Реальный сектор. Государство и рынок на примере Беларуси и России

Источник материала:

Продолжая разговор о взаимоотношении государственного управления и рынка, государства и экономики, стоит обратить внимание на одно обстоятельство: сложившаяся экономическая система плохо работает сегодня не только в Беларуси, но и в России.

Россия

То, что экономика РФ сегодня балансирует между стагнацией и рецессией, становится вполне очевидным. Это проявляется не только в практически нулевых темпах роста, но и в падении объемов промышленного производства, сокращении рабочих мест в реальном секторе (за последние 4 года в промышленности и сельском хозяйстве сокращено 2,5 млн рабочих мест), массовом выводе капитала из страны, крайней неэффективности государственных инвестиций.

И дело тут не только и не столько в санкциях, связанных с событиями в Украине. Эти процессы начались задолго до Майдана, и санкции их разве что несколько интенсифицировали. А наметившееся снижение цен на нефть вообще угрожает стране тяжелым экономическим и социальным кризисом.

О том, что экономическая система России не обеспечивает развития страны, я писал еще 2 года назад. Проблема в том, что она сложилась в докризисный период, при достаточно высоких темпах роста мировой экономики и высоких ценах на энергоносители. Как и Беларусь, Россия использовала период благоприятной конъюнктуры для повышения уровня потребления, частного и государственного, мало заботясь о модернизации экономики. Так, зарплаты в РФ с 2003 года выросли почти в 4 раза, вывоз прибыли только нарастал, а общий уровень инвестиций, как и в Беларуси, не покрывал потребности амортизации.

Руководство России мало заботило нарастание импорта с Запада: предполагалось, что дорогие западные товары в любом случае оставят на внутреннем рынке нишу (более дешевых товаров), достаточную для развития национального производства. Под эти ниши в России выстраивалось и производство в Беларуси. Однако приход на российский рынок Китая привел к насыщению ее внутреннего рынка до степени, когда почти любое производство на старой, еще советской, технической базе стало нерентабельно. А односторонняя ориентация белорусской экономики, с нашими слабо модернизированными предприятиями, на российский рынок и нас привела к экономическому кризису.

С другой стороны, и новые инвестиции оказались не очень востребованы: все современное оборудование высокопроизводительно, инвестиции требуют контроля над достаточно большим сегментом рынка. Большим, чем можно наскрести в Таможенном союзе. И даже в этом случае высокорентабельные торговля импортом и строительство отвлекают накопления частного капитала от инвестиций в производство.

Дополнительным препятствием стала и кредитно-денежная политика Центробанка РФ. Сложившиеся ставки по кредитам не позволяют рассчитывать на их использование для инвестиций в реальный сектор, поскольку доходность таких инвестиций в среднем заведомо ниже процентов по кредитам.

Власти России прозевалт формирование негативных тенденций, позволили увлечь себя мантрами либеральных экономистов (поддержанных Западом) и допустили вступление в ВТО в невыгодный для страны период развития мировой и российской экономики. А когда положение дел прояснилось – в его распоряжении не оказалось никаких инструментов для преодоления сползания экономики страны в рецессию.

Складывается впечатление, что сегодня российское правительство находится в некоторой растерянности. Поскольку весь известный ему набор мер по регулированию экономики опробован и к преодолению негативных тенденций не привел.

А ведь попробовали почти все. От вброса денег в экономику до планомерного строительства в рамках госкорпораций, от заманивания иностранных сборочных производств с последующей попыткой локализации производства комплектации до создания производств на базе инноваций. Но создание отдельных, даже очень неплохих производств не изменило тенденций в экономике в целом. Тенденций негативных.

Видный макроэкономист, глава Сбербанка Герман Греф, рассуждая о причинах краха советской экономики, как-то заявил, что "есть одна ключевая причина, которая обусловила все остальные. Это потрясающая некомпетентность советского руководства. И, в первую очередь, в области экономики. Они не уважали законов развития экономики. Я скажу даже больше: они их не знали. Они были счастливыми людьми, не соблюдали то, чего не знали. В конце концов, это их догнало. Нам очень важно делать уроки из собственной истории. Нам нельзя допустить той же самой ситуации".

