Как митингуют и разгоняют в Беларуси и России. Пять сходств и различий

Источник материала:

По всей России 12 июня прошли акции протеста против коррупции. Многие из них власти не разрешили и прибегли к массовым задержаниям. Похожие по масштабу протесты прошли как в самой России 26 марта, так и в Беларуси — днем ранее. Кадры силовых задержаний демонстрантов милицией или полицией стали поводом для множества аналогий между двумя странами. Мы решили сравнить, на самом ли деле протесты и их разгоны в Беларуси и России проходят по одному сценарию.

Сходства

1. Превентивные задержания лидеров

Накануне акции в Москве у себя в подъезде был задержан лидер российских антикоррупционных протестов Алексей Навальный. Вечером ему дали 30 суток ареста за нарушение порядка проведения митингов. В прошлый раз, 26 марта, Навального «взяли» в самом начале акции, как только он пришел к протестующим.

^{Слева: Задержание Навального во дворе его дома 12 июня, справа: милицейский микроавтобус ожидает активиста Дениса Садовского перед акцией 25 марта в Минске}

В Беларуси практика превентивных задержаний уже давняя. Накануне последнего Дня Воли по разным поводам на сутках или в отделениях милиции оказались почти все лидеры оппозиционных структур и их заместители. Перед акцией 1 мая в Минске на пять суток «присел» Николай Статкевич по решению суда, вынесенному за три недели до этого. Накануне «Маршей нетунеядцев» арестовывали и известных местных активистов в регионах.

2. Санкционирование подальше от центра

Как в Москве, так и в Минске несистемной оппозиции в последние годы практически невозможно получить разрешение на акцию протеста в центре города. Особенно если у властей есть опасения, что придет много людей. В белорусской столице есть традиционный маршрут, по которому Мингорисполком разрешает акции — от Академии наук до площади Бангалор. 25 марта оппозиция отказалась от этого маршрута. Людей, собиравшихся вдоль проспекта Независимости, задерживали несколько часов.

В Москве последнюю акцию протеста разрешили на проспекте Сахарова, вопреки просьбам организаторов о шествии по Тверской улице, в самом центре столице. Затем Навальный пожаловался на давление властей на поставщиков звуковой аппаратуры и сцены и за день до акции перенес ее обратно на Тверскую.

Белорусский закон позволяет не разрешить акцию протеста по множеству оснований, например, если ее планирует провести возле станций метро или госорганов. Российские власти обычно ссылаются на то, что в заявленном месте уже планируется другое мероприятие.

3. Тактика силовиков на улице

Когда дело доходит до разгона акций протеста, белорусские милиционеры и российские полицейские действуют похоже. Они собираются в шеренги и оттесняют протестующих с проезжей части. Большие группы рассекаются, чтобы облегчить последующие задержания.

Сами массовые задержания проходят по похожему сценарию: омоновцы и другие привлеченные к разгонам сотрудники действуют в парах или малых группах, если человек оказывает сопротивление.

Берут сначала тех, кто держит в руках плакаты и флаги, выкрикивает лозунги. Затем в группе риска оказываются молодые мужчины, потом может дойти до задержаний случайных людей. Иногда — даже пришедших на акцию поругать оппозицию, как этот невезучий сторонник Владимира Путина на прошедшей 12 июня акции в Москве.

4. Дубинок хватает

В Беларуси и России милиция и полиция не использовала для разгона последних протестов самые жесткие спецсредства, вроде светошумовых гранат, водометов или помповых ружей. Хотя последние были у милиции на Дне Воли, а спецтехника ГУВД ближе к концу акции проехала по Минску почти как на параде.

В основном сотрудники органов задерживают протестующих «вручную» либо обходятся дубинками, крайне редко — слезоточивым газом (в Беларуси последний зафиксированный случай — в 2011 году).

5. Журналист? Добро пожаловать

Как в Беларуси, так и в России журналистов периодически задерживают на акциях. Чем больше акция, и следовательно — чем больше сотрудников МВД привлекается для разгона, тем больше риск, что приказ «не трогать журналистов», если он отдается, дойдет не до всех.

В День Воли в Минске в автозаке с автором этих строк оказался даже журналист государственного агентства «Минск-Новости». Его, впрочем, выпустили из РУВД сразу по приезде, в отличие от остальных коллег из негосударственных СМИ. В России есть шанс даже убедить полицейского, что ты на работе: 12 июня так из автозака вышел журналист радиостанции «Эхо Москвы» Андрей Позняков. В Беларуси разбираются только в РУВД.

Различия

1. Как сорвать акцию

Кроме превентивных задержаний, и российские, и белорусские власти креативно, но по-разному пытаются не допустить неразрешенные акции протеста.

