Эксперт рассказал, чем грозит введение российского рубля в Белоруссии

Источник материала: ВЗГЛЯД.РУ

«Количество антироссийских настроений резко бы увеличилось», – заявил газете ВЗГЛЯД руководитель Научно-исследовательского центра Мизеса Ярослав Романчук. Так он оценил перспективы введения общей валюты для России и Белоруссии, комментируя заявление российского посла в Минске.

Вопрос введения российского рубля в Белоруссии сохраняет свою актуальность, заявил сегодня посол РФ в Белоруссии Александр Суриков. «И чем быстрее это будет сделано, тем лучше на всю перспективу. Снимается понятие «дефицит валюты». И можно без оглядки работать, используя механизмы Таможенного союза и ЕЭП», – считает Суриков (цитаты по «Интерфаксу»).

«А все разговоры о суверенитете в моей голове не монтируются. Я смотрю, что происходит в еврозоне с Грецией. Она же ничего не говорит о суверенитете. Она обратилась к ЕС, и они ее спасают», – считает дипломат.

При этом посол считает, что российский рубль может стать единым платежным средством в Белоруссии лишь для ускорения на определенный период. «А дальше что это будет, как будет называться – надо подумать», – сказал посол.
Между тем еще в мае министр финансов РФ Алексей Кудрин говорил, что о переходе на единую валюту можно говорить только тогда, когда ситуация в экономике Белоруссии стабилизируется.

Вопрос о введении единой валюты Минск и Москва поднимают периодически на протяжении многих лет. Однако переговоры проходят в вялотекущем формате. Белоруссия выступает против замены «белочек» на российский рубль из-за опасений потерять собственный суверенитет.

Поможет ли белорусской экономике введение единой с Россией валюты и нужно ли это самой России, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал руководитель Научно-исследовательского центра Мизеса Ярослав Романчук.

ВЗГЛЯД: С экономической точки зрения выгодно ли Белоруссии ведение единого российского рубля? Есть ли необходимость менять «белочки» на российские рубли? Поможет ли это Минску справиться с кризисом?

Ярослав Романчук: Введение единой валюты, того же евро, – это изначально политический проект. Введение единой валюты предполагает жесткую макроэкономическую дисциплину, согласование денежной и бюджетно-налоговой политики и высокую степень интеграции экономик. Мы видим на примере Греции, Ирландии и других стран Евросоюза, что даже там все это приводит к определенному напряжению.

А в отношениях Белоруссии и России гораздо больше вопросов, чем вещей, которые предполагали бы безболезненное и конструктивное введение единой валюты. Экономики двух стран очень разные, институты, налоги и денежная политика – разные. Инфляция в Белоруссии в этом году будет порядка 70%, девальвация к российскому рублю уже на уровне 80% и, возможно, будет еще на 50%.

Введение российского рубля может превратиться в белорусский проект, который многими оппонентами партнерских отношений между Россией и Белоруссией будет рассматриваться как шовинистический.

Чтобы введение единой валюты было экономически взаимовыгодным проектом для обеих стран, нужно и российскому, и белорусскому рублю добиться высоких качественных показателей. А именно: трехпроцентной годовой инфляции на протяжении как минимум двух–трех лет, либерального платежного баланса текущих и капитальных счетов, чего нет в Белоруссии, и есть большие вопросы относительно баланса капитального счета в России. Нужно добиться также отмены всех ограничений по покупке валюты в Белоруссии. В этом плане здесь непочатый край работы.
Белорусская экономика находится в свободном полете и без реформ. Вскоре могут назреть условия для реального социального бунта. Поэтому теоретически введение сейчас российского рубля в Белоруссии, обмен белорусских рублей на российские по выгодному курсу станет своеобразной покупкой социальной стабильности в Белоруссии в обмен на политические уступки.

ВЗГЛЯД: То есть, как и говорил ранее Алексей Кудрин, вводить российскую валюту в Белоруссии разумно, когда ситуация в стране стабилизируется и кризис уйдет?

Я. Р.: Да. Кроме того, для этого также нужно, чтобы российская валюта не была «мягкой» валютой и пользовалась доверием населения. Я не говорю про то, что есть на самом деле. Российский рубль, конечно, является более стабильной и серьезной валютой по сравнению с белорусским рублем. Его стабильность обеспечена и природными запасами, и валютными резервами, и большими объемами экспортных поставок нефти и газа.

Но для обыкновенных белорусов российский рубль – это пока нечто сродни белорусскому «зайчику». Российскому рублю доверяют не более 10% населения Белоруссии.

ВЗГЛЯД: Если ввести единую валюту сейчас, то это может вылиться в ряд серьезных проблем? В какие именно проблемы?

Я. Р.: Это, прежде всего, выльется в то, что российскому государству придется решать, что делать с огромным субсидированным государственным сектором Республики Беларусь. У нас Нацбанк и бюджет были своеобразными карманами для администрации президента и правительства Белоруссии, которые просто, когда надо, брали оттуда деньги, увеличивали кредитную массу на 40–80%, прощали долги, совершали различные фискальные «безобразия».

