Евросоюз и Беларусь: интересы бизнеса превыше санкций

Источник материала:

программе «Картина мира», вышедшей в эфир вечером 4 февраля на телеканале «РТР—Беларусь», Александр Гурьянов констатировал, что по экспорту белорусских товаров Евросоюз вышел в лидеры.

«Мы имели раньше долю Европейского союза в нашем экспорте на уровне 29-30%, по итогам 2011 года это уже 39%, — сказал замминистра иностранных дел. — 2011 год с точки зрения экономических и финансовых процессов для Европы тоже был сложным — год потрясений, нескончаемых проблем с Грецией, которые были на слуху через СМИ. И даже в этих условиях мы сумели значительно увеличить нашу торговлю с Европейским союзом. То есть, мы, глядя на проблемы, с которыми сталкивается Европейский союза и над которыми сейчас работают правительства Европейского союза, всё-таки не склонны думать, что будет какое-то драматическое падение нашей торговли с Евросоюзом». В 2012 году, по оценке Гурьянова, у Беларуси тоже будет позитивная динамика торговли с ЕС, хотя «уже не такими темпами, как это было в 2011 году».

Александр Гурьянов, фото СТВ.

Предлагаем Вашему вниманию ту часть интервью Гурьянова, которая касается действующих в отношении Беларуси европейских и американских санкций.

— Основа нашего экспорта в Евросоюз — нефтепродукты и калийные удобрения. Сейчас, с введением нефтяных санкций в отношении Ирана, условия для продажи в Европе для нас улучшаются?

— Европа изначально была скорее активным потребителем сырой нефти из Ирана, потому что в Европе развита своя нефтепереработка. Для нас рынок Евросоюза в первую очередь — рынок готовых нефтепродуктов и различной химической продукции. В этой части для нас позитивное отношение имеет не ситуация с Ираном, а то, о чём мы договорились с Российской Федерацией. В 2011 году мы чётко обозначили благоприятные условия по поставкам нефти в Республику Беларусь. Эти благоприятные условия для нас продолжаются в 2012 году и в среднесрочной перспективе, поэтому на этой основе мы считаем, что будут хорошие возможности по увеличению поставок в Европейской союз.

Второй момент: несмотря на ограничения и санкции, которые больше касаются каких—то политических целей, у нас с Евросоюзом наметилась позитивная тенденция по устранению торговых барьеров. В частности, в 2011 году мы сняли те ограничения, которые были связаны с антидемпинговыми расследованиями в отношении поставок белорусского калия. Сегодня мы полностью открыли доступ нашему калию на рынок ЕС. Также это касается аммиачносодержащих компонентов, в отношении которых действовали ограничения в Европейском союзе более 20 лет.

— Но есть же версия, что Евросоюз смягчил или отменит антидемпинговые барьеры в отношении калийных удобрений, чтобы не загнать Беларусь в тупик, чтобы Беларусь не продала свои активы российским компаниям — Европа тоже хочет поучаствовать, до сих пор.

— Мне кажется, что здесь вопрос не так надо ставить, а с точки зрения развития калийного рынка в целом. Сегодня это довольно специфический рынок, где правила игры определяют 5—6 игроков, в том числе белорусские и российские поставщики возглавляют эту команду. Наше влияние на общий рынок калия очень существенно. Поэтому в таких условиях действовать правилами запретов или антидемпинга было бы неразумно. Тем более что сегодня, применяя к нам определённые антидемпинговые ограничения, Евросоюз должен понимать, что в рамках Таможенного союза мы теперь работаем по защитным антидемпинговым мерам согласованно. На случай какой—то несправедливой конкуренции или ограничения Беларуси как члена Таможенного союза антидемпинговые мера в отношении третьих стран принимаются уже согласованно и распространяются на все три государства.

— Вы тут уже несколько раз употребили слово «санкции» — экономические, антидемпинговые меры, которые тоже могут быть закамуфлированными санкциями. В чём выражаются сегодня санкции по отношению к белорусской экономике со стороны Евросоюза и США, и как они влияют на нашу экономику?

— Со стороны Европейского союза речь идёт в настоящее время об ограничениях политического характера — визовые ограничения. Санкции введены в отношении трёх частных предприятий, которые не влияют в большой степени на баланс нашей торговли с Европейским союзом. В этой части мы считаем, что отдельные члены или каждый член Европейского союза в отдельности чётко играет на условиях прагматичных интересов в отношении Беларуси. То есть, там в первую очередь идут интересы бизнеса, которые не склонны вводить какие—либо барьеры и в любом случае не поддерживают те меры, которые потенциально могут быть введены на уровне правительства.

— То есть, европейский бизнес не даст европейским политикам наломать дров?

— Мы надеемся, тем более понимаем это на 100%, учитывая масштабы нашей торговли: 14 миллиардов товарооборота между Евросоюзом и Беларусью — это существенная цифра не только для нас, но и для конкретных европейских компаний.

— В любом случае, участие Беларуси в Таможенной союзе, Едином экономическом пространстве помогает решать и снимать и антидемпинговые барьеры, и устраняет или снимает опасность каких—то экономических санкций. Хотя, как Вы говорите, они носят весьма мифический характер.

— Мифический не мифический, но со стороны Соединённых Штатов мы имеем конкретные санкции в отношении целого ряда наших предприятий. Я уже неоднократно отмечал, что эти санкции ударяют не только по интересам белорусского бизнеса, но и по интересам конкретных компаний США. Что касается участия Беларуси в Таможенном союзе, в Едином экономическом пространстве, то сейчас наши возможности и условия влияния на внешнеторговый процесс усиливаются.