Молодежь движения "За свободу": "В избиркоме мне сказали, что не умею считать"

Источник материала:

Эти молодые активисты хотят строить новую Беларусь и начинать готовы с микрорайона Кунцевщина в Минске. Они считают, что обманывать потенциальных избирателей обещаниями поставить новые лавочки нельзя, а выходить на акции и митинги надо лишь в крайних случаях. Продолжая цикл материалов о молодежи в политике, корреспондент TUT.BY встретился с пятью активистами движения «За свободу», чтобы понять, зачем они занимаются политикой и какой видят страну, в которой хочется жить.

«Абяцанне кандыдата паставіць лаўкі і пасадзіць дрэвы ў двары — гэта паўлегальны подкуп выбарцаў»

С активистами «За свободу» мы встречаемся вечером — выловить их днем невозможно, все работают. Почти у всех ребят высшее образование, но по специальности работают не многие. В офисах о том, что они занимаются политикой, знают не все. Но и проблем на рабочих местах ни у кого из-за этого не было. Пока.

Александру 23 года, закончил факультет права БГЭУ, но сейчас работает в фирме, продающей моторные масла. В «За свободу» пришел полгода назад, заинтересовавшись его деятельностью.

— Пришел, увидел людей и остался, — признается Александр.

Вадиму 22 года. Он закончил технологический колледж. В движении официально чуть больше года. Но с активистами «За свободу» был знаком давно, работал в их избирательной кампании на выборах в местные депутаты. Два года назад участвовал в создании молодежного крыла движения.

Самый разговорчивый активист Никита представляется просто: «Будучы дэпутат Саветаў па Кунцаўшчынскай акрузе». Ребята смеются и предупреждают: «дожимать» избирателей Никита будет своей фирменной улыбкой.

Никите 22. В «За свободу» он пришел после школы, в 2013 году. Признается, что привлекли образовательные школы и курсы, которые проводило «За свободу» для молодежи.

Тогда же, в 2013 году, Никита впервые баллотировался в местные депутаты. Но мандат не получил: в ЦИКе сказали, что подписи за него сфальсифицированы. За столь активную политическую деятельность, как рассказывает Никита, его отчислили с журфака БГУ. Официальная причина: академическая неуспеваемость. После отчисления активист должен был пойти в армию, в пограничные войска, но поступил в польский университет и получил отсрочку от службы до 2018 года.

— Праз годзік даведаемся, можа, мяне зноў захочуць пабачыць у памежных войсках, — улыбается Никита.

— На польскую мяжу хочаш?

— Я хачу на расейскую, а ў ваенкамаце думаюць, што я хачу на польскую і кажуць, што буду прапускаць бандытаў, — смеется активист.

В этом году Никита закончил университет и вернулся в Минск. Как признается — никто не понял, зачем. А родители даже заставляли купить билет обратно. Но парень непреклонен — уезжать из Беларуси он не хочет.

— Я вярнуўся каб забраць мандат дэпутата, які належыць мне, — говорит Никита. — Люблю сваю Кунцаўшчыну, нягледзячы на яе шэрасць. У Еўропе я бачыў, як могуць выглядаць дзіцячыя пляцоўкі. А тое, што ў нас, нагадвае хронікі Чарнобылю. Таму трэба гэта мяняць.

— То есть станешь депутатом и займешься инфраструктурой района, будешь деревья сажать?

— Не, трэба разумець, што палітыка — гэта не пафарбаваныя пад`езды ды адрамантаваныя лаўкі. Гэта бітва канцэпцый, бясконцы пошук кампрамісаў.

— Но ты же понимаешь, что приходить к тебе как к местному депутату будут больше именно по поводу лавочек и деревьев, нежели за концепциями.

— Так, але такія абяцанні кандыдата — не столькі палітыка, колькі паўлегальны подкуп выбарцаў. Ён неабходны, каб людзі пачалі заўважаць тваю дзейнасць. Але я на выбары іду з канцэпцыяй развіцця Беларусі і свайго раёну: яна заключаецца ў тым, каб выкарыстаць нашае цудоўнае геапалітычнае становішча. Каб мы маглі зрабіць тут афшор, каб усе хацелі грошы ў нашых банках трымаць! Візы для турыстаў наогул трэба адмяніць. Но гэта будучыня, а першая мая задача — зрабіць з Кунцаўшчыны цукерачку. Можна дамовіцца з бізнесам зрабіць дзіцячую пляцоўку, паставіць wi-fi-лаўку — у мяне шмат планаў.

