«Он пустовал 20 лет‎». Как семья возвращает к жизни старый семейный дом в деревне

«Просыпался под звук скворчащей яичницы»

Добираться до деревни Голешонки было настоящим эстетическим удовольствием. Несмотря на осеннюю серость (поездка была в ноябре. – Прим. ред.), холмистые виды по-прежнему завораживали, а листва не мешала разглядеть детали разноцветных домов. По пути путников встречает и Кревский замок.

Голешонки сами по себе небольшие – всего 20 хат. А вот детворы, по словам Егора, летом тут больше, чем в его детстве. Многие его ровесники, с которыми он рос, приезжают в деревню уже со своими семьями. Конечно, в теплый сезон жизнь тут кипит почти в каждом дворе, зимой живут лишь несколько человек.

- Наш дом пустовал около 20 лет. Обычно мы возвращались от гостей на Пасху и заезжали сюда, проверить все ли хорошо. Проводили здесь минут десять и уезжали. Каждый раз Егор переходил из комнаты в комнату, рассказывая, где он спал, где он ел, где на печке лежал, - смеется Аня.

Этот дом принадлежал бабушке и дедушке Егора. Ни в какие лагеря родители не могли затащить юного парня, потому что вся жизнь летом была сконцентрирована тут.

- В детстве постоянно просыпался под звук скворчащей яичницы. Бабушка всегда говорила: «Ягорка, падымайся есцi», - вспоминает мужчина, сидя за обеденным столом на том же месте, где и много лет назад. – Тогда тут была небольшая комната и маленькое окно, как в курятнике. Помню, как уплетал завтрак, наблюдал за лучами солнца, что освещали темную комнату, и думал, что в школу еще не скоро. Это было такое счастье!

Кстати, свой первый опыт заработка Егор тоже получил в деревне. Его бабушка договорилась с председателем, чтобы тот нашел десятилетнему парню занятие.

 - У меня был полноценный рабочий день. Выдали журнал, в котором я должен был отмечать, сколько раз за день трактористы сделали рейсов. Они убирали траву с полей и отвозили в компостную яму.  Один из водителей предложил мне ездить с ним. Все трактора добирались по одному маршруту, поэтому я никого не упускал из виду, и ставил галочки напротив нужной фамилии. Помню как ближе к концу смены один из мужиков, у которого было в разы меньше палочек, попросил их ему доставить. Я был неподкупным контролером, - смеется Егор. За свою работу он получил тогда около 10 рублей. - Когда мама забирала меня в город, предложила положить деньги в кошелек, чтобы не потерять. Это была ловушка. Мои честно заработанные пошли на что-то из одежды.

После мальчик завел копилку и все заработанные откладывал на мечту.

- Накопив достаточную сумму, поехали с папой за складным велосипедом. До этого я на двухколесном не ездил. Отец учил меня в этих дворах. Когда стало получаться, для жителей спокойная жизнь закончилась: часам катался по одной этой дороге туда-сюда.

Даже серьезная работа в детстве воспринималась как очередное приключение. Егору нравилось быть в роли пастуха, следить за стадом, исследуя один луг за другим. В подростковом возрасте интересы стали другими, но все они все равно были связаны с деревней.

Кажется, сейчас эти события семья вспоминает намного чаще. Даже дочь напоминает Егору про истории, о которых он нам еще не успел рассказать. А ведь еще четыре года назад супруги обсуждали возможную продажу дома. Как и говорили ранее, наведывались они редко, добираться из Минска полтора часа, а для жителей Сморгони хата стала бы отличной дачей: всего 20 минут – и ты на месте.

- Я не видела в нем перспектив. Он был заросшим, неприглядным. И тут, как-то перед Пасхой заехали его проведать. В тот раз я ощутила такое спокойствие, умиротворение. Вдруг заметила лес, реку, старый сад, которые были все время. Даже солнце как-то по-особенному светило. Не знаю, может резко наступил тот самый возраст? – шутит Аня. – В тоже время в социальных сетях стали попадаться видеоролики о переделке подобных домов. 

После этого разговоры о восстановлении семейного гнезда не прекращались. Егор же, наоборот,  не понимал, зачем ввязываться в это дело и добавлять себе лишних хлопот.

- Я долго сопротивлялся, но Аня в итоге выиграла. Вообще все дальнейшие идеи переделки исходили именно от нее. Я же всегда их сперва не принимал, но сдавался. Еще ни разу не пожалел.

Изначально план ремонта выглядел максимально простым: поменять обои, обновить цвет фасада. Но Pinterest у Ани открывался чаще, чем другие приложения.

- В моем детстве он был другим, но уж очень хотелось покрасить в цвет морской волны. Выбрали нужный оттенок, а на фасаде он превратился в голубой. Так наш дом и получил название «Блакiтна хата».

Очищали стены аж от 15 слоев старых обоев

Самым трудоемким был не сам ремонт, а уборка участка. Снесли ветхие постройки, облагородили старый сад, за которым следил еще прадед Егора. Огромные липы у дома были в аварийном состоянии, поэтому вопрос об их сохранении не стоял. С дороги территория выглядела как лесоповал. На помощь в уборке звали соседей взамен на бесплатные дрова.