Накануне Дня Воли, например, неизвестные взломали аккаунты Николая Статкевича и его жены в соцсетях, с которых объявили об отмене акции. Мингорисполком до последнего затянул ответ на заявку акции — о разрешенном месте митинга сообщили лишь в вечер 24 марта. Тогда же мэр Минска Андрей Шорец по телевидению объявил, что, раз оппозиция отказалась от предложения властей, все акции будут незаконными. А гомельский астролог в местной газете посоветовала всем знакам зодиака в День Воли не ходить на массовые акции. Белорусское телевидение на повторе показывало фильм, обвиняющий оппозицию в подготовке вооруженных столкновений во время протестов.

^{Кадры из пропагандистских фильмов о лидерах протеста в Беларуси и России}

В России подход не такой системный. Тем не менее на протяжении последних месяцев школьникам и студентам рассказывают, почему плохо ходить на акции протеста, и показывают фильмы, дискредитирующие Алексея Навального, вплоть до сравнения его с Гитлером. В момент задержания Навального 12 июня, в офисе его Фонда борьбы с коррупцией, откуда шла трансляция митинга, отключили свет. А в Санкт-Петербурге мэрия даже пригнала автобусы, чтобы довезти всех желающих с неразрешенного места сбора в разрешенное.

2. Экипировка и транспорт

На акциях протеста в Беларуси задержания часто проводят сотрудники в штатском. В России почти все полицейские на митингах — в форме.

Несмотря на внешнее сходство экипированных бойцов, белорусы «одеты» плотнее. На акции 25 марта у части из них были щиты, у большинства лица под шлемами были закрыты масками, на руках почти у всех — кевларовые перчатки. Российские же полицейские работают голыми руками и в основном их лица прикрывает только прозрачный визор.

Визуально 25 марта в Минске было больше милиции в защитных щитках на плечах, ногах и предплечьях. Россияне чаще работают без них.

В Беларуси задержанных чаще всего заводят или заносят в два типа транспорта — автозак или микроавтобус. В России для этих целей еще используют автобусы для перевозки личного состава полиции.

3. Непуганые россияне

Протестующие в России нередко оказывают сопротивление действиям полиции на акциях: силой вырывают друг друга из рук ОМОНа, формируют цепи и толкаются с шеренгами полиции, а на акции 12 июня одному из правоохранителей даже распылили в лицо слезоточивый газ.

В Беларуси случаи сопротивления при задержании единичны, к ответной силе последние годы демонстранты не прибегают и вовсе: на любую попытку оспорить задержание или воспрепятствовать ему милиционеры обычно применяют еще больше физической силы. Те, кто упираются, чаще оказываются закинутыми в автозак, чем заведенными туда.

4. Своя символика протеста

Акции белорусской оппозиции, как и почти любые акции протеста в стране, проходят под лозунгом «Жыве Беларусь». У протеста в нашей стране есть свой флаг — бело-красно-белый, свой герб — «Погоня» и целые плейлисты своих песен из творчества «Ляписа Трубецкого», Brutto и более классических произведений, вроде гимна-молитвы «Магутны Божа».

У российского протеста четкой символики нет. Есть популярные кричалки вроде «Путин — вор», на акциях 2011−2012 года символом оппозиции была белая лента. Но большинство акций, как и у российской демократической оппозиции на закате СССР проходят под триколором. Своя символика есть лишь у партий и отдельных крайних движений, вроде националистов, марширующих под имперскими бело-желто-черными флагами.

Белорусы тоже иногда используют госсимволику на протестах: официальный флаг был замечен на последнем марше 1 мая, а в 2011 году бастующие водители на границе с Польшей пели государственный гимн. Но это, скорее, исключения из правила.

5. В Беларуси чаще «ругаются матом», в России — «сопротивляются полиции»

Как и в Минске 25 марта, на акции в Москве 12 июня большинство задержанных (а их и там, и там было в диапазоне от 700 до 900 человек) отпустили в тот же день без составления протоколов. Исключением в России стал Санкт-Петербург, где из 550 задержанных более 400 человек остались ночевать в полиции.

Статью о нарушении проведения массового мероприятия в России, как и в Беларуси, применяют в основном к активистам и лидерам протестов. А вот подход к простым задержанным отличается: в Беларуси им чаще всего дают статью 17.1 и обвиняют в нецензурной брани и размахивании руками на основании показаний милиционеров (даже если видео задержания это опровергает). У судов в России после акций протеста любимая статья КоАП — 19.3 (неповиновение полиции).

Санкции похожи — штрафы и аресты. В Беларуси с 2015 по начало 2017 года суды воздерживались от арестов, пока шло потепление отношений с Западом. У российских властей таких ограничений не было.

В Беларуси случаи уголовного преследования участников протестов — исключительное явление («дело Козулина» в 2006 году, «дело 19 декабря» в 2010—2011 годах). Заключенных по этим статьям Брюссель и Вашингтон почти автоматически признает политическими. Российская власть себя здесь не особо сдерживает. Только за последние пять лет уголовные дела закончились реальными сроками после протестов 6 мая 2012 года и 26 марта 2017 года. Уже заведены дела по итогам последней акции — за удар полицейского в Петербурге и распыление слезоточивого газа в лицо полицейскому в Москве.

Теги: Минск