Создатель «Бессмертного полка»: Вокруг акции много политики, люди зачем-то тащат на нее Сталина

Источник материала:

Акция «Бессмертный полк» в очередной раз прошла в Минске 9 мая. В этом году организаторы просили разрешить им пройти шествием от площади Якуба Коласа до площади Победы, но власти разрешили собраться у Дома-музея РСДРП и выйти на площадь, только когда торжественная часть закончится. Участники акции пришли с портретами дедов-фронтовиков и портретами Сталина, что возмутило некоторых присутствующих.

TUT.BY поговорил с создателем «Бессмертного полка» — томским журналистом Сергеем Лапенковым о том, как он относится к портрету Сталина на акции, детям в военной форме, акции «Беларусь помнит» и лозунгу «Можем повторить».

«Дедушка на портрете понемногу „побеждает“ все эти идеологические фетиши»

Движение «Бессмертный полк» зародилось в Томске в 2012 году. Журналисты Сергей Лапенков, Сергей Колотовкин и сотрудник рекламной компании Игорь Дмитриев решили с семьями собраться у вечного огня с портретами участвовавших в Великой Отечественной войне родственников. Об акции они рассказали на местном телевидении, и 9 мая в колонне полка пронесли почти 2000 портретов ветеранов и прошли более 6000 томичей (население Томска более 500 тыс человек).

Уже на второй год своего существования движение заинтересовало политиков. В 2013 году депутат одного из муниципальных округов Москвы Николай Земцов впервые провел шествие Бессмертного полка в Москве, став координатором этой акции в столице.

В 2015 году пятисоттысячное шествие в Москве возглавил Владимир Путин. Николай Земцов, уже Соорганизатор общероссийского патриотического движения, попросил госсекретаря Союзного государства Григория Рапоту передать президенту Беларуси приглашение поучаствовать в акции. Тогда же российские СМИ написали о политизации движения.

Сегодня акция «Бессмертный полк» проходит более чем в 80 странах мира. Но с 2016 года создатели акции не подсчитывают, сколько людей пришло на акцию. По словам Сергея Лапенкова, смысл акции не в статистике, а «в истории человека, который прошел войну».

— Здесь — история моего дедушки, рядом — дедушки моего друга, и каждая история для нас уникальна, с этого начинался «Бессмертный полк». Сколько их встанет рядом — неважно. И тут либо история человека, либо статистика. Какое-то время мы вели подсчеты просто потому что получали информацию от координаторов акции в разных городах, видели, как развивается полк. В 2015 году, по нашим данным, на «Бессмертный полк» в России вышло 5 миллионов человек, по официальным данным, которые прозвучали в прессе — 12 миллионов. То есть официальная статистика и реальные цифры сильно разошлись. Тогда мы поняли, что участвовать в этой буффонаде мы не готовы. В 2016 году решили, что мы этим больше не занимаемся.

Потому что «Бессмертный полк» — не предмет соревнований «сколько человек вышло, сколько надо, чтобы вышло». Это история, которую нам хотелось бы сделать народной традицией. А традиции со статистикой не очень дружат. Для нас «Бессмертный полк» — это история конкретного человека и памяти, и если отойти от этого принципа, получится снова такая плакатная история народа-победителя: про всех и ни о ком, — говорит Лапенков.

Активист объясняет: «Бессмертный полк» возник как движение волонтеров и после 2012 года на протяжении нескольких лет организаторы рассказывали его историю людям на разных медийных площадках, фестивалях, конкурсах, предлагая другим активистам провести акцию у себя в городе, селе, поселке. В первых сорока городах, где прошел «полк» после Томска, акцию организовали люди, которых лично знали томичи: это были провинциальные журналисты с региональных сайтов, телевидения и газет.

— Именно они начинали проводить «Бессмертный полк» в Красноярске, Волгограде, Благовещенске, Кирове, Туле, Петербурге и так далее. То есть прежде, чем пройти в Москве по Красной площади в 2015 году, «Бессмертный полк» объединил 450 городов в 20 странах. Потом, конечно, акция стала излишне политизирована. Но, например, в Москве в этом году, насколько я видел по трансляции, было уже меньше портретов Сталина, флагов ДНР и ЛНР, чем два года назад. То есть дедушка на портрете понемногу «побеждает» все эти идеологические фетиши, — считает Сергей.

Лапенков говорит, что изначально «Бессмертный полк» в обществе воспринимался правильно: «как история, пришедшая от людей к людям», не спущенная сверху какой-то партией, навязанная какой-то вертикалью.

