Георгий Бадей: Пока дна кризиса я не вижу

Источник материала:

Оценку антикризисной программы и последних мер правительства по регулированию рынка потребительских товаров дает председатель правления Бизнес-союза предпринимателей и нанимателей им. Кунявского (БСПН) Георгий Петрович Бадей.

- Георгий Петрович, Беларусь живет в условиях кризиса уже много месяцев. Значит, время говорить об опыте антикризисных реакций предприятий, ведомств, правительства, удачных и неудачных решениях. В частности, подтверждается ли в Беларуси, по вашему мнению, тезис о высокой адаптационной способности малого и среднего бизнеса к неблагоприятным внешним условиям хозяйствования?
- Думается, что уникальные адаптационные качества бизнеса в Беларуси проявляются даже в большей мере, чем в европейских странах, ибо у нас бизнес реальной государственной поддержки никогда не имел и не имеет сегодня. Ее получают в основном валообразующие предприятия. Им - субсидии, им - льготные тарифы на энергоресурсы, налоговые льготы, инновационные фонды, на них работает административный ресурс.
Тем не менее официальные данные показывают, что как раз на малых и средних предприятиях ухудшение важнейших экономических показателей (таких как объем продаж, прибыль, рентабельность) либо минимально, либо даже наблюдается их рост. И уж, конечно, частные предприятия не подвержены болезни накопления сверхнормативных складских запасов.
К сожалению, доля частного сектора в экономике крайне незначительна, чтобы оказать заметное влияние на ее общее состояние. И если в странах Евросоюза, даже в России, в Украине, малый бизнес - локомотив, вытягивающий их из кризиса, то в Беларуси он такую роль играть по определению не может.
В целом, созданную в Беларуси экономическую модель я оцениваю как гораздо менее совершенную, чем даже советскую. В последней решение основных проблем брало на себя государство. Заводу доводился план, под него предоставлялись ресурсы, готовая продукция распределялась, не было задержек с ее оплатой. Дело директора - организовать производство. Сегодня плановые задания до предприятий по-прежнему доводят, но при этом государство оказывает поддержку только своим подведомственным предприятиям через министерства, концерны и другие формирования. Вневедомственные же предприятия поддержки не имеют. Они имеют только план.
- Как бы вы оценили пакет антикризисных мер, реализуемый правительством? Способен он стабилизировать экономическую ситуация в стране?
- Модель использования государственных ресурсов, реализуемая властями в последние месяцы, на мой взгляд, недостаточно обоснованна и просчитана. Она нацелена не столько на эффективное преодоление последствий кризиса, сколько на подтверждение сомнительного лозунга "кризис у соседей, у нас никакого кризиса нет".
Например, резкое увеличение объемов жилищного строительства, по нашим оценкам, не отвечает возможностям государства. Строительство действительно способно оказать поддержку прямо или косвенно связанным с ним отраслям экономики, но финансироваться жилищная программа должна, прежде всего, за счет ресурсов населения, других инвесторов.
Новые квартиры - это, конечно, хорошо, но у нас значительная часть жилого фонда находится в катастрофическом состоянии и его капитальный ремонт не выполняется, не хватает средств для поддержания в нормальном состоянии общественных зданий, дорог, мостов; по сути, деградирует вся инфраструктура. Да и зарплаты на фоне роста цен становятся все более похожими на нищенское пособие. Падение покупательского спроса грозит обрушить потребительский рынок, сферу услуг. Во многих отраслях (легкая промышленность, машиностроение, агрокомплекс, стройиндустрия) продолжается деградация основных фондов. Или правительство надеется на физически и морально устаревшем оборудовании, в условиях дефицита высококвалифицированных кадров, выиграть в постоянно обостряющейся в условиях кризиса конкурентной борьбе?
А ведь существует Закон о бюджете, которым определены приоритеты финансирования, установлен баланс между статьями расходов государственных средств. Сейчас система распределения бюджетных средств фактически сломана, в результате мы рискуем получить рукотворный хаос пострашнее "внешнего" кризиса.
- Пусть не материально, но хотя бы за счет облегчения регуляторной нагрузки правительство бизнесу помочь все же старается. Или у вас иная точка зрения на политику либерализации экономики?
- Реально малый бизнес получил пока лишь надежды на будущую либерализацию. Лицензирование, ценообразование, доступ к ресурсам, снижение налоговой нагрузки, упрощение налоговой системы - по всем самым актуальным для бизнеса направлениям сделаны лишь первые робкие шаги.