Алексей родом из деревни в Любанском районе, приехал в Минск в 2012 году поступать в радиотехнический колледж при БГУИР. На третьем курсе учебу бросил, работал и «искал себя».

Политикой не увлекался, но видео разгона Плошчы-2010 сильно потрясло молодого человека. Поэтому через пять лет во время очередных президентских выборов решил поучаствовать в качестве наблюдателя в кампании «Право выбора», которую «За свободу» проводило вместе с остальной оппозицией.

— В комиссии мне сказали, что я не умею считать, — улыбается Алексей. — У комиссии было 54 проголосовавших, у меня — 24. После этого для меня все было предельно ясно.

Участие в кампании привело молодого человека в ряды движения, где он вместе с другими ребятами создавал молодежное крыло. Родители активиста к его увлечению политикой относились спокойно, пока домой не начали приходить штрафы за «нецензурную брань» на акциях протеста, а соседка не показала газету, где была фотография Алексея на митинге.

— Понимаете, в деревне людям не до политики. Там другие приоритеты: огород посадить, убрать урожай и заработать копейку, чтобы зимой было что есть и это очень показательно для положения дел в стране, — объясняет Алексей. — Но в последнее время наметился прогресс: мама прислушивается к моим советам, рассказывает другим, куда обращаться, если есть вопросы, как разговаривать с местной властью. Слушает мои рассказы про выборы, смотрит видео с участков. И в такие момент она понимает, что все не так, как рассказывают по телевизору. А это очень важно.

Виктории 28 лет. По образованию она политолог-юрист. Перед поступлением в университет выбирала между историей и политологией. Остановилась на последнем, решив, что не хочет уезжать из страны.

— В какой-то момент я поняла, что хочу жить в этой стране, несмотря на то, что очень много знакомых уезжает. Но я поняла, что если я не включусь в это, не начну учиться, чтобы в будущем создать страну, в которой я, мои друзья и мои дети захотим жить, мне тоже придется уехать. Поэтому и было решено стать политологом, — говорит девушка. Страну, о которой говорит активистка, она описывает как государство, где самая важная ценность — это человек, права которого уважают.

Политикой Вика увлеклась в 18 лет: работала в командах кандидатов на местных и выборах в парламент. В движение «За свободу» в 2015 году девушку привел одноклассник. После этого она ни разу не пожалела, что сделала такой выбор.

— Понимаете, «За свободу» — это же не только флагом помахать, — говорит Виктория. — Это большое сообщество единомышленников, готовых в любой момент тебе помочь. «За свободу» уделяет очень много времени образованию активистов. У нас каждый год проходит школа движения, которую все ждут с нетерпением: мы выезжаем за город, приглашаются уважаемые всеми спикеры: экономисты, политологи, эксперты — Сергей Чалый, например. Читают лекции, общаются. Это очень интересно. У движения есть многочисленные связи с европейскими университетами, и если кто-то из ребят хочет поучиться за границей или его отчислят из нашего университета за общественную и политическую деятельность, то в движении ему всегда помогут найти возможность продолжить образование. Такая поддержка очень важна для молодых людей, которые хотят что-то менять в нашей стране.

«Мы што, пойдзем у парк крычаць «Пазняк, Пазняк?»

Друзья и знакомые ребят политикой почти не увлекаются. Агитацией их на вступление в движение активисты тоже не занимаются. А вот родители ребят к их увлечению относятся по-разному: кого-то поддерживают, а кого-то просят «бросить это дурное дело».

Виктория: У меня в этом вопросе просто идиллия: родители меня полностью поддерживают, хотя сами никогда политикой не интересовались. Зато интересовались историей и боятся, чтобы некоторые ее вехи не повторились. Родители понимают: кто, если не я? не мое поколение? кто будет менять страну? Если мы будем бояться, то нашим детям нечего будет оставить, — говорит Виктория.

