и делать насилие запредельным. Но реально никакой внешней угрозы нет, — заявляет эксперт.

Он уверен, что сейчас самое опасное — «мацкевичизация» (в честь Владимира Мацкевича) процесса переговоров.

— Я про создание координационных органов всеми «диаложцами», которые сделают процесс бесконечным и безрезультатным. Главное сейчас — договориться о мирной передаче власти избранной президентке Светлане Георгиевне Тихановской, которая временно находится в изгнании.

Возможно, она совершенно не идеальный президент, но она — идеальный переходный вариант, уверен эксперт.

— Человек обладает одним из самых безупречных моральных капиталов и продемонстрировал невероятные личные качества в процессе кампании. Очевидно, что она не хочет быть президентом, и в этом ее преимущество. Уверен, следующие выборы будут чрезвычайно интересными. Это будет реальное столкновение программ, геополитических выборов. Думаю, даже партия сторонников Лукашенко может появиться, которая потребует все вернуть, как было, — прогнозирует аналитик.

Чалый призвал не надеяться на быстрый результат. Это марафон, а не спринт.

— Как нарисовал Цеслер: сейчас проходит народный праздник «Дожимки». Надо дожимать. Сохранять терпение, не терять надежды и проявлять любовь. То есть делать то, что и проявила первая в мире феминистическая революция. Мы оказались впереди планеты всей. И, как и говорил Лукашенко, наконец все страны нам завидуют, — резюмировал Сергей Чалый.