Георгий Гриц: Структурные реформы должны быть бизнес-планом, а не романтичными идеями

Источник материала:

Фото: news.21.by

Эксперт объяснил, почему назвал некоторых чиновников «романтиками», и рассказал, как спасти МАЗ без продажи иностранному инвестору и увольнения персонала.

В интервью «Ежедневнику» заместитель председателя Белорусской научно-промышленной ассоциации Георгий Гриц рассказал о своем видении структурных реформ, которые способны решить проблему неэффективности госпредприятий, не провоцируя массовую безработицу.

-- В недавнем материале мы процитировали ваши слова с критикой чиновников из Министерства экономки и других ведомств, которые предлагают структурные реформы. Материал вызвал дискуссию. Как бы вы прокомментировали свои слова, которые некоторым показались обидными?

-- Мое выступление на 78 заседании РКД БСПН надо расценивать как индивидуальное мнение эксперта, а не выражение коллективной позиции некоей организации, тем более Межведомственной комиссии по безопасности в сфере экономики при Совете безопасности, хотя я уже третий год и являюсь ее членом. Более того, на заседаниях МВК за этот период проблематика реформирования бюджетных отношений и повышения эффективности экономики рассматривалась лишь на уровне отдельных составляющих элементов. Поэтому «сенсация», что Гриц озвучил позицию неких ведомств, имеющих иное, чем чиновники из Минэкономики мнение о путях реформирования экономики – не более, чем домысел.

Подчеркну, что я, как и, наверно, любой гражданин, имею свою точку зрения. Тем более удивительно, что те, кто себя позиционируют в качестве либералов, так агрессивно относятся к мнению их коллег.

Может быть, какая-то из образных оценок действиям правительства – «романтики», «консерваторы», «прагматики» – была не очень корректной. Но тут я выступал в каком то смысле, как публицист, а не как экономист. И некие штампы и критические замечания призваны более образно показать недостаточно глубокую проработку проблемы, которая не в полной мере учитывает не только неминуемые негативные последствия предлагаемых реформ, но даже и не дает однозначного ответа – когда и что же получится в результате. 

-- Вы назвали молодых чиновников, ратующих за реформы, романтиками. Почему именно «романтики»?

-- Просто я вспомнил Марка Бернеса, в одной из его песен есть такие слова: «да потому, что я жизнь учу не по учебникам». Слово «романтики» означает, что они эти люди руководствуются больше знаниями, заимствованными из учебников, и им явно не хватает простого жизненного опыта.

В их предложениях структурных реформ я вижу в большей степени идею, но не вижу глубоко проработанного плана действий. Можно провести аналогию: врач поставил грамотный диагноз больному и выписал рецепт. А больной – это, допустим, мать-одиночка. И ей говорят: ты должна купить дорогое лекарство или поехать на курорт. А у матери двое детей и нет денег. Но врачу до этого нет дела, он выписал лучший рецепт.И как вы думаете – какая цена этому рецепту в конкретном случае?

Еще одна аналогия: бизнесмен приходит в банк с бизнес-идеей – но под идею, даже если она отличная, денег ему никто не даст, его попросят сделать бизнес-план. В нашем случае – сторонники структурных реформ предлагают президенту бизнес-идею под названием структурные реформы, но не прикладывают бизнес-план ее реализации. Меня смущает, когда я не вижу проектов нормативных актов, а в графе «необходимые ресурсы» стоит прочерк.

-- Вы отметили, что романтики – это те, кто учил жизнь по учебникам. Президент тоже упрекает правительство в желании действовать «по учебнику». Почему это плохо? Вы считаете, что белорусская экономическая модель настолько уникальна, что к ней неприменимы рецепты современной экономической науки?

-- Мы на этапе формирования государственности создали социально-экономическую модель. Хотя по сравнению со многими странами мы далеко не самые социальные. Например, в Финляндии через год начнется пилотная программа замены всех социальных пособий и льгот одной единой ежемесячной выплатой, которую до конца жизни будут получать все граждане страны.