Александр: У маёй сям`і ёсць байка: дзесьці ў 90-я бацька ўзяў маю старэйшую сястру, каб пайсці ў парк, а яна спытала: «Бацька, мы што, пойдзем у парк крычаць «Пазняк, Пазняк?» Мае бацькі, мне здаецца, самыя сапраўдныя памяркоўныя беларусы — ніякай палітыкай яны не цікавяцца, а мне кажуць толькі: «Саш, ты акуратна». Я ж не займаюся чымсьці незаконным, а ўсё, што не забаронена, — дазволена.

Вадим: У меня семья очень консервативная: родители категорически против моего участие в политике. Периодически с надеждой спрашивают, не вышел ли я еще из движения. Когда начали приходить штрафы за участие в акциях, дома был скандал, но когда меня посадили на 7 суток и после них я не бросил свою деятельность, родители смирились, они поняли, что меня не переубедить.

Никита: Мае бацькі падтрымліваюць мае жаданні жыць у вольнай і свабоднай краіне з моцнай эканомікай, з адкрытымі для перасоўвання межамі. Але пры гэтым кожны дзень раяць жыць у такой краіне недзе за мяжой.

Такое отношение родителей к политике Никита объясняет разочарованием: родители очень надеялись, что после распада СССР будет построена новая система государственной власти и Беларусь пойдет по другому пути. Но к власти, по их мнению, пришли все те же номенклатурные работники ЦК. И теперь родители активиста даже начали учить иностранные языки, чтобы уехать из страны.

«Наличие разрешения и оплаченной квитанции за акцию протеста в нашей стране может не спасти от задержания»

Молодежь «За свободу» на акции протеста ходит. И не раз уже активисты получали за это штрафы, а иногда даже сутки. Но риск ребята осознают, хоть и признаются, что порой акции протесты — это лишнее и реальной пользы не принесут.

Вадим: Если ты идешь на митинг не от БРСМ, то у тебя есть определенные риски: получить штраф или быть задержанным. Но мы делаем это сознательно и готовы нести ответственность за свои действия. Акции не всегда оправдывают себя, но порой они нужны, чтобы власть услышала голос народа.

Александр: На мітынгі мае бацькі ніколі не выйдуць, да і я сам лічу гэта не самым лепшым варыянтам для нейкіх змен. Бываюць выпадкі, калі выйсці трэба — бо інакш вас не пачуюць. Але, на мой погляд, гэта самы крайні выпадак.

Никита: Неабходна адчуваць настрой людзей: калі яны разумеюць, што выйсці на вуліцу — гэта адзіны шанец каб нешта змяніць, то палітык павінен да іх далучыцца, павінен быць са сваім народам. Але калі выходзіць кожны раз, каб проста памахаць сцягам, ці калі ў вас восеньскае абвастрэнне і хочацца знайсці вінаватых ва ўсіх бедах — гэта не будзе мець сэнсу. Трэба працаваць на месцах, змяняць сітуацыю вакол сябе. Ведаеце, як казалі ў Антычнай Грэцыі: людзі, якія не займаюцца палітыкай, — ідыёты. А вось людзі, якія не займаюцца палітыкай у Беларусі, — ідыёты ў два разы большыя. Калі б мы жылі ў якой-небудзь Швецыі, дзе асноўная праблема — павелічэнне колькасці ваўкоў, то гэта было б зразумела, чаму чалавек не ангажуецца ў палітыку. Але мы жывем у такой краіне, дзе 25 год адзін чалавек не жадае пакідаць сваю пасаду і мяняе заканадаўства пад сабе. У такой дзяржаве, калі чалавек хоча гэта змяніць, ён павінен цікавіцца палітыкай, займацца ёй, зрабіць так, каб у яго быў выбар. І пры гэтым бясконца вытрымліваць ціск, бо гэта яшчэ больш стымулюе нешта рабіць.

Виктория: Да, кстати, любое действие властей рождает противодействие: чем больше нас загоняют, тем сплоченнее мы становимся. Нас не остановишь ни задержаниями, ни штрафами.

Ребята шутят: участие в несанкционированной акции периодически стоит дешевле организации разрешенной. Никита, например, был одним из организаторов Дня воли в 2015 году. Все было официально: вместе с остальными тремя организаторами встречался с милицией, городскими властями, обсуждали маршрут и время шествия. В итоге организаторам выставили счет на 5,5 миллионов неденоминированных рублей. И не на четверых, а с каждого.

