Белорусское кино неинтересно даже белорусам

 

На итоговой коллегии в феврале нынешнего года министр культур Борис Светлов признал, что окупаемость своих продуктов на «Беларусьфильме» — ниже 30%.

 

Что же представляет собой белорусский кинематограф сегодня, что делают власти для его реформирования и каковы более эффективные альтернативные пути?

 

 

 

Пожалуй, одна из главных проблем белорусского кино — в том, что его никто не видит. При этом, по последним данным Белстата, в 2011 году было снято 70 белорусских фильмов (из них 5 художественных).

 

 

Можно наблюдать любопытную динамику: с 2005 по 2010 год производство фильмов выросло в три раза, но уже в 2011-м упало на 23%. При этом количество художественных фильмов остается фактически неизменным.

 

Таким образом, количество произведений отражает скорее объем средств, выделяемых государством на документальные фильмы (в зависимости от общего экономического положения в стране), но не похоже, что кинопроизводители имеют хоть какой-то план реформ.

 

Еще интереснее статистика просмотра фильмов в 2011 году. Из нее напрашивается несколько выводов.

 

Во-первых, белорусские фильмы в национальном прокате спросом не пользуются. И это с учетом традиционно более низких цен, использования нерыночных методов привлечения зрителей (вроде культпоходов школьников).

 

Во-вторых, можно заметить, что из 5 художественных и 9 мультипликационных фильмов на экраны кинотеатров попали только две белорусские игровые картины.

 

 

Это связано с давним конфликтом отечественных кинопроизводителей и кинопрокатчиков. Выпускать свою продукцию на DVD «Беларусьфильм» боится (радикальное белорусское ноу-хау в борьбе с пиратством), а показывать ее на большом экране не хотят государственные прокатчики.

 

Как неоднократно заявлял гендиректор «Киновидеопроката» Василий Коктыш, его организация должна быть прибыльной, а значит — показывать то, на что идут люди. Отечественная же продукция особым спросом не пользуется.

 

Порой доходит до довольно странных ситуаций: фильм «В тумане» Сергея Лозницы, триумфатор Канн и «Лістапада», в Минске показывали только на непопулярных ранних сеансах и только в одном кинотеатре «Беларусь», обосновывая это слабым спросом.

 

На кого же власти готовы ориентироваться в кинематографе?

 

 

 

Действия властей в сфере кинопроизводства больше похожи на бессистемные метания, чем на какой-то план реформирования. В апрельском интервью телеканалу СТВ министр культуры сделал громкое заявление: он получил письмо из США и готов делать Беларусь «одной из основных киносъемочных площадок Голливуда здесь, в Восточной Европе». Похожие обещания звучали из уст высокого начальства и ранее, однако голливудизации «Беларусьфильма» и близко не видно.

 

Зато недавно Беларусь заключила соглашения с Китаем о сотрудничестве в кинопроизводстве, а замминистра культуры Владимир Карачевский говорил об интересе к китайскому опыту в этой сфере.

 

Однако рынки двух стран принципиально различаются, и желаниям Минкульта вряд ли суждено сбыться. Китай — это огромный замкнутый рынок, потенциально — более миллиарда человек. У иностранной кинопродукции большие сложности с доступом, но крупнейшие кинопроизводители, вроде Disney и Marvel Studios, готовы идти на компромиссы, чтобы угодить китайским властям и зрителям. Понятно, что ничего такого нельзя сказать о кинорынке Беларуси.

 

Не несет реформаторского потенциала и проект Кодекса о культуре: для сферы кинематографа изменения планируются косметические. Разве что президент страны должен будет лично принимать решения о съемках национального фильма.

 

Таким образом, у Минкульта не видно полноценной перспективной модели реформирования кинематографа. А какой бы она могла быть сегодня?

 

 

 

Зачастую предложения различных реформ для Беларуси спотыкаются о необходимость политической демократизации. Это можно сказать и о варианте реформирования национального кинематографа по сценариям западных стран.

 

Голливуд, про который говорил министр культуры, в сегодняшней Беларуси невозможен. Равно как и широкое применение европейского опыта, который, тем не менее, было бы неплохо обсудить хотя бы «на вырост» в рамках «Европейского диалога о модернизации с Беларусью».

 

Однако и в развивающихся странах есть примеры успешных кинореформ — причем не только китайского образца, но и таких, опыт которых можно сегодня использовать в Беларуси.

 

В частности, еще в августе 2012 года на основе анализа The Economist Intelligence Unit's Democracy Index мною были предложены наиболее имплементируемые для Беларуси примеры опыта очень разных, но успешных в кинематографе стран — Индии, Турции, Узбекистана.

 

В частности, речь шла о съемке частными компаниями малобюджетных фильмов, ориентированных на внутренний рынок; создании кинопродукции, ориентированной на региональный рынок соседних стран, долгое время входивших в общие образования (Великое княжество Литовское, Речь Посполитая, Российская империя, СССР). Хотя, конечно, и в этом случае для должного эффекта напрашиваются рыночные реформы, требуется ослабление государственного контроля, что привлечет в страну опытные и успешные международные кинокомпании.

 

К сожалению, белорусские власти, как правило, не реагируют на предложения независимых экспертов. Им не хочется дискомфорта, ломки привычной системы.

 

В итоге, отвечая на вопрос о белорусских фильмах, общественность скорее вспомнит снятые вне рамок официального кинематографа «Выше неба» Дмитрия Маринина и Андрея Курейчика, «Снимать на поражение» Криса Нонга, «Жыве Беларусь» Кшиштофа Лукашевича и Франака Вячорки (хотя белорусскость последнего, снятого в Польше, и под вопросом).

 

При этом продукция «Беларусьфильма» создана на деньги налогоплательщиков, а популярные фильмы независимых авторов, которые по просмотрам в интернете обгоняют фильмы государственной киностудии, обходятся без дотаций из бюджета Беларуси.

 

Казалось бы, вывод прост как огурец: следует прекратить бессмысленные бюджетные траты и заняться системными реформами в кинематографе. Но само слово «реформы» вызывает у высокого начальства зубную боль.