«Средняя годовая доходность на арт-рынке составляет около 8−15%». Как правильно инвестировать в искусство — рекомендации экспертов

В чем специфика инвестиций в искусство? Как оценивается их успешность? Какие результаты, помимо финансовых, они приносят? Могут ли такие инвестиции быть полезны бизнесу? Обо всем этом «Про бизнес» поговорил с арт-эдвайзерами — Татьяной Пушко, автором проекта Клуб интеллектуального досуга «Факультатив», и Дарьей Пушко, куратором Клуба «Факультатив».

«Альтернативные инвестиции используются состоятельными инвесторами для диверсификации портфеля»

— Инвестиции в искусство: как устроена эта сфера и для кого она может быть интересна?

— Инвестиции в искусство можно рассматривать с двух позиций: по прямой финансовой отдаче и более объемно — когда тот, кто его приобретает, получает нематериальные бенефиты от владения арт-объектами.

— Давайте начнем с первого варианта — вложение денег в искусство как финансовый инструмент.

— Приобретение произведений искусства — это одна из форм альтернативных инвестиций, наряду с другими объектами коллекционирования: люксовые автомобили, элитная недвижимость, яхты, часы, вино, виски. Это так называемые «инвестиции страсти» (passion investments), потому что в них раскрывается личность инвестора, его вкусы и интересы. Альтернативные инвестиции используются состоятельными инвесторами для диверсификации портфеля и составляют, как правило, около 5% их общего капитала. Это позволяет снизить риски, так как искусство, в частности, слабо коррелирует с фондовым и валютным рынками, их колебаниями.

— Есть ли алгоритм оценки произведения искусства с точки зрения их привлекательности как инвестиций?

— Главный показатель на арт-рынке — индекс Мея-Мозеса (Mei Moses Al lArt index, теперь в собственности аукционного дома Sotheby’s). Он анализирует повторные продажи произведений искусства на аукционах, изменение их стоимости и позволяет прогнозировать доходность.

Средняя годовая доходность на арт-рынке составляет около 8−15% (более точные показатели варьируются в зависимости от автора, категории произведения искусства и могут доходить до четырехзначных показателей в отдельных случаях), превышая акции индекса S&P 500 и обгоняя темпы инфляции. Такая устойчивость и низкая волатильность делает искусство привлекательным в глазах инвесторов.

«Ценность искусства не девальвируется со временем, а, напротив, имеет тенденцию к росту»

— Существуют ли какие-то подводные камни в данном виде инвестирования?

— Ключевая особенность, которую необходимо учитывать в случае инвестиций в искусство, — это низкая ликвидность. Продать быстро с целью получения дохода произведение не получится, такая стратегия работает только в долгосрочной перспективе — 10 лет и более. Но есть и сильные стороны — ценность искусства не девальвируется со временем, а, напротив, имеет тенденцию к росту. Совокупность исторической, эстетической, интеллектуальной, социальной, культурной ценностей — все вместе это учитывается на арт-рынке и отражается на стоимости работы.

— Инвестиции в искусство работают в случае классиков, проверенных временем, или они актуальны и для современных авторов?

— Инвестиции в современное искусство (то, которое создается нашими современниками, с конца ХХ века и по сегодняшний день) можно сопоставить с венчурными. Риск высок, но и доходность может быть выше, чем от более предсказуемого рынка старых мастеров, импрессионистов и художников модернизма (условно — первой половины ХХ века). Это история, которая творится здесь и сейчас, при активном участии коллекционеров, приобретающих такое искусство. Тем самым они могут делать художников более заметными, помогать им в развитии, раскрывать их ценность, за чем может последовать рост стоимости произведений. Чем сильнее вовлеченность коллекционера в процесс становления и развития художника, тем выше может быть отдача. В этом контексте речь идет уже об инвестициях не в отдельные арт-объекты, а в художника и его карьеру как в проект.

Восприятие ценности искусства подвержено влиянию трансформации вкусов и предпочтений коллекционеров, cмене поколенческих паттернов в выборе работ и направлений, а потому современное искусство сейчас может стоить значительно дороже и показывать более высокую доходность, чем произведения классиков даже музейного уровня.

— Любое ли произведение искусства можно рассматривать как инвестицию?

— Самую высокую доходность на арт-рынке показывают так называемые «голубые фишки» («blue chips»). По аналогии с фондовым рынком, это произведения художников со сформированным реноме и устойчивой историей продаж. Их произведениями или наследием занимаются столь же признанные галеристы и арт-дилеры, а работы уже находятся в крупных частных, музейных и корпоративных коллекциях. Например, Энди Уорхол, Жан-Мишель Баскиа, Джордж Кондо, Джефф Кунс, Ёсимото Нара. Стоимость их работ исчисляется сотнями тысяч и миллионами долларов.

Сейчас среди инвесторов приобретает популярность формат долевого владения инвестиционно привлекательными работами. Такую возможность предоставляют специализированные платформы, например, Maecenas и Masterworks. Будучи коллективной собственностью, арт-объект, как правило, находится в «нейтральной зоне» — не в руках владельцев, а в хранении, где ему обеспечены все условия: температурно-влажностный режим и охрана.

Становясь «акционером» работы художника, инвестор получит прибыль, равную этой доле, при последующей продаже. Подобные платформы и арт-фонды не гарантируют доходность, но повышают шансы на получение дохода и снижают риски неудач: приобретение подделок, покупка работы по завышенной цене, продажа в неудачный момент, нарушение условий хранения, неверное налоговое планирование и т.д.

