А наука ли экономика?

Источник материала:

В Стокгольме завершилась нобелевская неделя. Лауреатами Нобелевской премии в области экономики стали американцы Роберт Шиллер, Юджин Фама и Ларс Питер Хансен. Комитет премии выбрал их «за эмпирический анализ цен активов».

«Способа предсказать, сколько будут стоить акции и облигации в ближайшие дни или недели, нет, – говорится в сообщении Нобелевского комитета. – Но вполне возможно предвидеть, как цены будут изменяться в долгосрочном периоде: от трех до пяти лет».

В отличие от остальных, предложенных самим Альфредом Нобелем, премия по экономике была учреждена в 1969 году Банком Швеции по случаю его 300-летия в память об Альфреде Нобеле.

Вот чем в представлении популярного германского журнала Der Spiegel является Нобелевская премия по экономике:

– Представьте себе двух врачей, занимающихся изучением одной и той же тяжелой болезни. Один из них убежден в том, что для лечения необходим постельный режим, а также сильнодействующие медикаменты. В то время как другой врач приходит к выводу, что свежий воздух и движение являются единственным путем к выздоровлению. Несмотря на совершенно противоположные результаты, в конечном итоге оба исследователя получают Нобелевскую премию в области медицины – и при этом одновременно.

Примерно такой была ситуация в 1974 году во время присуждения Нобелевской премии по экономике. Она досталась тогда Фридриху Августу фон Хайеку – ультралибералу, считавшему модель европейского государства всеобщего благосостояния «дорогой к рабству» (так называется одна из его наиболее известных работ), а также шведу Гуннару Мюрдалю – исследователю проблем бедности и убежденному социалисту, придерживающемуся диаметрально противоположного взгляда.  Лауреаты были крайне недовольны награждением, что называется, «в одной упряжке» и позднее даже предложили упразднить Нобелевскую премию по экономике.

Создается впечатление, что, как и в случае с медициной или химией, награды в экономике присуждаются людям за конкретные научные достижения. Однако уже Хайек в своей благодарственной речи в Стокгольме подверг критике то, что с присуждением этой премии «ее лауреат получает авторитет, которым никто не должен обладать в области экономической науки». Ведь в конечном итоге экономика является социальной наукой. Она основывается на моделях, которые в лучшем случае только частично поддаются проверке. По этой причине и Г. Мюрдаль, второй получатель премии, считал необоснованным включение своей дисциплины в компанию «точных наук».

В тех случаях, когда экономисты отваживаются проникнуть в реальность, результаты нередко оказываются спорными. Особенно это относится к Милтону Фридману, который получил свою премию спустя два года после Хайека. Фридман в то время консультировал чилийского диктатора Аугусто Пиночета, что вызвало публичные протесты лауреатов Нобелевской премии против его награждения.

В начале нового тысячелетия награды получили ученые, скептически относящиеся к рынку, в том числе Джозеф Стиглиц и Пол Кругман. Однако их требование вести борьбу против кризиса евро с помощью более высоких долгов многим экономистам представляется сомнительным.

Два года назад премию присудили двум экономистам – Кристоферу Симсу и Томасу Сардженту, которые в своих работах защищают концепцию рациональных решений в экономике – то есть именно такой подход, который из-за достаточно иррационального поведения перед финансовым кризисом стал вызывать недоверие.

Нобелевской лауреат Роберт Шиллер, будучи одним из создателей так называемой поведенческой экономики, сомневается в якобы рациональности участников рынка. Кстати, он был одним из немногих экспертов, предсказавших последний финансовый кризис.

А вот мнение Валентина Катасонова, профессора кафедры международных финансов МГИМО, доктора экономических наук, в 1991–1993 годах – консультанта ООН (департамент международных экономических и социальных проблем), в 1993–1996 годах – члена Консультативного совета при президенте Европейского банка реконструкции и развития:

– Экономическая наука пыжилась и до сих пор пыжится и пытается доказать, что она открывает и изучает какие-то законы. Законы, как меня учили еще в советское время, – это некие устойчивые причинно-следственные связи. Какие, спрашивается, могут быть устойчивые причинно-следственные связи в экономике? Некоторые со мной начнут сразу же спорить, говорить: там закон стоимости, еще какие-то законы, закон спроса и предложения. Вы знаете, таких законов я могу насочинять сколько угодно. Вот смотреть направо и налево – закон, что за утром следует ночь, за ночью следует утро – тоже, можно сказать, закон. Но, понимаете, за такие законы ведь никому нобелевских премий не дают. А у нас сейчас даже за более смешные вещи дают нобелевские премии по экономике.