Поэтому введение единого российского рубля приведет сейчас к ужесточению отношения к белорусским производителям, а они к этому не готовы. Я думаю, если бы сегодня в Белоруссии ввели российский рубль, то многие, и в первую очередь белорусский директорат и конкуренты российским производителям, рассматривали бы это как акт недружественного поглощения. Количество антироссийских настроений резко бы увеличилось. Это невыгодно и самой России.
ВЗГЛЯД: В 2003 году, когда Россия и Белоруссия активно вели переговоры о введении единой валюты, Белоруссия хотела получить право печатать деньги в Минске, чтобы было два эмиссионных центра. Москва тогда такие условия не стала рассматривать. Разногласия по этому вопросу могут сейчас быть одной из причин отказа Белоруссии от единой российской валюты?

Я. Р.: Только человек, ничего не соображающий в монетарной политике или который не хочет вообще никакой интеграции, может вести разговоры на эту тему и выдвигать заранее невыполнимые условия. Требование создать в Минске второй эмиссионный центр является бредовым. Это теоретически неправильное и на практике нереализуемое условие. Это, знаете, как в браке: я выйду за тебя замуж, если у тебя будет 150 млн долларов. В мире найдется максимум одна невеста, соответствующая этому критерию жениха.

Тот же Европейский центробанк работает как единый центр. Да, деньги могут печататься с портретами разных политиков и пейзажами любой из стран еврозоны, но это не значит, что европейский ЦБ имеет 27 эмиссионных центров. Это было бы абсолютной глупостью.

Можно вспомнить, как в первые годы после развала Советского Союза, в 1992–1994 годах, существовала множественность эмиссионных центров. Это привело к тому, что каждая из республик печатала очень много фантиков, которые потом довели инфляцию до 1000% в год.

ВЗГЛЯД: Какова ситуация в Белоруссии сегодня? Как вы оцениваете то, что делается сегодня в стране для выхода из кризиса? Суриков говорит, что Минск тянет с приватизацией, которая может помочь с наличными, и живет за счет кредитов, что в корне неправильно.

Я. Р.: Что делается неправильно? Власти по-прежнему настаивают на существовании множественности обменных курсов. По официальному курсу, установленному Нацбанком Белоруссии, – 5 тыс. белорусских рублей за доллар – валюту купить нельзя. Реальный курс, по которому работают предприятия, – около 7 тыс. рублей за доллар. Поэтому нужно еще на 25–30% девальвировать белорусский рубль.
В стране сохраняются жесткое регулирование цен, ограничения на покупку валюты, приватизации нет. Чтобы приватизировать предприятие, необходимо пройти кучу препятствий и согласований, эта процедура очень забюрократизирована. В стране имеется сложная система налогов. Вообще сложно назвать сектор в белорусской экономике, где был бы порядок и некая стабильность. Но самое главное, что белорусские предприятия сейчас совсем потеряли ориентиры, не понимая, в какой среде они будут работать завтра или, например, через два месяца.

Власти со своей стороны боятся проводить активные реформы. За полгода инфляция в стране составила уже 36,2%, а по году может вырасти до 70–80%. До выборов президента власти накачали доходы белорусов до 500 долларов, а сейчас зарплаты снизились до 200–250 долларов, пенсии – до уровня меньше 100 долларов. Белорусских рабочих приучали к тому, что никакой приватизации не будет, а тут оказывается, что приватизация неизбежна как важный источник проведения реформ, привлечения капитала и снижения расходов.

Дальнейшая девальвация и падение зарплат в первый поствыборный год – это серьезный удар, который может привести к реальным социальным потрясениям в стране. Поэтому власти заняли выжидательную позицию и боятся проводить реформы.

Недавно белорусское правительство приняло план мер по реализации программы развития экономики на четвертую пятилетку до 2015 года. Там сплошные пустые декларации, и власти специально обошли стороной все самые болезненные точки. Там ничего не сказано по поводу инфляции, девальвации, рисков непривлечения инвестиций и модернизации экономики. Они делают вид, что все хорошо. Уже крыша дома горит, а они все обсуждают вопросы, какие обои поклеить в прихожей.
ВЗГЛЯД: То есть пока страна живет на кредитные средства, которые дал антикризисный фонд ЕврАзЭС?

Я. Р.: Да, Россия дала 800 млн долларов Минску в виде кредита и еще обещала дать при условии выполнения реформ и плана приватизации. Здесь перед Россией будет стоять дилемма: а будут ли дальнейшие шаги по приватизации и восстановлению экономики со стороны Белоруссии и давать ли деньги.

Все деньги, которые даются Россией, проедаются в мгновение ока, и власти затягивают страну в долговую ловушку. По-дружески нужно не давать наркоману новую дозу, а просто помочь избавиться от этой болезни.