«С кем спишь и почему?» Мнение о новом законе, по которому половая жизнь школьниц перестанет быть секретом

Источник материала:

Новость о том, что теперь гинекологи будут докладывать в милицию о сексуальной жизни девушек моложе 16 лет вызвала бурные обсуждения в Сети и заставила нашу колумнистку Анну Златковскую задуматься: а может ли эта мера реально стать спасением для тех, кто подвергся сексуальному насилию?

Для начала хочется подчеркнуть: чего добиваются чиновники новым законом — понятно. К сожалению, историй сексуального насилия над детьми много. Часто они становятся публичными только по прошествии многих лет, а то и замалчиваются до конца, ведь дети — уязвимая группа, им страшно и стыдно сказать, что кто-то из взрослых делает с ними «это».

С помощью тонких манипуляций педофил убеждает ребенка, что если он кому-то расскажет о том, что с ним происходит, это отразится на всей его жизни и на жизни его семьи. Дети верят взрослым и молчат. Страдают, переживают страшное унижение, насилие, но обратиться им не к кому. Помню, читала одно из таких жутких откровений: девочка пыталась рассказать маме о том, что ее насилует отчим, но мама ей не поверила. Она сделала вид, что ничего не слышит и не видит… И ничего не изменилось. Отчим продолжал ночами приходить в детскую и ложиться рядом. Сотни таких историй — о немом статусе жертвы. Этим и пользуются насильники-педофилы.

Поэтому в теории такой закон мог бы помочь детям наконец заговорить о том, что с ними происходит. Гинеколог видит, что девочка уже живет половой жизнью, задает вопрос — и у ребенка появляется возможность сказать правду. Возможно, само по себе существование закона оградит хоть одного ребенка от поползновений со стороны педофила. Должен сработать инстинкт самосохранения и понимание, что секс с девочкой обернется тюрьмой.

Но может случиться и так, что запугиваний станет еще больше и педофил просто начнет изощренней пугать девочку, вынуждая ее врать милиции о том, кто же тот самый половой партнер. Возможны разные варианты, а проверить на деле работу закона еще не удалось.

На этом плюсы закона, по моему мнению, заканчиваются — переходим к минусам.

Первый вопрос, который возникает: «А как же мальчики?». Почему их закон обходит стороной, разве насилию в нашей стране подвергаются только девочки? Да, особенности телосложения не способствуют выявлению факта насилия при осмотре у врача, однако это не означает, что закон должен игнорировать ребят. Если закон направлен на выявление случаев насилия над детьми, то обязан учитывать всех, независимо от гендера. Иначе — это дискриминация.

Дальше любопытно, каким образом взрослые дяди из милиции собираются разговаривать с детьми. Слабо верится, что даже предварительное общение с психологом может подготовить их к разговору со следователем. Пятнадцатилетняя девочка, у которой был секс, все равно остается по сути своей ребенком. А ребенку очень сложно откровенно разговаривать на такие темы, тем более с чужими людьми «при исполнении».

Плюс не в каждой семье адекватные родители, которые понимают, что секс иногда случается довольно рано, но в этом нет криминала. Кто гарантирует, что родители не заклюют дочь, узнав подробности ее интимной жизни? Что не устроят парню, лишившему их дочку девственности, серьезные разборки?

Я помню, как мама моей подруги, узнав о том, что у ее дочери был секс с мальчиком в ее неполные шестнадцать лет, назвала ту проституткой и долго не выпускала из дома. Осуждение — это то, чего боятся даже взрослые люди, что уж говорить о подростках. А тут мало того что придется выкладывать всю правду о себе гинекологу, психологу, следователю… Так еще и перед родителями надо как-то оправдываться.

И скажите, кто гарантирует конфиденциальность информации? Столько людей оказываются вовлеченными в эту историю начиная с гинеколога, заканчивая родителями. Для сохранения секрета — это уже толпа. Как говорится, если знают двое — значит, знают все. В подростковом мире слишком много стигматизации, и девушке, живущей половой жизнью, легко стать жертвой порицания как со стороны учителей, так и со стороны сверстников.

И еще один тонкий момент. Представим, что любовник девушки старше ее на пару лет. Некоторые девушки в 15 выглядят и ведут себя довольно зрело, поэтому в союзе с 18-летним ничего дикого нет. Теперь получается, что в этом случае парень девушки автоматически становится педофилом?

Есть ли вариант, что девушка имеет право не рассказать, кто ее сексуальный партнер? Сказать, что ее никто не насиловал, все по обоюдному согласию и не называть имя и фамилию парня? Как подчеркнул представитель УВД, возбуждение уголовного дела по половому преступлению — очень трудоемкий процесс именно по доказыванию. «Если по наркотикам и кражам, убийствам у нас есть предмет преступления, то здесь — слова, слова, слова».

Сколько понадобится слов девушке, чтобы донести до милиции и родителей, что с ней ничего плохого не случилось? Кто будет контролировать, чтобы такие беседы не стали стрессом для подростков? Чтобы девочки не чувствовали себя преступницами, которые обязаны теперь докладывать милиции, с кем они спят и почему.

Я не могу себе представить, если честно, каково это — сидеть перед незнакомым взрослым человеком и оправдываться за то, что ты занимаешься сексом. Я и в свои тридцать шесть не с каждым готова обсуждать такие вещи, в 14−15 лет это кажется абсолютной дикостью.

С одной стороны, этот закон в теории должен работать против насилия. С другой — на практике он нивелирует право на частную жизнь. Нельзя запускать такой закон без четкого понимания, с какими сложностями придется столкнуться. Для начала было бы неплохо обсудить этот «проект» с обществом, учесть все пожелания и критику, просчитав до мелочей каждый вариант развития событий, чтобы помочь тем, кто пострадал от сексуального насилия и не травмировать тех, у кого все по взаимному согласию.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Теги: Новости