Перстень Сфорца. Глава V

Источник материала:

Продолжение.

Начало в №№7,11,15, 21, 24.

Лето и осень 1557 года в Апулии* выдались особенно жаркими. Даже в начале октября бриз с Адриатического моря почти не приносил облегчения. Единственным укрытием от жары служили покатые циклопические стены замка Кастелло ди Бари. За почти сорок лет жизни в Польше королева Бона утратила итальянскую привычку к сиесте, предпочитая в полуденную жару, когда вся ее дворня спала, прогуливаться по залам своей нынешней резиденции, замка-крепости, возведенной королем Сицилии Роджером II в XII столетии.

 Королева не любила это массивное сооружение, увенчанное прямоугольными романскими башнями, – ей больше нравились готические шпили Вавеля**. Но Краков теперь возвращается к ней только во сне – остаток жизни она проведет здесь, в Бари…

Нет, она вовсе не пленница: она вольна вернуться в Милан или в дорогую сердцу Флоренцию, где ей, как близкой родственнице, будут рады не только могущественные правители Медичи – десятки великих зодчих, скульпторов и художников Рисорджименто с радостью станут служить ей! Но она никуда не поедет – пусть думают, что хотят!

Признаться всему свету, что она – изгнанница собственного сына? Ни за что.

Сын, обожаемый Сигизмунд II Август, король Польский и Великий князь Литовский… Теперь уже можно говорить с уверенностью: последний в династии Ягеллонов! Видит пан Иезус, она, как никто, старалась, чтобы Ягеллоны правили Польшей еще долгие десятилетия, а может, и века! Но все напрасно: не было на то воли Божьей…

Пройдя  анфиладой королевских покоев и властным движением руки раздвинув двух дюжих стражей с алебардами, преградивших было ей путь, вдовствующая королева Польская оказалась в зеркальном зале. Солнце, бьющее из бойниц почти под потолком, делало его освещение таинственным и тревожным. Отражаясь в многочисленных стенных и потолочных зеркалах, Бона увидела себя сразу в нескольких плоскостях. Что ж, в свои шестьдесят три года она выглядит прекрасно: черный бархат вдовьего платья стройнит фигуру, лицо ухоженное и все еще красивое, глаза сверкают, как и в молодости. Вот только вместо диадемы или жемчужного наголовника на ней ненавистный вдовий платок! И еще что-то не так со взглядом… нет прежней силы, сияния триумфа – в глазах трепещет неуверенность… «Неужто я боюсь Божьего гнева, расплаты за смерть Барбары?.. Полно! Эта девка за-служила мучения и смерть: как посмела она пренебречь кодексом вдовьей чести – обольстить и увлечь в свой развратный альков моего сына, короля великой державы, а потом за спинами своих могущественных братьев сочетаться с Сигизмундом браком?! Как эта Барбара, дочь и сестра выскочек Радзивиллов, не побоялась короноваться древней короной Пястов и Ягеллонов?.. И разве она, распутница, менявшая любовников, как перчатки, могла бы хранить супружескую верность?! Воистину, моей рукой, пропитавшей лучшим итальянским ядом половинку того злополучного яблока, водила высшая сила! Я уберегла корону от алчного магнатского рода, а королевство – от бастарда на троне!»

Бона вышла из тени замковых сводов на открытую террасу, сбегавшую в великолепный сад, – в лицо ударило жгучее солнце Апулии, зашумели кипарисы и сизо-голубоватые оливковые деревья, потянуло ароматами магнолии, гибискуса и бугенвиллеи, намахнуло терпким мандариновым духом… Здесь, у самой кромки серебряного Адриатического моря, у стен базилики святого Николая Чудотворца, земной рай. Не кусочек ли этого рая она привезла в Польское Королевство почти сорок лет назад? Ах, с каким обожанием принимала ее польская знать, от роду не видевшая не только апельсинов, винограда и инжира, но и обычной серебряной вилки!

Как королевская родня и двор дивились привезенным ею с благословенных средиземноморских берегов фруктам, винам, золотой и серебряной посуде, а еще – прекраснейшим картинам великих итальянских художников, музыкальным инструментам, сребротканым гобеленам, вазам, шкатулкам, зеркалам, сундучкам и ковчежцам для святых реликвий, полыхающим огнем самоцветов! С каким почтительным восторгом принимали они ее подарки! Как изумлялись мудрости двадцатичетырехлетней итальянки, ее знанию права, математики, астрономии, философии, владению несколькими европейскими языками, в том числе польским и даже старобелорусским!

Продолжение в выпуске газеты за 14 апреля.

Эмилия НОВГОРОДЦЕВА.

(продолжение следует)

* административная и историческая область на юго-востоке Италии с центром в г. Бари, известном прославленной базиликой, где находятся мощи св. Николая Чудотворца;

** архитектурный комплекс на холме над Вислой в Кракове с королевским замком и кафедральным собором св. Станислава и Вацлава;