Даже в отношении такого "фирменного знака" белорусской либерализации, как процедура создания предприятий. Улучшения, действительно серьезные, затронули только конечную стадию процесса - госрегистрацию, но процесс подготовки к ней остается сложным и длительным. Одно из предприятий (занимается оказанием бытовых услуг), членов нашего союза, регистрировалось уже по новым правилам.
Само свидетельство о регистрации учредители получили на следующий день после подачи документов. Но до этого им надо было потратить почти полгода на поиск помещений, согласование договора аренды и режима работы, получение сертификатов, выполнение прочих требований. Я уже не говорю о том, что любой инвестор, начинающий строительство, должен быть готов пройти все семь кругов бюрократического ада, прежде чем сможет только приступить к осуществлению проекта.
- У вашего бизнес-союза есть собственные антикризисные предложения. В чем они заключаются?
- Только за первое полугодие мы направили в правительство немало предложений, касающихся антикризисных мер. По нашему мнению, необходимо, в частности, отказаться от доведения до предприятий и организаций так называемых прогнозных показателей, разрешить бартер, увеличить сроки возврата валютной выручки, отказаться от регулирования цен.
Давайте посмотрим, например, что происходит с ценами. С одной стороны, принят Закон "О ценообразовании", где установлена вполне цивилизованная процедура регулирования цен - в отношении монополистов, предприятий, выпускающих социально-значимые товары.
Все другие цены подчинены рыночной конъюнктуре. Так определил закон. Надо ли напоминать, какая система ценообразования существует реально. Да, недавно принят указ, расширяющий сферу применения свободных цен, но ведь он действует только в отношении новых товаров и услуг, а их доля на рынке невелика. К тому же, Постановление Министерства экономики № 183 "привязывает" цены всех товаров к себестоимости. Как видим, никакой либерализации ценообразования не произошло, оно по-прежнему имеет директивно-командный характер. И кто от этого выигрывает?
В прошлом году в записке для Республиканского клуба директоров и правительства я показал, что рост цен в стране произошел, прежде всего, по позициям, регулируемым министерством экономики: закупочные цены на сельхозпродукцию, тарифы ЖКХ, энергоносители. Как раз эти составляющие и обеспечивают 90 % инфляции. То есть процесс согласования, регистрация цен (затратный, длительный, отпугивающий инвесторов) фактически существует ради себя самого, только чтобы чиновники были заняты работой. Даже когда предприниматели вынуждены резко повышать цены, то это, как правило, бывает адекватной реакцией на инфляционные всплески и ожидания. Ведь бизнес не должен терять оборотный капитал! С нашими аргументами в Минэкономики соглашаются, но желание порулить ценами пока берет верх над здравым смыслом.
Пытается союз взаимодействовать с правительством и по проблеме "российского" НДС - до сих пор одной из самых болезненных тем для экпортоориентированных предприятий. Понятно желание государства защитить свои интересы, но в данном случае безопасность бюджета покупается слишком дорогой ценой: многие малые предприятия вынуждены нести двойную налоговую нагрузку, отвлекать значительные объемы оборотных средств. Наше предложение: государство должно больше доверять отечественным субъектам хозяйствования, перестать требовать тотального подтверждения уплаты сумм налога. Основной массив сделок достаточно контролировать косвенно. Ведь если в банк поступила оплата за товар, значит, он, скорее всего, отгружен, и НДС может быть принят к возврату. Доверие - это тоже форма экономической свободы, так необходимой бизнесу в период кризиса.
И все же было бы несправедливым говорить о полном нежелании правительства воспринимать те или иные рыночные идеи. Надо признать, что и предложения бизнес-сообщества порой очень похожи на красивые декларации. Между тем, требуется не только верно обозначить проблему, еще важнее предложить технологию ее решения. Классический пример в этом отношении показала Международная финансовая корпорация, эксперты которой сначала описали все административные процедуры, необходимые для открытия бизнеса в Могилевской области, а затем предложили пошаговую стратегию их улучшения. Не удивительно, что эти абсолютно четкие и конкретные рекомендации в значительной части уже реализованы.
- В условиях кризиса бизнес не может ждать помощи исключительно от правительства. Набор антикризисных мер, пусть не глобальных, могут предложить и бизнес-союзы.
- Для членов БСПН считаем необходимым и организуем на практике, прежде всего, консалтинг, обучение и обмен опытом антикризисного управления. То есть к кризису мы подходим не с точки зрения: "караул, спасите, погибаем", а как к новой реальности в бизнесе: изменению потребительского спроса, системы финансирования, перераспределению рынков. И стараемся нацелить своих членов на творчество, поиск резервов снижения издержек, повышение качества продукции и труда, освоение новых рынков.