Однако – допустили. И дело даже не в некомпетентности. В конце концов, ни одно решение старцы из Политбюро не принимали без экспертных заключений научных институтов. Но высший приоритет имело политическое решение: любой ценой сохранить систему управления экономикой, сложившуюся в 50-е годы. Когда, в целом, она была вполне успешной. Допускались разве что ее косметические изменения.

Но уже к середине 70-х она стала тормозом для развития страны. Правда, приоритет политического решения определил и выбор экспертов, и содержание их заключений, и политику руководства страны.

С аналогичной ситуацией столкнулась Россия и сегодня: политический выбор "вписаться в мировую экономику", ставка на иностранных инвесторов при абсолютном господстве либеральных идей и теорий предопределил сегодняшнее положение России как страны тотального импорта и вполне колониальной структуры экономики. И политические желания изменить эту ситуацию при сохранении либеральной, в своей основе, модели экономики, мало что решают. Именно поэтому российская экономика отторгла массивные вливания 2009 года, широкое государственное финансирование разного рода программ, попытки стимулировать инновации и реиндустриализацию страны в целом. Именно отсюда непоследовательность и фрагментарность российской экономической политики.

Эффективная экономическая модель

Опасность для Беларуси односторонней ориентации на российский рынок для руководства страны всегда была вполне очевидна. Однако призывы и указания президента, в условиях отсутствия механизмов и инструментов для их реализации, так и остались благими намерениями. Долгие годы над страной висела угроза скупки наших ведущих предприятий российским капиталом. Сегодня эти предприятия стали конкурентами российских в борьбе за остатки российского рынка, и спроса на них, как правило, уже и быть не может. А давление конкурентов на их рынки нарастает и будет нарастать, и их деградация, в условиях недокапитализации, потихоньку становится необратимой.

Опыт развития нынешнего мирового экономического кризиса, с моей точки зрения, показал, что либеральные модели экономики хоть как-то работают только в условиях быстрого экономического роста, расширения рынков. В условиях глобализации и стагнации мировой экономики небольшие страны с либеральной моделью экономики оказываются беззащитными перед экономической экспансией крупных экономик, зачастую своекорыстной, и далеко не всегда эта экспансия соответствует их национальным интересам.

В современной экономике тенденции ее развития и риски, по крайней мере в ближайшей перспективе, уже неплохо просчитываются. И вполне естественно, что, обнаружив угрозу макроэкономической стабильности, любое правительство принимает меры. В том числе и вмешиваясь в экономику. Только возможности для таких вмешательств у разных стран разные. Быстро и эффективно вмешаться небольшая страна может не всегда: ее ресурсы ограничены. Потому для небольшой страны так важно обнаружить угрозу как можно раньше и начать действовать, всегда иметь под рукой отработанные механизмы и инструменты таких воздействий.

С другой стороны, экономики мобилизационного типа, как и псевдосоветская "белорусская модель", демонстрируют неспособность адаптироваться к быстро меняющимся внешним условиям. Для небольшой страны, экономика которой по определению и открыта, и экспортноориентирована, это – приговор.

Адекватная сегодняшним реалиям в мировой экономике экономическая модель вероятно должна включать как рыночные сектора, где государственное вмешательство в данный момент нецелесообразно, и сектора, где государство реализует те или иные программы на базе проектного финансирования. Для того, чтобы такая модель работала, необходимо иметь ту модель рыночного равновесия для данной конкретной страны, которую правительство надеется достичь или, по крайней мере, поддержать. Иметь или пользоваться услугами аналитических служб, способных и проанализировать ситуацию, и разработать какие-то проекты, способные нежелательную ситуацию исправить. И такая работа должна идти непрерывно, реагируя даже на незначительные негативные тенденции.