- Первое время у нас не было ни воды нормальной, ни даже уличного туалета. Мы привезли микроволновку, чтобы разогревать то, что наготовили в Минске. Столовой зоной служил свежий спил у дома, - рассказывает Аня.

Из-за того что колодцем не пользовались несколько десятилетий, пришлось чистить и его. Потом уже Аня уговорила супруга на то, чтобы внутри обустроить санузел с душем, который занял место старой русской печи. Спонтанной идеей была постройка террасы. Она вышла просторной, можно даже танцы устраивать. Ее сделали на месте прилегающей к дому хозпостройки. 

- Мне кажется интересной реализация идеи с колоннами. Мы вырыли ямы, залили внутри их бетоном, а сверху поставили старые железные ведра из под краски с отпиленным дном, - объясняет Егор.

- Был стрессовый момент. Позвонила как-то соседка и сказала, что ураган снес нашу крышу. Мы не планировали тогда ехать в деревню, но раз случилась такая беда Егор отправился на место в срочном порядке. Оказалось, что отлетело пару листов шифера.

- Знаю, что многие хотели бы себе дом на хуторе, но все-таки жить с людьми под боком намного спокойнее. Мы здесь даже машину не закрываем.  А с соседями, несмотря на близкое расположение, можем даже и не встретиться, так как сделали себе вход со стороны двора. Здесь открывается вид на лес и реку.

Планы на внутреннюю отделку у супругов тоже изменились. Им обоим понравился более аутентичный вариант – оголенный сруб. Аня и Егор очищали стены аж от 15 слоев старых обоев. Они были приклеены к ДВП, а тот в свою очередь прибит к стенам с подложкой из картона. Некоторые места были заделаны плакатами немецких лыжников. Егор даже узнал обои, которые он помогал клеить бабушке на крахмал.

- За столько лет бревна кое-где все-таки пострадали от насекомых, но в целом  они были в хорошем состоянии. Каково было удивление, когда заметили, что половые доски пострадали, а лаги нет, хотя между ними была засыпана земля до самого верха.

В доме убрали часть перегородок, зону кухни объединили со столовой, заменили несколько окон. Вход в жилую комнату спрятан за старой массивной дверью. Здесь остались стоять и двойные окна с деревянными рамами. Егор говорит, что стеклопакеты сильно бы изменили облик дома, лишив его ауры. Карнизы к ним тоже придумали аутентичные - вырезали деревянные опоры, а штору закрепили на черенок для садового инструмента. Старинных вещей в доме было не так много. Для дочери супруги обновили железную кровать, сделали столик из деталей прялки. В общей зоне стоит сервант. Сперва Аня хотела добавить ему яркости, но отмыв его от загрязнений, влюбилась в его натуральный оттенок.

В жилой комнате, словно оберег, висят портреты прабабушки и прадедушки. С другой стороны – коллаж с фотографиями родственников. На одной из них – отец Егора в окружении девушек, а на переднем плане – мотоцикл.

- Папа привил любовь к мотоциклам. После велосипеда у меня был мопед, как и у отца. Мы нашли его в гараже, когда начали заниматься ремонтом дома. Я сразу попробовал его завести – и получилось. Даже до родственников в соседней деревне доехал. Это меня так вдохновило, что я пошел и сдал на категорию А. Теперь у меня есть и мотоцикл, - делится мужчина.

Последним недоделанным помещением в доме является веранда. Там пока залита стяжка. Она станет местом для отдыха, где каждый сможет при желании уединиться.

Отделка мансарды - это новшество крайнее, но не последнее.  Вход туда построили сбоку.

- С чердаком  история начиналась так же, как и со всеми инициативами Ани. «Какой еще второй этаж?» - говорил я. Но на деле все получалось легче, чем представлял.  Между этажами лежала смесь глины и соломы. Мы смотрели, что многие избавляются от нее. Опять же, как представили, сколько будет грязи и уборки, сразу расхотели глобальных перемен. Второй момент, что современные утеплители – дополнительная еда для мышей.  В конце концов решили, что поверх сена на полу положим лаги. С остальным тоже не мудрили. Для основательного утепления крыши, пришлось бы ее всю разбирать, а поскольку на втором этаже зимой никто не живет, положили в один слой минеральную вату в 5 см.

Весь второй уровень супруги отделали вагонкой. С двух сторон сюда проникает естественный свет через дверь и окно. Теперь это любимое место дочери.

Кстати, во время обустройства второго этажа ребята нашли здесь огромный сундук из досок. Егор не мог дотянуться рукой до его дна.

- Знаю, что раньше семья прадеда жила на другой стороне улицы. Мой дедушка купил этот дом в другом месте. Он его сам перевез и собрал в 47-м году. Судя по размерам сундука, в нем было приданое бабушки.  Скорее всего, его сюда затащили перед тем, как крышу построили. Другим путем его невозможно было внести.

Сейчас семья приезжает в деревню два раза в месяц. За это время у них появилось небольшое хозяйство в виде десяти соседских пушистых котов, которые только и ждут пополнения еды в своих мисках.

- Планов до пенсии переезжать нет. Хотя местные доярки получают хорошую зарплату. Так что я, может, и подумаю. – с улыбкой говорит Аня. – А если серьезно, мы привязаны к школе и работе, поэтому к радикальным переменам не готовы. Думали сдавать, но свое родное, пока не готовы никому доверить.