Никита: Гарадскія ўлады палічылі, што нам на шэсце, у якім па заяўцы павінна было удзельнічаць 950 чалавек, трэба 72 міліцыянта і 4 машыны «хуткай дапамогі». І каштуе гэта 22 мільёны старых грошай. Я прасіў скараціць колькасць міліцыянераў да двух, але мяне не паслухалі. Прыйшлося прасіць адтэрміноўку, пісаць скаргі. Пытаўся атрымаць падрабязны рахунак, каб пабачыць, колькі каштуе кожны міліцыянт. Але мне нічога не далі. У выніку, праз паўгады, прыйшлося аплаціць. Так што арганізацыя мітынгаў і акцый — не такая танная рэч.

Алексей: Более того: наличие разрешения не значит, что все будет хорошо и обойдется без задержаний. Мы участвовали в организации одной из акций в этом году, она была разрешена, а закончилась массовыми задержаниями в троллейбусе. Так что гарантий нет никаких, наличие разрешения и оплаченной квитанции в нашей стране не значит, что тебя не могут на ней задержать.

«Рэформы ў краіне будуць»

«Свободовцы» рассуждают: изменения стране нужны, но быстро они не произойдут. При этом ребята уверены: важно не то, какой флаг и герб будет государственным, а то, как будут жить люди и будут ли соблюдаться их права. По мнению активистов, в стране в ближайшем будущем необходимо провести следующие реформы: ввести почасовую оплату труда и институт курсов переквалификации для тех, кто потерял работу, ослабить налоги для бизнеса, продать заводы частникам, оставить льготы только для пенсионеров, инвалидов и студентов.

Никита: Мы павінны будаваць Беларусь сваімі рукамі. Я бачу яе краінай ліберальнай, з адкрытай эканомікай для замежнага капіталу, краінай, дзе чалавек можа і не баіцца займацца бізнесам і не павінен аддаваць большую частку грошай на пададткі. Разумееце, Беларусь — гэта такі пластылін, які заваяваў сваю незалежнасць і з якога можна зляпіць усе, што заўгодна, бо мы маладая дзяржава. І я лічу, што ў гэтым плане мы павінны арыентавацца на Швейцарыю ці Сінгапур. Мне вельмі смешна, лічу, што гэта дзіўна, калі нейкія недальнабачныя палітыкі спрабуюць выбраць паміж Расіяй і Еўропай. Гэта бессэнсоўна, мы павінны выбраць нешта сваё і пабудаваць такую краіну, каб усе хацелі сюды прыязджаць.

— Ваше движение называется «За свободу». За какую именно свободу выступаете вы?

Виктория: За свободу выбора. В нашей стране выбора почти нет: ни в политике, ни в профессии. Все привыкли, что надо получить профессию и заниматься ею всю жизнь. А хочется, чтобы человек имел возможность сменить род деятельности, выучиться на курсах, стать профессионалом в той сфере, которая ему ближе.

Александр: Беларусь ніхто у свеце не ведае і гэта вельмі дрэнна. І мы павінны змяніць гэта.

Алексей: Бизнесу нужна свобода. Он должен стать ключевым звеном в развитии экономики Беларуси. Власти на него должны опираться, а не запирать его. Белорусы трудолюбивы и им не надо мешать.

Вадим: За свободу прав человека. Власть у нас — это народ и он должен быть свободен.

Никита: Для мяне свабода — гэта свабодная канкурэнцыя, права на прыватную ўласнасць і годнае жыццё, дзе чалавек можа зарабляць грошы і не баяцца, што заўтра ў яго адбяруць бізнес ці апошнія грошы на чарговы падатак. Да гэтага мы павінны імкнуцца. А дзяржава яна паступова мяняе свае погляды, робіць крокі да лібералізацыі. Але ў нас гэта ўсё, на жаль, часова і скончваецца гэта ўсё чарговымі падаткамі і чарговымі пасадкамі. Бо ва ўладзе ў нас сёння людзі недальнабачныя, людзі, якія аблажаліся і паказалі сваю неэфектыўнасць за апошнія 20 гадоў. І яны павінны саступіць свае месяцы маладым. І пачаць трэба з дэмакратызацыі інстытута выбараў, тэлебачання і сферы бізнесу.

Теги: Минск