— Это была абсолютно горизонтальная история, непривычная сегодняшней России. Но в какой-то момент, приобретя масштаб, акция обратила на себя внимание федеральных органов власти и было принято решение, которое мне кажется ошибочным, создать организацию, которая поглотила бы волонтерское движение. То есть были запущены механизмы подмены наших целей и смысла акции. Но задача на 100% не была выполнена: люди не хотели переходить в новую организацию — «Бессмертный полк России», для создания которой использовали ресурсы государственных организаций — «Народного фронта» и Общественной палаты. Часть наших людей отказалась с ними сотрудничать, часть согласилась, — говорит Сергей.

Сегодня в России существуют две организации: «Бессмертный полк» и «Бессмертный полк России». Акции в российских городах, по словам Лапенкова, где-то проводит одна организация, где-то — вторая.

— Значит ли это, что люди, которые выходят в «полк», об этом знают? Нет. Им все равно. У нас нет задачи быть главной организацией, мы хотим сохранить первоначальный смысл акции. Конфликты начинаются, когда нарушают основные принципы «Бессмертного полка»: когда людей начинают агитировать выйти в «полк», административно принуждать, выгоняют школьников с чужими портретами, транспарантами. Есть города, где чиновники проводят странные «полки». Мы такое осуждаем.

Сегодня вокруг «Бессмертного полка» очень много политики, конспирологических смыслов, но смысл очень простой: это история про дедушку. А как только люди тащат в «полк» Сталина, часть людей отворачивается и уходит, поскольку не все согласны с тем, что Сталин выиграл войну и надо выносить его портрет. Важно, чтобы «Бессмертный полк» объединял людей, вне зависимости от их политических, религиозных взглядов хотя бы раз в год, — говорит Лапенков.

«В военной форме люди отправляются убивать других людей, не стоит в нее одевать детей»

В Беларуси

Первый «Бессмертный полк» прошел в 2014 году в Бресте, в 2015-м он «пришел» в Минск. В 2016 году в столице прошла первая акция «Беларусь помнит», которая в целом повторяла идею «Бессмертного полка» с тем лишь отличием, что участники несли символику белорусского государства вместо георгиевских лент и советских флагов.

В 2017 году организаторам «полка» предложили присоединиться к «Беларусь помнит», а через год власти сначала не дали разрешения на акцию «Бессмертный полк» 9 мая, предложив влиться в государственное шествие «Беларусь помнит». О запрете в Минске начали писать российские СМИ, его организаторы стали призывать сторонников выйти без разрешения и «легализовать [акцию] количеством людей». В итоге шествие разрешили меньше чем за день до его проведения, однако другим заявителям.

В этом году в Минске столичная мэрия согласовала акцию «Бессмертного полка» на 9 мая, но место проведения изменила. В Витебске власти запретили шествие «Бессмертного полка» с формулировкой: «не представляется возможным». В Кремле заявили, что отслеживают информацию об отсутствии разрешения на проведение акции «Бессмертный полк» в ряде городов Беларуси и Казахстана.

Кстати, президент Беларуси не раз комментировал акцию. В марте 2019-го он заявил: «Я категорически против. Не потому что против этой акции. Это блестящая акция, российская акция, мы с президентом России обсуждали несколько лет назад этот вопрос. <…> Вы же у нас, грубо сказал так, передрали эту идею. Помните? <…> Почему мы должны бросить свое „Беларусь помнит“ и схватиться за „Бессмертный полк“?» — задался тогда вопросом Александр Лукашенко.

Могли ли у белорусов «передрать» «Бессмертный полк»? До 2016 года, когда в Минске впервые прошла акция «Беларусь помнит», в столице организованных шествий с портретами воевавших родных не было. Проводились другие акции. Например, в 2006 году была акция «Мы-наследники Победы», когда бывшие партизаны, подпольщики из 26 стран мира посетили Хатынь и «Линию Сталина». В 2011 БРСМ и БРПО организовали «Спасибо за жизнь!», в рамках которой устроили ретро-автопробег по проспекту Независимости, возложили венки к Монументу Победы и высадили 5 голубых елей у Национальной библиотеки. Но все это проходило без портретов воевавших родственников.

