Соткать душу из нот

Источник материала:

Знаменитый врач Мишель Оден в ХХ веке перевернул представления о научных принципах акушерской помощи. Это в его клинике в предместье Парижа беременные и кормящие женщины впервые начали петь колыбельные вместе с профессиональными педагогами. Даже не столько песни, сколько вокализы — специально подобранные звуки, распевно произнося которые можно определенным образом влиять на свой организм. Несколько недель назад и Витебская филармония начала уникальный, первый в стране, проект: цикл музыкально-оздоровительных программ для беременных. Зачем и почему?

Три кита

В нашей жизни есть факторы, которые действуют исподволь, но очень действенно. Один из них — чувство привязанности к матери. Именно оно влияет на формирование нервной системы, закладывая на будущее защиту от душевных кризисов и метаний. А формируется это мистическое чувство памятью о внутриутробной жизни, прежде всего памятью слуховой. Дело в том, что плод существует в постоянном акустическом хаосе, создаваемом обильным кровоснабжением органов малого таза, перистальтикой кишечника, треском спадающихся и раскрывающихся легких. Если не считать сердечные сокращения, то среди этого беспорядка существует один-единственный и куда более информационно насыщенный упорядоченный стимул — материнский голос (кстати, мужской голос плод вообще не слышит). Речь идет прежде всего о колыбельных песнях (хотя будущим мамам в филармонии предложат музыку и Моцарта, Баха, Дунаевского, других композиторов). Любопытно, что у самых разных народов встречается одинаковый образ — женщина должна соткать душу своего ребенка из нитей своего голоса. Научные исследования все более и более подтверждают эту красивую аналогию. Нам только кажется, что все новорожденные кричат одинаково. Нет, их крик полностью повторяет ритмические группы языка, на котором разговаривала мать во время беременности. Когда сотрудники Вюрцбургского университета провели компьютерный анализ крика 30 новорожденных немцев и 30 новорожденных французов, то оказалось, что первые кричат в точном соответствии с немецкой фонетикой, а вторые — соответственно с французской.

Второй важный момент — эмоциональный интеллект, способность анализировать свои эмоции и влиять на них в нужном направлении. И опыт этот всегда показывал и наукой сейчас подтверждено, что жизнь человека мало зависит от его интеллектуального уровня, но напрямую — от интеллекта эмоционального. А он основан на асимметрии мозга. Известно, что левое полушарие отвечает за речь, логическое мышление и двигательную активность, а правое — за чувственность и эмоции. Начиная со школы, правое полушарие подавляется, гипертрофируя при этом левое. Не потому ли подростки инстинктивно тянутся к музыке в надежде восстановить баланс? Ведь музыка — самое сильное средство формирования эмоционального интеллекта.

Ну и, наконец, третий кит. Перинатальный стресс и одно из его клинических проявлений — перинатальная депрессия. Психологические и неврологические изменения в период беременности и первого года после родов в той или иной степени сопровождают каждую женщину. У 13 процентов будущих мам, по данным американской статистики, дело и вовсе доходит до тяжелых депрессий.

Ребенок под ударом

Раньше считалось, что женщина во время беременности защищена от стрессов особенностями своего гормонального фона. Но оказалось, что это не совсем так. Стресс вообще — очень коварная штука. Он разрушительно действует даже на человека, находящегося в наркозе! Да, в плаценте находится особый фермент, задача которого превращать наиболее активный стрессовый гормон кортизол в менее активный — кортизон. Но, к сожалению, в условиях современной, насыщенной событиями жизни сам этот фермент работает плохо. В результате чем больше стресс, тем выше у женщины риск осложнений беременности и родов (причем эти осложнения, в свою очередь, усиливают депрессию, и формируется порочный замкнутый круг). Хуже того, чем больше выраженность перинатальной депрессии, тем чаще малыш болеет в первый год жизни, тем больше ему нужно антибиотиков, тем выше риск кожных заболеваний, бронхиальной астмы. Если продолжить дальше эту цепочку, то окажется, что депрессия матери во время беременности аукается и развитием различных психоэмоциональных, характерологических и психиатрических расстройств у ребенка, особенно в подростковом возрасте. То есть результат стресса может проявиться через 15 лет после родов!

Звуки музыки

Что же делать? Проблема в том, что перинатальный стресс лечить нечем, потому что самый действенный инструмент — лекарства — для беременных нежелателен. Когда этим вопросом задалась австралийский исследователь Дебора Ходжсон и изучила возможности разных немедикаментозных методов типа диетотерапии, ароматерапии, гомеопатии, массажа и аэробики, то обнаружила, что музыкальная терапия здесь на порядок лучше. Почему? Мозг работает в соответствии с определенными ритмами, в которые, как вирусы в компьютер, способны встраиваться и ритмические структуры музыки. Это, между прочим, характерно не только для человека. У Моцарта есть соната для двух фортепиано до мажор (К448) — она действует даже на морских свинок.

А вот и самая свежая информация из журнала «Психонейроэндокринология». В центральном госпитале Лиссабона решили изучить, как беременные переживают стресс. Ситуация была неприятная: все они готовились пройти процедуру амниоцентеза — это пункция околоплодной жидкости. Женщины ждали своей очереди ровно 30 минут. В самом начале и в конце ожидания у них взяли кровь для определения уровня стрессовых гормонов. При этом одна группа слушала релаксирующую музыку, вторая рассматривала гламурные журналы, третья сидела просто в ожидании. И что же оказалось? Выраженность стресса к началу амниоцентеза была ниже всего у тех, кто слушал музыку (а вот просмотр журналов вообще никак не повлиял на их состояние). Причем чем меньше был срок беременности, тем большим стресс и тем лучше действовала музыкальная терапия. Самый же лучший эффект она давала в первую половину дня.

Впрочем, еще ведь Пифагор говорил: если музыка нравится, то она поднимает настроение, если не нравится, то еще сильнее его ухудшает. Поэтому наилучший вариант — музыкальная терапия в небольшой группе «меломанов–единомышленников», а то и вообще по индивидуальной программе. Кроме того, надо каждый раз оценивать эффект, чтобы понимать, не напрасно ли тратится время. Это можно сделать при помощи как психологического тестирования, так и ряда инструментальных методов обследования (например, анализа сердечного ритма). Максимальный же эффект дает только живая музыка, ведь она — идеальная система для «транспорта» положительной энергии от исполнителя к слушателю. Нет лучшего лекарства, чем живое человеческое сердце! Я имею в виду не мышечный орган, который качает кровь, а энергетику, весь комплекс чувств и эмоций. Если кто–то сам умеет радоваться жизни и хочет с вами поделиться, то музыка легко донесет до вас эту радость.

Все музыкальные терапевты мира отмечают, что в процессе лечения надо играть произведение совсем не так, как его играют на концерте. В идеале это на 99% должна быть импровизация, например, составление музыкального портрета пациента. И еще очень важно, чтобы слушатель сам участвовал в процессе: пел, отстукивал сильную долю, полезны и какие–то хореографические элементы с учетом физического состояния, естественно. Жаль только, что этот весомый инструмент пока используется в медицине недостаточно, хотя у нас для этого есть все: богатые традиции музыкальной культуры, прекрасные музыканты и, как я убедился, большой интерес со стороны самих женщин.

Александр БИЗУНКОВ, кандидат медицинских наук.