«ЛЕГКИЙ ХЛЕБ» АРМЕНА ДЖИГАРХАНЯНА

В этом году народный артист СССР, художественный руководитель и директор Московского драматического театра Армен Джигарханян отметит свое 75-летие. Мало кто знает, что он занесен в Книгу рекордов Гиннесса как самый снимаемый актер. Наиболее известные фильмы, в которых он снимался: «Неуловимые мстители», «Здравствуйте, я ваша тебя», «Рафферти», «Место встречи изменить нельзя», «Собака на сене», вошли в золотой фонд советского кино. В последнее время актер не играет на сцене, но по-прежнему много снимается в кино.
— Армен Борисович, вы с детства мечтали стать актером?
— Да. Любовь к театру у меня от мамы — Елены Васильевны. Она была заядлой театралкой и не пропускала ни одного спектакля. Мама с ранних лет водила меня с собой, поэтому к моменту окончания школы я твердо решил стать артистом. Учитель по литературе, услышав о моей мечте, сказал: «Арменчик, дорогой, ну зачем тебе легкий хлеб?» Понять его можно было: ведь после военной разрухи страна с трудом поднималась из пепла. Почетно было становиться строителем, сталеваром. Но я принял решение стать артистом еще и потому, что хотел побороть свои комплексы. Я ведь был очень застенчивым, маленьким, невысокого мнения о своих физических возможностях. Из-за этого никогда даже не выступал на новогодних елках, всегда отсиживался в углу. Наблюдая на всех праздниках, как раскрасневшиеся девушки с блестящими от радости глазами, с удовольствием кружатся в танце с бравыми статными парнями, я четко осознавал, что на поприще бескомпромиссной конкурентной борьбы со своими сверстниками меня, невзрачного и стеснительного, непременно ожидает фиаско. Чтобы выйти из тени собственного чувства неполноценности и заявить о себе как о победителе, я отправился в Москву — в ГИТИС. Но, к сожалению, провалился из-за сильного армянского акцента. Тогда я страшно обиделся, ведь мне и в голову не могло прийти, что я разговариваю не совсем на том русском, на котором говорят дикторы телевидения. А ведь мое детство прошло в русскоязычной среде. Моя бабушка много лет прожила на Кубани, а я рос у нее на руках. Мама хорошо владела русским языком, и поэтому отвела меня в русскую школу.
— Вы вернулись в Ереван. И что дальше?
— Устроился работать осветителем в местный театр, где каждый вечер имел счастье наблюдать процесс перерождения людей. И чем дольше я наблюдал, тем больше мне хотелось самому спуститься на подмостки, из тени — на свет. Однажды это желание было настолько сильным, что я остановил одного актера и спросил: «Слушай, а как вот ты лично в театр попал?» На это он мне ответил: «Я Ереванский театрально-художественный институт окончил». Уже на следующий год я поступил в институт. А на втором курсе вышел на сцену, чтобы подменить товарища. Меня заметили и пригласили в штат театра. Через 12 лет Анатолий Эфрос пригласил меня в Москву. Я сразу же был вызван в ЦК Армении, меня уговаривали остаться, обещая звания, квартиру, но я подумал, что нельзя упускать такую возможность, и уехал в Театр имени Ленинского комсомола. А затем режиссер Гончаров перетащил меня в Театр имени Маяковского.
— Одна из моих любимых ролей в фильме «Место встречи изменить нельзя» — ваша. А как вы относитесь к этому фильму?
— Многие связывают успех фильма с тем, что в нем сыграл Высоцкий. Я давно занимаюсь актерством и могу сказать, что один человек вытащить фильм или спектакль не может. Картина получилась неплохая, потому что был хороший роман братьев Вайнеров, режиссер Говорухин, а также замечательная компания актеров.
— Правда ли, что помимо театра, вы обожаете футбол?
— Да! Я считаю, что игрок, как и актер, — участник своеобразного спектакля, где бушуют подлинные страсти, конфликты, возникают импровизации, а финал, в отличие от многих театральных пьес, далеко не предугадан. Поэтому футбол, как и театр, меня захватывает с детства.
— Вы в хорошей физической форме. А есть ли секреты от Армена Джигарханяна, как сохранить себя так?
— Есть такое хорошее слово — сдержанность. Я сдерживаю себя в питании, несмотря на важные застолья, особенно в принятии алкогольных напитков. Если у меня свободное время, то я стараюсь подольше поспать, погулять на свежем воздухе, ну и, конечно, нужны положительные эмоции.
