«Стервятник, готовый прийти и поглотить богатства за бесценок». Почему инвесторы не идут в Беларусь

Источник материала:

Беларусь поставила цель через пять лет довести количество прямых иностранных инвестиций на чистой основе до 3 млрд долларов. Пока же иностранные компании вкладывают совсем небольшие объемы средств, хоть страна и находится в привлекательном регионе. Каковы шансы удвоить приток иностранного капитала?

В 2019 году иностранцы инвестировали в белорусскую экономику 10 млрд долларов, сообщает Белстат. Это на 7,7% меньше, чем годом ранее, и почти вполовину меньше, чем в 2011-м. Но больше омрачает эту новость то, что реальных инвестиций, то есть прямых иностранных инвестиций на чистой основе, в указанном объеме почти в десять раз меньше.

Почему эти цифры так сильно разнятся, что сдерживает объем приходящего на рынок иностранного капитала и как его увеличить, TUT.BY рассказала научный сотрудник Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра BEROC Мария Акулова.

— Сколько на самом деле иностранные компании инвестируют в белорусскую экономику?

— Общий объем инвестиций в 10 млрд долларов, названный Белстатом, включает торговые кредиты предприятий. Их не совсем корректно считать инвестициями, потому что это деньги, которые предприятия должны за товары, уже поступившие от их иностранных партнеров. То есть указаны не только те деньги, которые инвестор вложил в развитие какого-то бизнеса, строительство либо в расширение производства, а еще и долги компаний.

Если смотреть на «чистую основу», то за январь-сентябрь 2019 года иностранных инвестиций на чистой основе было порядка 1,1 млрд долларов. А если ее изучить внимательнее, то можно разобраться, какую долю инвестор повторно вложил в производственный цикл, а где это новый капитал, который поступил от инвестора за счет того, что он совершил какую-то сделку. Так вот, на протяжении последних лет объем «чистых» новых инвестиций находился на уровне 300−400 млн долларов, а остальное — это были реинвестированные доходы уже существующих инвесторов.

Значит, интерес со стороны инвесторов к Беларуси нельзя назвать высоким и из года в год он не меняется. При этом у страны есть потенциал для того, чтобы прирост «чистых» прямых иностранных инвестиций увеличивался. Но необходимо что-то сделать с инвестиционной привлекательностью, чтобы мы отличались от стран-соседей.

— Уровень мировых инвестиций активно восстанавливался после спада 2015−2016 годов. Беларусь как-нибудь воспользовалась этим моментом?

— К сожалению, наверное, нет. Правда, нужно сделать поправку на то, что Беларусь всегда будет рассматриваться не как отдельная страна, а в контексте транзитивных стран, где высокая конкуренция за ресурсы инвесторов. И даже если уровень инвестиций в этой группе будет расти, то все равно мы будем проигрывать в привлеченных объемах инвестиций более быстро развивающимся экономикам, таким, как Индия или Китай.

Поэтому стоит говорит о том, чтобы мы были более заметны в своем блоке стран. Ведь Беларусь не уникальна. И когда инвестор оценивает рынки, он не всегда смотрит на наш главный козырь — прекрасное географическое положение. Есть много других факторов, которые будут отталкивать, как есть и много других стран, которые будут для него более привлекательными, даже несмотря на худшее географическое положение.

— Кстати, Беларусь входит в группу стран, которые привлекают 65% всех инвестиций в мире. Какие у нее есть преимущества и какие преграды для увеличения прямых иностранных инвестиций?

— Преимуществом как раз и является географическое положение. Опять же опыт IT-парка показывает, что мы можем создавать благоприятные условия для прихода инвесторов. Но в других секторах все сложнее. Там много вещей, которые как раз отталкивают. Основное — это длительный, бесконечный процесс ведения переговоров и то, что инвестор не уверен, что они к чему-то приведут.

Когда вы думаете, куда вложить деньги, то, наверное, понимаете, что бизнес-идея по времени конечна. И для того, чтобы проект был максимально прибыльным, необходимо действовать быстро. Поэтому Беларуси нельзя рассчитывать на то, что инвестор готов будет ждать решения по его предложению 3−5 лет.

— Вы видите возможности для увеличения «чистых» инвестиций до 3 млрд долларов к 2025 году?

— Это может быть достижимо, исключительно когда немного поменяется отношение к инвестору. У меня такое ощущение, что мы вроде как понимаем, что инвестор нужен, но не очень понимаем, для чего он нужен, и больше расцениваем его как стервятника, который готов прийти и поглотить наши богатства за бесценок.