По такой модели работают подавляющее большинство правительств. Но она содержит внутри один крайне важный аспект: правительство отказывается быть нянькой для всех. В тех секторах, которые отпускаются на волю рынка, правительство не берет на себя ответственность ни за успехи, ни за разорение и банкротство отдельных предприятий. А проектное финансирование выполняет роль своеобразной школы. Которая обучает, готовит, воспитывает отрока и выбрасывает его в жизнь, где всего ему нужно добиваться самому. Итогом работы по проектному финансированию должно быть предприятие, устойчивое на рынке. В случае, если шансов на это нет, финансирование лучше и не начинать.

Естественно, правительство несет ответственность и за макроэкономику, и за наличие достаточного совокупного спроса, и за создание достаточного количества рабочих мест. Но, во-первых, как показал опыт России, этого недостаточно. Кремль провалил реиндустриализацию именно потому, что в распоряжении правительства не оказалось инструментов, способных направлять развитие экономики, устранять территориальные и отраслевые диспропорции. И, во-вторых, небольшая страна не всегда может иметь достаточно ресурсов, чтобы обеспечить решение этих проблем: внешние условия могут меняться так сильно, что ресурсов для нормализации положения может оказаться недостаточно.

Тут хороший пример – кризис 2009 года. Падение экономики вследствие роста цен на энергоносители у нас и, например, в Швеции было почти одинаково, около 20%. У нас была девальвация, у них – хватило резервов, чтобы не сильно снизить уровень жизни. Шведы после спада 2009 года подкорректировали экономическую политику и восстановили уровень ВВП в 2-3 года. Мы продолжили политику "белорусской модели", выводов не сделали и получили девальвации 2011 года.

Беларусь

Конечно, неопределенность в экономической политике и ее результатах в России не может не сказаться и на выборе нашей экономической политики. Связаны наши экономики очень сильно. Но, как представляется, проблема не только в этом. Просто ситуация в белорусской экономике настолько запущена, что, по сути, надлежит выстраивать экономику многих отраслей "с чистого листа". 

Наше правительство за 4 года кризиса так и не сумело объяснить, как и за счет чего из этого кризиса страна будет выбираться. А ведь множество предприятий, особенно небольших, уже просто доживают, уже не имея даже надежд хоть когда-нибудь загрузить свои мощности и людей работой. У нашего правительства решений для них нет. И поиском таких решений уже никто и не занимается.

А ведь время не терпит, предприятия гибнут одно за другим, кадры разбегаются и быстро их собрать будет очень непросто. Из тех мер, которые необходимы еще вчера стоит назвать:

- официальное признание кризиса в экономике с принятием срочных антикризисных мер. Включая максимально возможное сокращение государственных расходов. Прежде всего – капитальных затрат на инфраструктурные проекты.

- разработка страновой стратегии, включая программу структурных реформ. Президент как-то заявил, что для структурных реформ требуется триллион долларов. Этому правительству – возможно. Если полы в дворцах и коровниках мостить золотыми плитками. На деле содержание архаичной, с советских времен структуры экономики обходится дороже реформ.

- рационализация предприятий с участием государственного капитала. Включая рационализацию использования площадей, оборудования и увольнение лишнего персонала.

- принятие закона о частно-государственном партнерстве. У страны еще долго не будет накоплений в госсекторе, достаточных для преодоления кризиса в экономике. Без привлечения частного капитала, своего и иностранного, вывод страны на траекторию развития просто невозможен. Слишком запущена ситуация.

О механизмах и инструментах, необходимых для выхода страны из кризиса, вывода экономики на траекторию развития и реализации страновой стратегии я уже писал. И не раз. Но правительство до сих пор думает, что решив вопрос с ценой на газ, с поставками нефти по льготным ценам и с получением очередного кредита все проблемы страны решатся сами. А может прав Греф, и все дело и у нас в безграмотности?

Обращаем ваше внимание, что мнение автора может не совпадать с мнением редакции TUT.BY.