- Тема приватизации для деловых людей сегодня - одна из самых волнующих. По Вашим оценкам, готовы власти к переделу собственности? Если да, то в чью пользу: Запада, России? На какой кусочек приватизационного пирога может рассчитывать национальный бизнес? Каково ваше мнение по поводу проекта нового закона о приватизации?
- В официальном порядке такой проект в БСПН не представлялся, а келейность подготовки документа почти всегда говорить о том, что в нем содержатся идеи, которые не будут поддержаны предпринимательским сообществом. Дело, однако, даже не в том, насколько прогрессивными будут положения нового закона. По нашему мнению, действующий Закон позволяет проводить эту работу вполне успешно. Приватизации мешает не отсутствие правового поля, а политической воли. Создается впечатление, что и подготовка проекта нового закона используется властями как предлог подольше подержать собственность в своих руках. А там, глядишь, и кризис кончится, приватизацию опять можно будет отложить на неопределенное время.
Что касается передела собственности, то в условиях кризиса он может быть только в пользу того, у кого есть реальные деньги. Для Беларуси с ее несколько странными политической и экономической системами таким инвестором вполне может оказаться ни Запад, ни Россия, а некая третья сторона: допустим, Китай, арабский мир.
В любом случае национальному бизнесу при дележе пирога оставшейся от СССР собственности, скорее всего, достанутся крохи в виде развалин и прочих неликвидов. Предприниматели это понимают и меньше всего рассчитывают на приватизацию, хотя имущественный вопрос для них остается весьма актуальным.
- Георгий Петрович, может быть, с учетом опыта кризисных месяцев рискнете сделать прогноз развития ситуации? В частности, достигли мы дна кризиса или погружение продолжается?
- Пока дна кризиса я не вижу. Прежде всего, ухудшается ситуация с платежами. Дебиторская задолженность на 01.06.09 по сравнению с 01.06.08 увеличилась на 29,5% и составила Br38,33трлн., кредиторская - Br46,2трлн. (плюс 27,3%). При этом просроченная дебиторская задолженность выросла на 63,9%, до Br7,13трлн., просроченная кредиторская - на 64,1%, до Br7,1трлн. Причем от субъектов хозяйствования мы получаем информацию о том, что больше половины долгов приходится на бюджетные организации, которые при благополучии бюджета (в чем нас пытается убедить правительство), должны быть гарантами финансовой дисциплины.
Можно было бы сказать, что оздоровление экспортоориентированной белорусской экономики начнется одновременно с подъемом экономик тех стран, где находятся наши основные рынки сбыта. Однако нет никаких гарантий, что мы на эти рынки (кроме, пожалуй, сырьевых) сможем вернуться. Многие зарубежные компании использовали кризис как шанс: обновили производственные фонды, провели переобучение персонала и сейчас начинают производство новой высококонкурентной продукции. Пример - Польша, Япония, тот же Китай. Мы же сориентировались на непроизводственное потребление ресурсов. Построить дом для многодетных семей, конечно, важно. Но, может быть, все же лучше сегодня построить завод, за счет доходов которого завтра можно будет возвести пять таких домов?
Тем не менее до конца июля в отношении отечественной экономики я старался сохранять сдержанный оптимизм. Если у соседей начнется выздоровление, то так или иначе, ситуация начнет меняться к лучшему и у нас. Но попытка влиять на экономику такими мерами, какие предлагались в постановлении Совмина № 991, показывают, что уже не внешние, преходящие факторы становятся основной причиной кризисных явлений, а внутренняя политика властей, которые не желают или не умеют воздействовать на экономику другими методами, кроме грубого администрирования.
Хотя, надо признать, такой шаг имеет свою логику. Идея ликвидации посредников владеет головами некоторых высокопоставленных чиновников уже очень давно, попытки ее реализации в той или иной форме делаются постоянно и, думаю, не будут прекращены даже после отмены постановления № 991. Ведь, обратите внимание, президент потребовал отмены документа, а не пересмотра концептуальных подходов к регулированию экономики. Государственные предприятия всегда выживали за счет перераспределения ресурсов в их пользу. Когда источники госресурсов начали иссякать, либеральными экономистами было высказано предположение, что перед лицом этой суровой реальности власти вынужденно пойдут на изменение экономической модели, проведут рыночные реформы. Теперь мы получили ясный сигнал: никакой либерализации не будет. Власти решили любой ценой спасать неэффективные предприятия, пусть даже за счет уничтожения эффективных. Примеров, когда таким способом удавалось вывести экономику из кризиса, я не знаю. Зато фиаско советской экономической модели очень хорошо показывает, чем на деле заканчиваются попытки государства руководить экономикой.