— А как еще можно снизить риски? И оценить художественную составляющую в совокупности с финансовой?

— Имеет смысл обращаться к профессионалам арт-среды — арт-эдвайзерам. В их задачи входит мониторить арт-рынок, находить лучшие предложения, сопровождать сделки, решать вопросы с логистикой, хранением и страхованием. В отличие от экспертов арт-фондов, которые руководствуются сухим расчетом, арт-эдвайзеры учитывают личный интерес клиента, его предпочтения, амбиции, фокус коллекции, популярность — и находит на рынке наиболее оптимальные предложения, из которых коллекционер делает свой выбор.

«Коллекционирование искусства для многих становится источником преобразования среды вокруг, эстетического развития»

— В таком случае мы говорим уже не просто об инвестировании, а о коллекционировании? В чем различие?

— Да, все верно, и это подводит нас ко второму варианту приобретения искусства, когда во главу угла ставятся не столько финансовые перспективы (хотя они тоже могут приниматься в расчет), сколько нематериальные бенефиты от владения ими. Речь идет о развитии социального и культурного капитала. Коллекционирование искусства для многих становится источником преобразования среды вокруг, эстетического развития, большой эмоциональной отдачей. Это процесс, в который участники погружаются, чтобы не только получить результат, но пройти путь, запустить внутренние трансформации, расширить представления о мире.

На этом пути вы с высокой долей вероятности встретите близких по духу людей, тем самым усилив свой социальный капитал, ведь искусство — это еще и пропуск в сообщество, к которому многие хотят быть причастным. При последовательном и вдумчивом коллекционировании искусство — это возможность получить уважение и социальный статус, построить или укрепить свой личный бренд, выделяться среди равных по достатку и положению в обществе людей. Искусство — это интеллектуальный способ транслировать глубокие смыслы и ценности — как лично для человека, так и для бизнеса.

— Если мы говорим не про личные инвестиции в искусство, а про корпоративные, то какие компании этим занимаются, зачем и как это влияет на их деятельность?

— Да, компании все чаще вкладывают средства в приобретение искусства и тоже с разными формами возврата инвестиций: как прямыми, денежными, так и более широкими, репутационными.

Первым примером, когда организация стала целенаправленно инвестировать в искусство, считается арт-фонд Пенсионного фонда Британской железной дороги. В 1974 году компания вложила £ 70 млн (около 3% капитала) в приобретение 2,5 тысяч предметов искусства с целью их последующей продажи. На дистанции 25 лет среднегодовая доходность составила 11−12%, при этом из полутысячи работ лишь 25 обеспечили сверхприбыль. Этот кейс показывает нам, что для инвестиций в искусство важно не только время, но и диверсификация (в том числе внутри выбранных арт-объектов).

— Какую роль может сыграть искусство в компании, помимо финансового актива?

— Искусство для бизнеса — это один из языков коммуникации со стейкхолдерами. Ключевой посыл, который транслирует компания, взаимодействуя с искусством, — это устойчивость. В рамках реализации ESG-стратегии взаимодействие с культурой становится вкладом в развитие сотрудников и поддержкой социально-значимых инициатив. Тем самым компания усиливает свою деловую репутацию — это нематериальный, но очень важный актив, управление которым стратегически важно при желании развиваться на долгой дистанции.

В рамках маркетинга и PR искусство позволяет выстроить теплые отношения с клиентами, повысить узнаваемость бренда, усилить доверие и лояльность к нему. Арт-проект — это органичная точка контакта пользователя с компанией, которая создает уникальный клиентский опыт. С этой целью компании внедряют искусство в свою коммуникационную стратегию, клиентские мероприятия и зоны, даже продукты, создавая тем самым добавленную стоимость (подробнее об этом в статье «Где и как покупать искусство в Беларуси, а также зачем это бизнесу», — прим. «Про бизнес»).

«Оценить инвестиционную привлекательность произведений белорусских авторов не представляется возможным»

— Обратимся к белорусскому контексту. Возможны ли инвестиции на нашем арт-рынке?

— Оценить инвестиционную привлекательность произведений белорусских авторов не представляется возможным, так как нет открытых данных об их продажах, т.е. аукционных результатов. Все сделки заключатся в закрытом режиме, а потому просто нет точных данных для аналитики.

Среди классиков музейного уровня, произведения которых привлекают коллекционеров долгое время, можно отметить Леонида Щемелёва, Зою Литвинову, Александра Кищенко, Мая Данцига. Однако и эти имена, и современные авторы практически не представлены на международном арт-рынке и не интегрированы в глобальную систему искусства — а это один из главных критериев инвестиционно привлекательных произведений.

— Какие еще критерии нужно учитывать, если есть стремление разбираться в искусстве на уровне коллекционера?

— Важно уметь оценить баланс художественной ценности произведения и ее финансового эквивалента, а для этого необходимо понимание истории искусства, современного контекста и законов арт-рынка. Нет какого-то конкретного и однозначного списка критериев, а есть картина мира коллекционера, которая формируется со временем, постоянно развивается и служит камертоном его выбора. Мы в Клубе «Факультатив» разработали нашу систему, которая позволяет приобрести необходимую базу для понимания и приобретения искусства.

— Как вы считаете, что необходимо белорусскому искусству, чтобы стать инвестиционно привлекательным?

— Нужно больше профессионалов арт-среды и, конечно, коллекционеров. Для того, чтобы выйти на международный уровень признания и включенности в глобальный арт-контекст, оно сначала должно стать интересным и востребованным внутри страны.