Хотя долгоиграющие плюсы иностранных инвестиций, особенно стратегических, — это новые технологии, инновации. После их прихода происходит перелив капитала и знаний в другие компании и отрасли. Получается плюс не только для конкретной компании, а в целом для экономики.

Если мы поймем, что Беларуси для того, чтобы достичь устойчивости, необходимо делать фокус на те же инновации и технологии, если произойдет смена парадигмы в сознании, то тогда вполне реалистично [достичь 3 млрд инвестиций].

— А есть ли шанс активнее привлекать больше инвестиций с ориентиром на развитие инноваций и финансирование научных разработок или белорусский рынок, кроме IT-сектора, не представляет в этом плане интереса?

— Ну почему? Индустриальный парк «Великий камень» создается с такой задумкой. Уже неоднократно высказывались интересы к фармацевтике, биотехнологиям.

Просто многие страны, понимая, что им необходимы инновации, используют различные стимулы, чтобы привлечь инвесторов. Зачастую это налоговые вычеты, когда компания, которая занимается инновационной деятельностью, имеет возможность вычитать расходы, которые были затрачены на инновации, из своей налогооблагаемой прибыли.

Так что в целом интерес к этому будет. Вопрос: насколько мы будем гибкими. Иначе я не понимаю, как можно достичь этих трех миллиардов.

— Но мы уже достигали такого размера «чистых» инвестиций. В 2011 году было больше, чем 3 млрд…

— Это другое. Там была продажа «Белтрансгаза». Это была сделка, которая дала исторический максимум [в объеме привлеченных прямых иностранных инвестиций на чистой основе].

А так в последние годы инвестиций на чистой основе у нас не больше 1,8 млрд долларов.

— Вы говорите, что нет понимания, для чего нужны иностранные инвестиции. Так для чего же?

— Во-первых, если это инвестиции greenfield (строительство компании с нуля), то они создают много новых рабочих мест. Во-вторых, это рост производительности труда, инноваций, наукоемкости. Это также перелив новых технологий на конкурентов, что приводит к тому, что вся отрасль становится более конкурентоспособной. Благодаря этому растет и конкурентоспособность отрасли в мировом отношении, и у компаний появляется больше шансов выходить на другие рынки. Что уже ведет к притоку валюты за счет экспорта. И, конечно, в целом все это влияет на рост экономики, и по цепочке на уровень доходов населения.

— Вы уже говорили, как успешно привлекает инвестиции сектор ИКТ. Почему с него стоит брать пример?

— Это вопрос мотивации. Компании ИКТ занимают активную позицию. Они заинтересованы в инвестициях. Понимают, что для того, чтобы расти, им самим необходимо искать инвесторов. В этом и есть качественное отличие от других секторов, в которых у нас нет четкого заявления внешним инвесторам: «Ребята, приходите. Вот вам такие условия. Мы готовы создавать для вас такие преференции». То есть IT-сектор более мобилен, хотя и проекты там требуют меньшего объема инвестиций, не соизмеримого с промышленным сектором. Но, по крайней мере, в IT видна мотивация самого руководства компаний.

— Какие бы вы внесли предложения для повышения уровня иностранных инвестиций к 2025 году?

— Сегодня многие инвесторы продолжают ничего не знать о Беларуси. Мы все время рассказываем о рейтинге Doing Business, хотя есть другие значимые индексы, в которых Беларусь до сих пор не представлена.

Инвестор, когда анализирует, куда хочет идти, делает срез стран. Поэтому первое — это активные меры по информированию: кто мы есть и что мы готовы привлекать инвестиции.

Потом инвестор спускается на уровень отраслей. Тут тоже нужны более четкие программы по развитию той или иной отрасли, чтобы он понимал, на что он может рассчитывать, что государство готово ему предоставить. Будь то налоговые льготы или гарантии того, что он сможет спокойно работать в наших условиях.

Третье — это гибкость. У нас есть «фамильное серебро». Но если это не градообразующее предприятие и не компания, которая работает на национальном сырье, то, возможно, стоит более гибко общаться по поводу стоимости, условий, на которых мы готовы привлекать туда инвесторов. Если мы сейчас уменьшим количество требований, то в перспективе, вероятно, это будет более эффективным для самих предприятий.

Теги: Курсы валют, Новости