Как в Уэмбли едва не появилась лондонская Эйфелева башня

Источник материала:

Перед тем как в лондонском районе Уэмбли появился знаменитый стадион, на него были планы у железнодорожного магната, жившего в Викторианскую эпоху. Он хотел возвести на заболоченных полях лондонский аналог Эйфелевой башни.

План сэра Эдварда Уоткина был простым, но амбициозным: он всего лишь хотел построить самую высокую конструкцию в мире. Эту мысль ему навеяла 300-метровая Эйфелева башня, построенная на берегу Сены в 1889 году.

Он хотел, чтобы у Лондона была своя башня.

«Как и другие мужчины Викторианской эпохи, он хотел сделать мир вокруг лучше. Башня стала бы его главным достижением», — рассказал сотрудник Лондонской школы архитектуры Джейсон Сэйер.

Когда в 1889 году возведение Эйфелевой башни завершилось, она стала самым высоким объектом в мире, созданным человеком.

Поначалу некоторые ее высмеивали, называя уродливым пятном на фоне великолепной архитектуры города. Но вскоре она стала магнитом для туристов со всего мира. Расходы на ее строительство (около 260 тыс. фунтов) окупились за семь месяцев, и с того времени она стала непременным символом на парижских открытках.

Эдварду Уоткину хотелось, чтобы в Британии появилась аналогичная башня. Но он считал, что идеальным местом для строительства конкурента будет не центр Лондона, а болотистый пригород.

Он выкупил 280 акров земли в районе Уэмбли (примерно 113 га), чтобы создать там новый жилой район, который бы соединялся с Лондоном с помощью железнодорожной ветки Метрополитен, совет директоров которой Уоткин возглавлял с 1872 года.

Башня стала бы символом нового пригородного рая: удобные дома, расположенные в приятной парковой зоне, и всего в 12 минутах езды от станции «Бейкер-стрит».

Неимущие могли бы сменить центр Лондона с его перенаселенными улицами на чистый загородный воздух. Находящийся там парк также стал бы местом отдыха горожан, которые бы добирались туда по его железной дороге. А посещение башни было бы кульминацией поездки.

«Британцы тогда очень гордились своей страной, и он хотел выразить ее мировые достижения, — рассказал Сэйер. — Частично он хотел принести пользу обществу, хотя можно поспорить о том, насколько сильно общество нуждалось в такой башне. Но прежде всего ему хотелось потешить свое эго».

Его парк, в котором были пруд с лодками, водопад и спортивные площадки, открылся в мае 1894 года и быстро стал популярным. За первые несколько месяцев его посетили около 100 тыс. человек. Люди, лениво прогуливавшиеся по большим зеленым лужайкам, наверняка слышали лязг металла, доносившийся со стройки башни.

Но не все шло гладко.

Конструкцию башни спроектировали лондонские архитекторы Стюарт, Макларен и Данн. Их проект признали лучшим из 67 других работ, за что они получили 500 гиней (1 гинея равнялась 21 шиллингу).

Уоткин даже обращался к Гюставу Эйфелю с просьбой помочь в создании башни, но тот вежливо отказался. Он опасался, что его осудят соотечественники, если он поможет возвести башню выше Эйфелевой.

Некоторые участвовавшие в конкурсе проекты были явно неосуществимыми и невыполнимыми.

В одном из проектов башня высотой 610 м напоминала многоярусный свадебный торт, на который по спирали поднимался настоящий поезд. Другой проект назывался воздушной колонией и включал в себя висячие овощные сады и уменьшенную копию пирамиды Хеопса на верхушке.

Победивший проект Стюарта, Макларена и Данна очень напоминал Эйфелеву башню, но в качестве материала они выбрали не железо, а сталь. Она должна была стать выше парижского чуда света на 50 м.

В ней планировалось разместить гостинцу на 90 номеров, ресторан, театр, магазины, турецкие бани, зимние сады и места для прогулок. На самом верху архитекторы хотели разместить метеостанцию и обсерваторию.

Но Уэмбли был не лучшим местом для подобного проекта по двум основным причинам. Во-первых, земля была грязной, болотистой и склонной к оседанию.

Первая часть башни, состоявшая из четырех гигантских опор, которые поддерживали платформу длиной 47 м, была возведена вскоре после открытия парка. Но конструкция начала крениться, что стало еще более очевидным спустя два года.

Во-вторых, это место было слишком далеко от центральной части Лондона.

«Мягко говоря, район Уэмбли не был эквивалентен месту расположения Эйфелевой башни, — сказал директор организации „Викторианское общество“. — Люди приезжали туда и понимали, что оттуда мало что было видно. Потрясающие виды Лондона оттуда точно не открывались».

«Если бы он построил ее в Гайд-парке, успех бы был ошеломительным».

Уоткин надеялся, что даже частично построенная башня немедленно привлечет толпы посетителей, как случилось с Эйфелевой башней, но он просчитался. Люди не проявили особого интереса, и из требовавшихся 220 тыс. фунтов удалось собрать лишь 27 тыс. фунтов. Бизнесмен вложил в проект 100 тыс. фунтов собственных средств, но к 1894 году работы прекратились.

Чтобы подогреть интерес к конструкции, в 1896 году на нее установили лифты, чтобы люди могли подняться на платформу, но за первые полгода ими воспользовались лишь 18,5 тыс. человек. Ожидалось, что башня будет названа в честь королевы Виктории, но в итоге ее обзывали «Разочарованием акционеров», «Лондонским пнем» и «Блажью Уоткина».

Бизнесмен, который также попытался прорыть туннель через Ла-Манш в 1880-х, что закончилось провалом, умер в 1901 году. На следующий год его башня была закрыта для посещений, а в 1906 году ее вовсе демонтировали.

Хотя судьба башни Уоткина оказалась печальной, его видение для Уэмбли принесло результат. Люди с удовольствием посещали парк отдыха, который через некоторое время начал принимать крупные мероприятия.

Уэмбли стал узнаваемым во всем мире символом в 1923 году, когда для финала Кубка Англии по футболу открылся великолепный новый стадион с двумя башнями.

В 2002 году стадион снесли, чтобы построить новый. Под футбольным полем строители обнаружили огромные бетонные основания. Они стали первым и последним ответом Лондона на Эйфелеву башню.