— За Минском мы наблюдаем со стороны, контактов с организаторами мы не поддерживаем. Но, если честно, нам все равно, как называется акция — «Бессмертный полк» или «Беларусь помнит». Важнее, чтобы не искажались смыслы. Вот если бы «Беларусь помнит» была добровольной акцией, которая бы побуждала людей интересоваться своей историей, а не как на 1 мая пройти шествием и забыть на год, тогда все равно как ее называть. Опять же, все 9 мая отмечают по-своему: не обязательно выходить на шествие, чтобы вспомнить своих родных. «Бессмертный полк» — это про память и людей, а не про колонны, флаги, лозунги, политику и политиков. Как только это появляется в «Бессмертном полку», все другие человеческие смыслы уходят на второй план, а потом исчезают совсем, — считает Лапенков.

— В Минске на «Бессмертный полк» который год приходят люди с портретом Сталина. И те, кто, может, и хотел бы прийти с портретом дедушки, из-за этого не идет на акцию. «Бессмертный полк» воспринимается как собрание сталинистов и ностальгирующих по СССР.

— Мое отношение к этому простое: смысл «Бессмертного полка» в личной памяти, и, наверное, внуки и правнуки Сталина могли бы выйти с его портретом на акцию. Но когда это делают совершенно посторонние люди, это странно. Как правило, часть таких людей одержима определенной идеологией и для них это культ. Другая часть приносит его портрет из протеста сегодняшнему положению вещей, которое их не устраивает. Почему-то они сравнивают другую жизнь со Сталиным, в его лице они видят альтернативу сегодняшней власти. Это плохо, это значит, что наша история бедна на альтернативы. Людям хочется порядка, «крепкой руки».

Но если задуматься всерьез, то не дай бог стране еще раз решить свои проблемы методами Сталина, еще раз пережить такую «индустриализацию» или «коллективизацию». Роль Сталина в войне — вопрос большой. Конечно, система в 41-м году не рухнула, решения принимались, и это людей поддерживало. Но какой ценой? Огромные жертвы понесла страна, решения часто были плохими, народ выиграл войну ценой собственных жизней, не Сталин, не тиран выиграл ее, а дед мой, оставив на фронте обе ноги.

— То есть, по-вашему, портрету Сталина не место в «полку»?

— Портрет Сталина в «Бессмертном полку», который несет не его родственник, — нарушение принципов акции. Мы вне политики. Мы всегда этим адептам говорим: ну идите, постройте свой «Сталинский полк», выходите в его рядах. Но у них какое-то ощущение, что победа принадлежит Сталину, а Сталин — их кумир, поэтому они имеют право выходить с его портретом вместе с теми, кто несет портреты родных. Нет, это чушь.

— Еще несколько спорных моментов, которые в Минске обсуждают во время таких акций и перед 9 мая: дети в военной форме и наклейки на автомобилях, в основном, с российскими номерами, «Можем повторить» и «На Берлин».

— В России на такие наклейки тоже реагируют остро. Я вообще не понимаю этого: мой дед воевал, чтобы войны больше не было. А люди, которые говорят и пишут «Можем повторить» плевать хотели на фронтовиков, для которых важнее всего была победа и которые бы ни за что не хотели, чтобы их дети и правнуки сидели в окопах. Что значит «можем повторить»? Что повторить? Концлагеря? «На Берлин» — ну, был я в Берлине, там такой музей террора, который надо показывать всем, чтобы все видели, как люди осмыслили свою историю.

Что касается детей в военной форме, то, насколько я помню, эта «мода» возникла лет 10 назад. Думаю, это плохо: взрослые неосознанно имитируют то, что потом с этим мальчиком произойдет с дальнейшем, когда его заберут в солдаты. Дяденьки, которые потом сыграют с этими мальчиками в солдатиков, любить их, в отличие от родителей, одевающих их в форму, не будут. Их потом могут отправить на войну, не надо пророчить их судьбу.

Это очень сильно принижает страшный смысл любой войны. Военная форма — одежда, которую люди носят в особых обстоятельствах: в армии и на войне.

По мужской линии в моей семье, кроме меня, все военные. Но форма в моей семье никогда не была карнавальным костюмом. Однажды я надел парадный китель с аксельбантами и золотыми погонами своего дяди и вышел во двор погарцевать перед друзьями. Дядя за это выпорол меня офицерским ремнем, потому что нельзя просто так взять и надеть форму. Это одежда, в которой люди отправляются на страшную работу — убивать других людей, и сами при этом тоже могут быть убиты. Лучше бы одевали детей в космонавтов, спасателей — любых других людей героических профессий, не связанных напрямую с темой смерти. Мне очень не нравится, что детей одевают в военную форму, это какой-то инфантилизм взрослых.

Теги: Брест, Витебск