Бабарико: Мы находились в уникальной ситуации, но скатились к мечте о дешевом энергоресурсе и ничегонеделаньи

Об этом глава Белгазпромбанка Виктор Бабарико рассказал в интервью YouTube-каналу «Баренцева. Интервью».

— Я скажу сейчас крамольную вещь, но единственный уникальный шанс стать независимой страной у республики был в конце 20 века, когда распалась империя и мы получили возможность построить собственное государство. Все истории про Великое княжество Литовское, про Белорусскую народную республику, просуществовавшую, условно, два-три года, — все это, конечно, хорошо и замечательно, но на самом деле самый уникальный шанс построить самостоятельное государство у нас был именно после распада СССР. На карте мира появилась возможность сформировать дополнительно еще 15 государств — такого в современной истории очень мало. Мы находились в уникальной ситуации, но мы скатились туда, куда скатились: к мечте о дешевом энергоресурсе и ничегонеделаньи. И мы, я считаю, к сожалению, шансом до конца не воспользовались, — считает Бабарико. — Мы не до конца, к сожалению, смогли сформировать независимую страну, мы полностью экономически зависим. Да, мы конституционно суверенны, но мы не самостоятельны. И, к сожалению, нам это нравится, не говорю про всех, но в большей степени. У нас основная мечта, чтобы нам кто-то что-то дал. Все переговоры: дайте нам что-то.

— Я разговаривал с бизнесменами еще в конце 90-х годов, и они мне сказали потрясающую штуку: это здорово, что у нас так ведется бизнес, потому что мы конкурируем не продуктами, а умением вести бизнес в Беларуси. А если сюда придут иностранные продукты, от нас не останется места живого. Но они сюда не придут, потому что не умеют вести бизнес в этой стране, а мы можем производить все, что угодно, и продавать только в этой стране. Поэтому, к моему сожалению, мы находимся там, где находимся.

В интервью Виктор Бабарико вспомнил свой афоризм по поводу государственно-частного партнерства: «Мы предлагаем себя в качестве жениха невесте в лице государства, а она все капризничает», и объяснил, как это отражается на практике.

— Невеста очень разборчива. Например, мы, «Арт-Беларусь», сформировали коллекцию, сделали лучший театральный фестиваль, и наступила стадия, что у нас стало не хватать помещений. Мы пришли к государству и говорим: давай сделаем государственно-частное партнерство, с тебя только здание. Здание? Хорошо, но купи. Но ведь государственно-частное партнерство — это как бутерброд: чья-то колбаса, чей-то хлеб, и вместе едим. Но государство говорит: да, едим мы вместе, но колбаса и хлеб ваши. Я как-то расстроился по этому поводу. Поэтому мы вынуждены были купить здание и продолжать наращивать ценность «жениха», чтобы государство изменило свою оценку наших достоинств как партнера.

Виктор Бабарико посетовал на то, что раньше, чтобы стать программистом, надо было пройти длинный путь: школа, техникум, пять лет института, где студента «накачивали» знаниями и он получал профессию лишь спустя пять лет.

— Сегодня айтишники приходят к 8-классникам и говорят: пацаны, кто хочет получать 500 долларов? Выбирают лучших и дают им профессию, не развивая кругозор и интеллект. Для страны с точки зрения получения в 8-м классе профессии айтишника или слесаря разницы никакой нет. Ты соблазнил их деньгами и превращаешь просто в рабочий материал. Я не считаю, что это очень классно. Потому что их нужно накачивать знаниями, а не давать профессию в руки в 8-м классе. Я считаю, что с точки зрения IT-отрасли — это классно, с точки зрения государства для меня это сомнительная история.

И еще история с налогами. Они платят 1% с оборота. То есть миллиардная выручка, которую они дали в каком-то году, это 10 миллионов налогов. И тут как раз нестыковка. Я считаю, они молодцы, они пролоббировали себе классную льготу. Но если бы мы совместили две вещи… Ведь сегодня IT-страна — это кто? С моей точки зрения, это когда услуги в этой стране оцифрованы, и когда я прихожу в поликлинику, а там в рамках разработанного ПО не надо вести карточку, есть электронные истории болезней — вот это IT-страна. А то, что 60 тысяч человек работает в IT-индустрии — ну, не знаю, сомнительно. В сельском хозяйстве работает больше, но мы же не называем себя аграрной страной. Как мерить? Я считаю, что проникновение IT во все сферы жизни — это критерий IT-страны. Я не против отрасли, я просто сомневаюсь, что в том виде, в котором они есть, они сильно помогут Беларуси, — считает Бабарико.