Уникальность наша состоит лишь в том, что мы взяли курс на сохранение тех предприятий, которые нам достались от Советского Союза.

Это отнюдь не означает, что мы не создали новых производств  – новые есть. Более того появились новые отрасли – например ИТ.  Но мы не создали бюджетообразующих новых предприятий, которые платят налоги, формируют ВВП. Как ни крути, а «Нафтан», «Беларуськалий», МАЗ, Минский тракторный завод – с ними ассоциируется Республика Беларусь. С какими предприятиями будет ассоциироваться Беларусь после завершения так называемой «структурной перестройки» по рецептам наших «романтиков», мне кажется, и они не совсем понимают.

-- Вы считаете, что даже убыточные предприятия-«бренды» не стоит продавать частному инвестору?

-- Приватизация сегодня является одним из базовых тезисов в предложениях о структурных реформах. Но недавно министр экономики подчеркивал, что даже в США, апологете капитализма, существует государственная форма собственности. Во Франции государству принадлежит около 40% собственности, тот же Renault – частично государственный концерн. Но государство туда не вмешивается, устанавливает KPI, и дальше топ-менеджмент сам руководит предприятием.

Поэтому для Беларуси я бы заменил слово «приватизация» на «эффективность» – крайне важно сформировать эффективный менеджмент.

У нас говорят: если государство неэффективно, нужно менять собственника. Но ни одного, я вас уверяю, инвестора, желающего купить весь актив МАЗа как комплекс, сегодня нет. Даже, если бы стороны и договорились сегодня о создании СП МАЗ-КамАЗ, у российского партнера банально нет ни денег, да и российский рынок сегодня не самый привлекательный.  А наши зарубежные конкуренты или потенциальныепартнеры, которые могли быть инвесторами, давно по открывали сборочные производства в России.

Более того, скажу парадоксальную вещь: продажа актива того же МАЗа или МЗКТ ничего не даст этим предприятиям. Потому что деньги от продажи пойдут в бюджет, и далее, с большой вероятностью,на погашение внешней задолженности. Как следствие, инвестор два раза должен вкладывать деньги: первый раз – если он покупает контрольный пакет, а это сотни миллионов долларов, и второй раз –он должен провестимодернизацию, создать новую продукцию, выйти на новые рынки – иначе зачем же он нужен!

- Получается, вы выступаете против изменения структуры экономики и за то, чтобы убыточные предприятия продолжали работать?

-- Это невозможно по определению. Остановимся только на одном из тезисов – приватизация.Сегодня необходимо реформирование собственности– это данность. Более того, создание в Беларуси нового класса собственников может являться целью структурных реформ. Но я бы поставил запятую: «с приоритетом на национальный бизнес». Это очень важная, даже принципиальная оговорка: при равных условиях приватизации госсобственности, национальный бизнес однозначно проиграет своему более богатому зарубежному конкуренту… и мы будем уже в среднесрочной перспективе работать «на дядю».

Решая проблему собственника для МАЗа, я бы предложил такую схему: на первом этапе перевести на полный хозрасчет, например, через аренду, производственные подразделения, а может быть даже и цеха.

При этом сказать коллективу: товарищи, в перспективе это будущая ваша собственность. Мы даем вам заказ, и если вы его выполните – получите деньги. Если вы в течение двух или пяти лет этот заказ будете выполнять по согласованной цене, то 10% с этой цены – ваши деньги, которые могут быть направлены на выкуп арендованного вами имущества. Таким образом, вы через три-пятьлет автоматически становитесь собственником.

Но собственники будут делиться на две категории: рабочие могут быть собственниками пока работают на предприятии.Топ-менеджеры, от которых и будет зависеть успешность этой новой бизнес-единицы, должны быть собственниками пожизненно с передачей активов даже будущим поколениям.

Что касается управляющей компании МАЗа, она останется государственной и важно, чтобы в ней зарплата была такой, о которой говорил глава государства: 1 тысяча долларов, а может быть, и 5, 10, и 50 тысяч.

