Социальность государства - не ублажение электората за счет долгов и проедания наследства

Источник материала:

Политические потрясения последних дней (митинги «нетунеядцев», машина с оружием, события 25 марта) отвлекают внимание общества от нашей главной проблемы: кризиса в белорусской экономике. А ведь именно он лежит в основе наших политических проблем. И если экономические проблемы не разрешатся, политические будут приходить.

Принципиальный вопрос

А в экономике, после острой фазы кризиса в 2011 году, власть никак не определится не только с антикризисной программой, программой тактической, которая должна быть нацелена на решение текущих проблем, но, что еще существеннее, со страновой стратегией. Которая должна определить, чем и как страна будет зарабатывать на достойную жизнь.

Вопросы, на которые должна дать ответ страновая политика, важны принципиально. Ибо, как писал китайский мудрец, «тактика без стратегии — просто суета перед поражением». Что мы и наблюдаем после 2011 года, когда в экономике идем от поражения к поражению.

Но прежде чем сформировать страновую стратегию, необходимо найти ответ на ряд принципиальных вопросов.

Во-первых, выбрать экономический профиль страны. Сегодня он есть у каждой. США, Япония, Германия — высокие технологии, Китай — продукция массового спроса и промышленной кооперации, Корея — технологически сложная продукция больших серий, страны Балтии — мелкий бизнес, работающий по аутсорсингу на ЕС, Турция — производство автозапчастей, бытовой техники. Это не значит, что в этих странах нет других производств, есть все, от сельского хозяйства и легпрома до производства сложного оборудования мелких серий и мощных, по нашим меркам, банков. Но есть основа. И все эти производства государства частично прикрывают от ударов конкуренции из-за рубежа.

Наш экономический профиль советских времен («сборочный цех» для СССР) себя изжил. И технически, и технологически, и по структуре, и по размерам капитала такие предприятия, как МАЗ, «Интеграл», «Гомсельмаш», уже конкурентоспособными на мировых рынках быть не могут. Далеко не всегда это их вина, у конкурентов были намного большие технологические и финансовые возможности. А значит — для наших рынок сбыта сужался, сужается и будет сужаться.

В принципе, каждое из них можно вывести на уровень самодостаточности, но ни по одному нет расчетов, какие вливания капитала для этого потребуются. Особенно в сервисно-сбытовые сети. Причем заведомо ясно, что очень большие (порядка нескольких миллиардов долларов каждому), и в разумные сроки эти инвестиции не окупятся.

Теоретически возможно возрождение наших промышленных гигантов на новой технической базе. Прецедент в истории был: в конце 70-х США вынесли много производств в структуре Industrie 2.0 в Латинскую Америку. Самортизировали. А сами, тем временем, перевели свою промышленность на Industrie 3.0, списав устаревшие вынесенные структуры. Весь период контролируя рынки сбыта. Но такой маневр потребовал очень больших объемов инвестиций, для нас недоступный. Для него надо сохранить конструкторские службы и сервисно-сбытовые сети, перевооружив производство на Industrie 4.0. Не очень реально.

Тем не менее, власть упорно цепляется за эти так называемые бюджетообразующие предприятия. Их поддерживают и субсидиями, и кредитами, их интересы лоббируют за рубежом на правительственном уровне. Но все это помогает крайне слабо: отрыв на техническом уровне от конкурентов (к которым добавились и китайцы) только нарастает. Вполне справедливо М. Мясникович писал: «Если потеряем промышленность (а у нас она крупнотоварная), то вновь создать ее будет невозможно». Но это справедливо только для промышленности в советской, соответствующей Industrie 2.0, структуре. И попытки ее сохранить уже привели к тому, что по выпуску промышленной продукции на душу населения мы уступаем не только азиатским странам (которые серьезно отставали от нас еще 30 лет назад), но и пережившим деиндустриализацию Балтии и Польше.

Стало окончательно ясно, что так называемых стратегических инвесторов для наших крупных предприятий сегодня быть не может: родственные по профилю крупные концерны озабочены загрузкой своих предприятий, потребности в наращивании мощностей не испытывают. Да и технически совместить наши устаревшие предприятия с современными мощностями для инвесторов — проблема.

Так называемые портфельные инвесторы (грубо говоря — финансовые спекулянты) интересуются, по словам представителя Банка Ротшильдов, исключительно предприятиями с потенциалом роста. Причем роста, обеспечивающего доходность инвестиций намного выше (с учетом рисков) банковских ставок по депозитам. А сам рост должны обеспечивать сами предприятия, они готовы его только поддержать. Такая же позиция, на более либеральных условиях, и у Всемирного банка. У нас таких предприятий почти нет. Возможен приход только авантюристов типа г-на Муравьева: купить предприятие по заниженной цене и, как гарантию, иметь возможность воспользоваться занятым им земельным участком.

Более-менее ясно, что в производстве продукции массового спроса нам с китайцами конкурировать, мягко говоря, трудно. Как и в производстве продукции высоких технологий с Германией или Японией. Видимо, сегодня наша судьба — нишевая продукция, предназначенная для отдельных, относительно небольших ниш на рынках. И таких производств, исходя из нашей численности населения, должно быть много.

