Шанс для белорусов

Источник материала:

Россия действует с Беларусью по киргизскому сценарию, который привел к свержению Бакиева.

Щедрые посулы сменились экономическим давлением. Пошла информационная волна. Следом за НТВ также ОРТ и РТР ударили по Лукашенко. Еще не из всех пушек, но некоторые снаряды уже долетели до Беларуси. Лукашенковская цензура бодро конфисковала тираж "Нашай Нівы", но пропустила сюжет в новостях, где главу режима обвиняют в убийствах. Красной нитью через все сюжеты проходит: Лукашенко - политический хамелеон, его время прошло. Для хороших отношений с Россией Беларусь должна сменить лидера.
 
На кого? Без уточнений.
 
Киргизский сценарий предусматривал дальнейшую экономическую заморозку перед выборами. А также медийную обработку.
 
Оппозиция в Киргизии готовила смену власти в регионах. Там проводились народные собрания, общенациональный митинг завершил их в Бишкеке. В Киргизии, напомним, российское ТВ встало на сторону улицы.
 
Однако и Лукашенко будет учиться на опыте Бакиева. Последний так и не перекрыл российского ТВ и прессы, и в решающий момент Бишкек смотрел Москву.
 
Москва, в свою очередь, обращается к КГБ. Фильм НТВ подчеркивает, что в спецслужбе Лукашенко бояться, но не уважают. И там есть силы, готовые поддержать оппозицию.
 
Кремль подыгрывает оппозиции. Началось с приглашения редакторов независимых СМИ к Медведеву. Теперь - российское ТВ дает слово людям, которые в Беларуси в "черных списках".
 
Это хорошо для усиления политического плюрализма. Но не прячет ли такая поддержка скрытой угрозы для независимости? Чего добивается Россия? Сохранения статус-кво в отношениях с Беларусью и при этом уменьшения энергетического гранта.
 
По силам ли Москве осуществить в европейской, довольно зажиточной стране тот сценарий, которому она поспособствовала в азиатской, бедной Киргизии?
 
Сценарий мирной революции при поддержке Запада реализовался в Сербии, Словакии, Хорватии, Украине, но не удался в Беларуси с ее недоформированной политической самостоятельностью. Москва может подыгрывать оппозиции, подыгрывать, как говорит Павел Шеремет, самому сильному конкуренту Лукашенко, кто бы он ни был, в расчете на то, что после выборов система вернется к прежним координатам, только с другим лидером, но только подыгрывать: ход событий в конце концов будет зависеть от самих белорусов.
 
Кстати, сам итог киргизских перемен до сих пор не ясен. Страна пережила несколько месяцев нестабильности. Ее геополитическая ориентация остается под вопросом. Еще раз повторим: это в Азии. Перемены в Беларуси, если будут, вероятно, произойдут по сценарию, свойственному центральноевропейским странам.
 
Голосом белорусского общества в любом случае станет улица.
 
Как во времена подъема 2006-го, так и в 2011-м опять все решит Площадь. В 2006-м сил для смены системы оказалось маловато, но ей был нанесен сильный удар, от которого Лукашенко физически долго отходил. Беспримерная жертвенность молодежи в борьбе за свободу перевернула представления мира о Беларуси.
 
Если в 2011-м в системе суждено произойти изменениям, они произойдут под теми флагами, которые будут господствовать на улице. Будут господствовать бело-красно-белые - изменятся на бело-красно-белые.
 
Демократические правила политической игры возникают не тогда, когда какой-то хороший дядя их вводит. Демократия возникает, когда политические игроки не имеют достаточно сил, чтобы ликвидировать один другого полностью, или когда есть внешние угрозы, более опасные, чем внутренние, для борьбы с которыми нужная демократическая мобилизация или поддержка демократического мира. В этом смысле, чем слабее будет Лукашенко, тем больше будет шансов на переход к демократии.
 
Но будет ли при демократии у нас больше шансов для укрепления нации?
 
Лукашенковцы аргументируют, что только авторитаризм предохраняет нас от вмешательства России, от неразберихи вроде той, которую Москва спонсировала в XVIII веке, от экономической зависимости. Что Москва с ее бесчисленными деньгами сможет манипулировать белорусскими политиками и общественным мнением, дай только Лукашенко ослабить контроль. Примеры Украины, Молдовы или Эстонии показывают слабость такой аргументации.
 
Так, Беларусь больше русифицирована, чем Украина. Но, одновременно, более гомогенная и менее коррумпированная. Наоборот, при демократии Беларусь имеет шансы двигаться в сторону скандинавско-балтийской модели.
 
И помните, что именно авторитаризм забрал флаг, уничтожил язык. Демократия будет означать и выход белорусской культуры из неволи.
 
Нельзя приглашать Москву в качестве арбитра внутрибелорусских вопросов. Но белорусское общество обязано использовать новую ситуацию для смены системы. В любом случае, именно сейчас общество должно давить на власти по всем азимутам: политическому, экономическому, в вопросе прав рабочих, в языке и свободе для национальных СМИ.
 
Ошибкой было бы группироваться вокруг диктатуры только потому, что та спекулирует на вопросе независимости.