— Как вам удалось бросить курить после длительного пристрастия к этой пагубной привычке?
— Помог никотиновый пластырь, а еще страх за свое здоровье. Перед тем как бросить курить, я много кашлял, задыхался, из-за чего не мог спать ночью. Мы бросили втроем с коллегами, но вскоре они опять закурили, а я нет.
— Валентин Гафт написал эпиграмму о вас: «Гораздо меньше на земле армян, чем фильмов, где сыграл Джигарханян». А композитор Хачатурян сказал: «Утюг включишь — и там Джигарханян». Армен Борисович, вы еще не наигрались?
— Марк Захаров однажды воскликнул: «Что случилось с Джигарханяном? Уже второй день его не видно по телевизору!» Мне приятно внимание к моей персоне, но только время расставит все по своим местам, произведет естественный отбор и каждому воздаст по заслугам. Есть хорошая армянская поговорка: «Лучше износиться, чем заржаветь». Воздержание в профессии или переоценку вредными считаю не только я. Например, Тигран Петросян однажды пожаловался: «Если я долго не играю в шахматы, у меня начинает болеть голова». Лично я хирею без работы. Хотя в последнее время стал гораздо меньше сниматься. Я счастлив, что снимался с Меркурьевым в картине «Здесь наш дом». С Роланом Быковым мы подружились на съемках фильма «Корона Российской империи». Саша Калягин при встречах всегда говорит: «Ты согласен, что после «Здравствуйте, я ваша тетя» у нас с тобой сексуальная любовь?»
— В одном из своих интервью вы сказали, что любой человек абсолютно одинок.
— То же самое и вам повторю. Если мы обратимся к великим творениям в драматургии, музыке, живописи, ко всему, что создали гении, увидим, что у всех самая главная тема — одиночество. С той минуты, как человек покидает утробу матери, он становится одинок. У меня есть любимый анекдот о нашей жизни. В заводской столовой сидит мужик, ест, вдруг подбегает к нему другой и кричит: «Юра! Быстрей беги, твою жену избивают! Он бросил еду, побежал через заводской двор, выскочил из проходной, тут его сбил грузовик, он попал в реанимацию. К нему приходит приятель, а пострадавший говорит: «Нервы надо лечить» Приятель спрашивает: «Почему?» «Во-первых, я не Юра, а во-вторых, у меня жены нет».
— Почему ваша жена уехала жить в Америку?
— Потому что возникла возможность поехать, поработать там, увидеть другую страну. К тому же жена хорошо знает английский язык. Мой близкий друг, человек городской, подарил нам с женой свой дом из семи комнат. Я езжу в Даллас отдыхать. Много читаю, слушаю классическую музыку. Это самое счастливое для меня время. Потому что в Москве суета заедает. А в Америке я могу спокойно лежать на диване и читать, перечитывать Чехова, Салтыкова-Щедрина, Булгакова, Гоголя, Достоевского.
— Как вы считаете, может ли мужчина обойтись без женщины?
— Господь нас связал, поэтому мы не можем друг без друга. Не можем в одиночку решить главную задачу — продолжение рода. Связав нас, Бог принес нам много счастья, какой-то сладости и вроде сумасшествия. Но в то же время — это почти аллергическое неприятие друг друга чуть ли не на биологическом уровне.
— Что, по-вашему, любовь?
— Это какая-то такая вещь, в которой человек сильно нуждается. Настолько сильно, что начинает ее искать. Может, поэтому так часто ошибается. Душа чего-то хочет, а не может понять, чего именно. Если честно, люди не готовы к этому чувству. Поэтому оно и проходит, поэтому в результате наступает разочарование. Перейду на анатомический язык. Когда желудок пустой — надо поесть. Вот и с душой происходит то же самое. У человека есть обоняние, осязание — и это все должно быть задействовано. Поэтому мы двигаемся навстречу друг другу. А потом надеемся, что все будет хорошо. То, что Бог придумал разделение полов на самцов и самок — одно из самых коварных испытаний. Друг без друга мы жить не можем, а вместе нам трудно. Мужчина и женщина — два антагонизма. Я все время думаю, зачем так сделано? С другой стороны, может быть, Бог или природа были против того, чтобы таблетку горькую покрывать сладкой оболочкой. Может быть.

Артур МЕХТИЕВ