На первый год все хозрасчетные подразделения завода, работающие на принципах аутсортинга, получают стабильный заказ от управляющей компании для полной загрузки мощностей. Но через 2-3 года безусловного заказа не будет, завод может литье разместить, например, на «Гомсельмаше», а может, вообще заграницей. Безусловно есть риск вообще остаться без заказа, но есть и «марковка» - персонал имеет шанс за 5 лет стать собственником своего дела. А страна – получить ту критическую массу малых и средних предприятий, о которых так много говорят в правительстве. Причем в реальном секторе экономики.

Я уже переговорил с десятком директоров наших предприятий, они восприняли этот план позитивно.

- Все убыточные госпредприятия стоит провести по подобной схеме или некоторые из них нужно банкротить?

--Сначала необходимо на всех предприятиях провести независимый аудит эффективности и очистить их от непрофильных активов. Сделать это можно быстро, всего за полгода. И тогда решать.

Сегодня есть предприятия, которые по коэффициентам (показателям платежеспособности) действительно нужно банкротить. Но если оно в государственной собственности – может, его можно оздоровить? Может, просто надо поменять директора или дать миллион рублей, а может, ему госзаказ нужен?

Это и называется санация. Кстати, на том же Республиканском клубе директоров представитель Верховного суда отметил, что у нас нет ни одного успешного примера, когда при процедуре банкротства убыточного госактива была успешно осуществлена его санация! Это серьезная проблема. Он же подчеркнул, что требуется серьезная ревизия соответствующей нормативной базы.

А нам говорят – надо банкротить все убыточные и низкорентабельные предприятия.  По предварительным расчетам, на них сегодня работает около миллиона работников…

Повторюсь – еще на начальном этапе важно понять, какую страну мы хотим: обанкротим МАЗ, Тракторный завод – и какая страна будет? Страна программистов? Вряд ли работяги с тракторного осилят эту профессию …

- Эстония стала страной программистов…

-- Это Эстония, там всего полтора миллиона человек. Если мы хотим сделать страну программистов, нам придется еще повоевать с ПВТ за налоги. Кто-то же должен содержать пенсионеров, армию, милицию, здравоохранение.Простых решений нет – вот моя главная мысль.

-- Сегодня многие эксперты отмечают, что решать проблему занятости посредством госпредприятий – неэффективно, и  предлагают выплачивать работникам убыточных предприятий пособие по безработице вместо зарплаты.

-- Я делал подсчеты: в случае банкротства убыточных предприятий с рентабельностью ниже 5% около миллиона занятого населения страны лишится работы. А если прибавить к ним почти пятьсот тысяч белорусских граждан, которые по официальной статистике живут на доходы ниже бюджета прожиточного минимума? Всех их посадим на «социальное пособие»? А потянет ли это бюджет?

Есть еще одна проблема. А что делать со столяром Тракторного завода, который сегодня получает 10 миллионов? Если мы не обеспечим его достойной работой, он уедет куда-нибудь на заработки, в ту же Россию, и вы его днем с огнем не сыщете.

Нам необходима политика по сохранению и трудоустройству высококвалифицированных рабочих кадров, которыми сегодня славится Республика Беларусь.

Такой опыт в мире есть – целые государственные программы по трудовой миграции в другие регионы. В нашем случае это может быть трудовая миграция в рамках целого ряда межгосударственные проектов, которые реализуются и еще больше – предполагается реализовать в зарубежных странах.

Еще раз отмечу, что процесс реформирования экономических и социальных отношений в стране – это уже данность. Но делать это надо взвешенно, я бы даже сказал, осторожно. Предприятия – это не фишки из популярной игры «Монополия», на них работают живые люди, а не «биомасса», как выразился один из наших либералов.

И во-вторых, надо быть терпимей к разным точкам зрения. Я думаю, тот же Сергей Ткачев по-своему является патриотом. Иначе вряд ли он в своем новом статусе стал бы публично высказывать свою позицию на насущную тему. Хотя, после комментариев и оценок наших «романтиков» и целого ряда либерального толка экспертов такое желание у него вряд ли в ближайшее время снова появится.