Однако такой выбор требует серьезной перестройки структуры экономики. Требуется доступность серьезной аналитической информации по состоянию внешних рынков, гибкость структуры экономики (возможность быстро освоить производство под выявленные ниши), технический уровень производства, соизмеримый с конкурентами, структуры продвижения белорусской продукции на внешние рынки. Практически все это необходимо создавать с нуля.

Что касается гибкости и технического уровня производства, то, по опыту других стран, их обеспечивает в первую очередь развитие сети малых высокотехнологичных производств и широкое применение на более крупных аутсорсингах. Практика показала бесперспективность размещения современных станков на наших крупных предприятиях: как правило, там уже нет таких серий, чтобы обеспечить их полноценную загрузку. А недостаток загрузки очень сильно повышает себестоимость, делая производство неконкурентоспособным.

Заметим, что в США в конце 70-х, когда там осуществлялся переход от Industrie 2.0 к Industrie 3.0 (который нам еще предстоит), до 90% новых рабочих мест создавалось на малых и средних предприятиях.

Больше небольших

Да, нам сегодня необходимо создать большую группу небольших предприятий разного профиля. Это необходимо и в социально-политическом плане (предприятия на периферии), и в экономическом: необходимо сформировать индустриальную инфраструктуру. Это — фронт работ для частного бизнеса. Но, чтобы частный бизнес действительно массой приступил к работе, необходимо наличие, как минимум, следующих условий:

— доверие к власти, ясность и прозрачность ее политики и программ работ (что и как она собирается делать);

— вменяемая судебная система, исключение влияния на нее «телефонного права» и «крыш»;

— наличие платежеспособного спроса;

— доступ к капиталу.

По всем этим вопросам у нас — проблемы. А ведь только обеспечив их решение можно приступать к проблемам конкурентоспособности условий ведения бизнеса по сравнению с соседями, методам регулирования и т.д.

Во-вторых, необходимо разделение труда и полномочий между политической властью, госаппаратом и управлением государственным капиталом. Государство — это не люди, стоящие во главе его. Государство — это процедуры, равно обязательные и для любого сторожа, и для президента. У нас же все 25 лет — ситуация все нарастающей чрезвычайщины.

Политики, связанные интересами своего электората и сроками выборов, не в состоянии принимать в экономической политике оптимальные оперативные решения. Дело госаппарата — рациональное расходование госбюджета. И только. Горизонт их работы — год-два. Ни те, ни другие не располагают набором компетенций, чтобы принимать обоснованные решения по экономической политике, горизонт планирования в которой должен быть не менее 10 лет. Причем решения, проработанные большой группой специалистов, с учетом обстановки не только внутри страны, но и на основных рынках.

Примерами вредного для экономики воздействия политиков является и политика 2010 года, когда необоснованное повышение зарплат стимулировало кризис 2011 года, и нынешнее требование выхода зарплат на «по пятьсот» без реальных структурных реформ. Или поддержание из политических целей заведомо заниженного курса доллара и дурацких ставок по депозитам. Или провал абсолютного большинства инвестиционных программ последних лет, ориентированных не на экономические, а на социально-политические цели.

Примером вредного влияния госаппарата на экономику можно считать ситуацию с МАЗом и МТЗ. Которые еще 8−10 лет назад считались сверхприбыльными (несмотря на то, что амортизацию начисляли не в полной мере), средства у них изымались на престижные проекты, на них через «холдингизацию» вешали убитые предприятия, а сегодня стоит вопрос об их банкротстве.

После совещания по машиностроению в ноябре 2016 г. президент заявил: за это (состояние нашего машиностроения) кто-то должен ответить! И что, кто-то ответил? И как, если деградация машиностроения была предопределена «белорусской моделью», безграмотным и безответственным вмешательством (из государственных интересов, конечно!) в ход экономических процессов то госаппарата, то политического руководства.

Справедливость 2.0

Приоритетом государства не может быть ни социальная справедливость, ни нужды госаппарата. Главным приоритетом должна быть стабильно работающая экономика, предоставляющая и населению, и государству ресурсы для потребления и развития. Прежде чем решать, что делать с молоком, надо обеспечить, чтобы коровка была сыта, здорова и хорошо себя чувствовала. «Белорусская модель» этого не обеспечивает.

Социальность государства не в обязательности ублажения электората, в том числе за счет проедания национального богатства и долгов. Социальность государства — в справедливом распределении полученного дохода. Но этот доход сначала нужно получить. Именно доход, а не его имитацию в «показателях». В этом вопросе власть сегодня и демонстрирует свою несостоятельность.

Дело политиков — в распределении национального дохода. Что — на общегосударственные нужды, что — на потребление, что — на развитие. И заложить это решение в бюджет. В создании законодательной базы для функционирования и развития общества.

Дело госаппарата — в рациональном расходовании бюджета. В обеспечении максимально возможного соблюдения законов. В предоставлении политикам объективной информации для подготовки и принятия решений.

А ресурсы для деятельности и тех, и других должна дать экономика. Сколько дает — в те и надо укладываться. Хочется больше — заложи инвестиции и обеспечь их эффективное использование. Или сэкономь, или привлеки частный, свой или иностранный, капитал. Уж как умеешь. А население твое умение оценит.

Продолжение темы — в следующей статье.