«Госпредприятия - это и работа и зарплата». Так думают многие белорусы. А как на самом деле?

Источник материала:

Заблуждения о решающей роли госпредприятий в экономике Беларуси — одни из самых стойких. Госпредприятия считают ключевыми нанимателями и двигателями требования властей о повышении зарплат. Имидж «ангела-хранителя» работников на руку противникам приватизации и сторонникам поддержки нежизнеспособных госпредприятий: аргументы вроде «частник людей выбросит на улицу» или «закрыть предприятие — это ж людей увольнять надо!» до сих пор живее всех живых. Но «график недели» от ИПМ показывает, что такой взгляд на госпредприятия безнадежно устарел, пишет директор Исследовательского центра ИПМ Александр Чубрик в телеграм-канале КЭФа.

— Во-первых, за последние семь лет «чемпионом» по скорости «выбрасывания людей на улицу» были государственные коммерческие предприятия. Быстрее всех избавлялись от «избыточной» занятости предприятия республиканской собственности, сокращая число занятых в среднем по 5% в год (похоже на критерий массовых сокращений, не правда ли?) Согласитесь, для коммерческого предприятия нелепо выглядит сам термин «избыточная занятость»: если бизнес развивается, то он будет нанимать людей. И частники нанимали (+1,5% в среднем за год), потому что развивались, — пишет Чубрик.

В итоге доля предприятий республиканской собственности в общей численности занятых в экономике упала за 7 лет с 9,2 до 6,8%. «Частники» в 2019 нанимали уже 44,7% — на 6,9 процентных пункта больше, чем в 2012 г. Они и «подобрали» «избыточных» работников госсектора.

— Во-вторых, аналогичную картину мы увидим и с динамикой реальной зарплаты. Мало того, что в частном секторе темпы ее роста были почти вдвое выше, чем на госпредприятиях, так частный сектор при этом еще и занятость наращивал. Зарплата на госпредприятиях росла за счет того, что тот же фонд оплаты труда делили на все меньшее число работников, а в частном секторе — за счет роста производительности труда. Учитывая тесную связь между зарплатой и производительностью в долгосрочном периоде, можно сказать, что за последние 7 лет производительность частных компаний росла почти вдвое (!) быстрее, чем государственных коммерческих предприятий. Есть еще связанные с рынком труда аргументы против реформы сектора госпредприятий? — задается вопросом эксперт.

В опубликованном исследовании отмечено, что данные о численности занятых в экономике в нынешнем году демонстрируют поразительную стабильность: в первом квартале она не менялась, а в апреле 2020 г. уменьшилась всего на 0,4% год к году, что целиком укладывается в изменение численности населения в трудоспособном возрасте. И это на фоне апрельского падения ВВП.

Эксперты отмечают, что текущие данные о численности занятых в Беларуси никогда не отличались высокой волатильностью. Трудолюбивые белорусы не сидели без работы даже в кризисы: в период рецессии 2015−2016 гг. падение занятости достигало совсем не драматичных 2,4% г/г (октябрь 2016 г.). Однако опрашиваемые Нацбанком предприятия все чаще оценивают свою занятость как избыточную и ожидают ее снижения.

Но если взглянуть на нынешний стабильный (с точки зрения динамики занятости) первый квартал, окажется, что внутри нулевого изменения ситуация была совсем неоднородной: занятость в секторе государственных коммерческих предприятий снижалась, а в остальной экономике — росла. При этом сектор госпредприятий показал отнюдь не маленькое снижение численности занятых (−3,1% г/г), в то время как занятость в остальной экономике увеличилась за год 1,3%, практически целиком компенсировав падение занятости в секторе госпредприятий.

Предприятия с разными собственниками внутри сектора госпредприятий тоже сокращали занятость по-разному. Меньше всего «сжались» предприятия 100%-ной республиканской собственности, потеряв по сравнению с 1 кв 2019 года всего 1% от списочной численности работников, больше всего — смешанной собственности с долей государства меньше 50% (падение на 7% г/г), см. табл. 1. В непростые времена на поддержку, позволяющую сохранять занятость, похоже, могут в первую очередь рассчитывать именно предприятия республиканской формы собственности, а уже коммунальным и «смешанным» предприятиям поддержка если и выделяется, то по остаточному принципу, вот они и реагируют на ухудшение финансового положения сокращениями коллективов. Хотя в долгосрочном периоде этот принцип не работает: за последние семь лет именно предприятия республиканской формы собственности избавлялись от «лишних» работников быстрее других. Долгое время они были «нанимателем последней инстанции», но ситуация изменилась радикально.

В 2019 г. списочная занятость на предприятиях республиканской собственности снизилась на 29,9% по сравнению с 2012 г. — и это притом что занятость в целом по экономике за этот период уменьшилась на 6,1%.

Темпы падения занятости на предприятиях республиканской собственности составили 5% в среднем за год, причем львиная доля сокращений пришлась на период до 2015 г. (9,5% в среднем за год). Занятость в бюджетном секторе за этот период практически не изменилась (−3%). А вот занятость в частном секторе увеличивалась: +6,5% в коммерческих компаниях без доли государства, +79,4% (!) на иностранных предприятиях.

В итоге структура занятости в 2019 году поменялась очень существенно: удельный вес частного сектора вырос с 37,8 до 44,7%, а коммерческих предприятий с любой долей государства — уменьшился с 37,2 до 29,5%, в том числе предприятий республиканской собственности — с 9,2 до 6,8%. Доля бюджетников практически не изменилась (25% в 2012 г. и 25,8% в 2019 г.).

— Таким образом, если какая-то часть госсектора и является нанимателем последней инстанции, то это бюджетный сектор. «Великие свершения» государственных коммерческих предприятий (конечно, не всех, но в среднем) остались в прошлом — теперь они скорее поставщик избыточной (для их уровня эффективности) рабочей силы на рынок труда, нежели гарант полной занятости. И, соответственно, потенциальный источник нагрузки на систему социальной защиты населения и рисков социально-политической нестабильности, — пишут эксперты.

Еще одним «приветом из прошлого» является мнение о том, что через госпредприятия государство реализует свою политику доходов. Это работало долгие годы, но за последние 7 лет госпредприятия, по нашим оценкам внесли отрицательный (!) вклад в прирост реального фонда заработной платы.

И снова «виновата» занятость. Хоть реальная зарплата на госпредприятиях за этот период росла темпами от 3,1−3,2% в среднем за год на предприятиях смешанной собственности с долей государства до 5% на предприятиях республиканской собственности, но из-за падения списочной численности занятых фонд зарплаты в реальном выражении пусть незначительно, но сократился.

Но дело не только в занятости: зарплата в частном секторе росла намного быстрее. Если в 2012 г. средняя зарплата на предприятиях республиканской собственности превышала среднюю зарплату по стране на 21,3%, то в 2019 г. — уже на 19,7%, в то время как в частном секторе превышение составило 7,1 и 20,7% соответственно. Именно частный сектор «вытянул» среднюю зарплату по стране: в 2012 г. зарплаты в целом по сектору государственных коммерческих предприятий и в частном секторе были практически равны (в госсекторе чуточку выше), а уже в 2019 г. зарплата на госпредприятиях составляла всего 81% от зарплаты в частном секторе.

Рынок труда изменился, и с этим надо считаться, — резюмирую авторы.