«Один раз потратил 5 тысяч долларов». Минчанин собрал более 100 тысяч футбольных программок

Источник материала:

«Когда отец увидел, что я серьезно увлекся коллекционированием, предложил мне тысячу рублей, чтобы я бросил. Мол, тратишь время на ерунду, надо осваивать серьезную профессию. А я сказал: „Папа, я заработаю на этом во много раз больше, чем ты сейчас мне даешь, и стану известным коллекционером!“. Зарплата тогда у мамы была 180 рублей», — вспоминает Егор Рогацевич. После учебы в РТИ он связал свою жизнь с программками и доказал отцу, что был прав. О том, сколько времени для этого понадобилось и как совмещать работу и хобби, Егор Рогацевич рассказал TUT.BY.

«В 1989 году пропустил только один матч минского „Динамо“, потому что у меня выпускной был»

Егор Рогацевич родился в 1972 году в Минске. С самого детства у него появилась страсть к коллекционированию.

— Увидишь красивый значок, монету, марку, попросишь родителей купить. Можно было еще выиграть или выменять. Все, что нравилось, хотелось оставить на память. В деревне на поле собирал гильзы, осколки снарядов. Целый мешок получился. Мама его потом, правда, выбросила. В какой-то момент у меня началось дикое увлечение футболом. Интернета или кабельного телевидения не было. Зато смотрел абсолютно все матчи по обычному ТВ. Тогда регулярно показывали минское футбольное «Динамо», гандбольный СКА, баскетбольный РТИ. И, конечно, сборную СССР по футболу. Чемпионат мира — 1982 помню отрывочно, а вот во время мексиканского ЧМ-1986 был уже заядлым болельщиком.

С детства Егор поддерживает минское «Динамо».

— С 1987-го ходил на все домашние матчи минчан, включая товарищеские. Даже на дубль старался попасть. По цене билеты были вполне доступны — 10 копеек детский билет, рубль — взрослый. Выезды пробивал, по Союзу покатался. В 1989 году пропустил только один матч минского «Динамо» с одесским «Черноморцем», потому что у меня выпускной был. Уже после развала СССР по Беларуси за «бело-голубыми» поездил.

Осознанное собирательство началось для меня в 1986 году. Тогда за 7 рублей купил кипу разных программок минского «Динамо» за 1983−1986 годы. Пролистал — стало интересно. Потиху начал вести переписку для обмена с другими любителями. В то время в программках публиковали адреса коллекционеров. Мой адрес тоже вскоре попал в минские программки. Коллекция начала разрастаться.

Сейчас Егору гораздо проще: появился интернет. Хватает аукционов и сайтов. У многих коллекционеров — свои страницы.

— Моя тематика — матчи минского «Динамо» и еврокубков — очень замкнута. Остался старый пул коллекционеров. И у них все уже есть. По минскому «Динамо» за советский период в мою коллекцию одна-две программки в год всплывает. Их физически сложно найти. Свежие легче достать. По обмену контакты в основном со странами бывшего СССР. Хотя и с Австралией тоже менялся.

«Назвали цену — и я сразу побежал одалживать»

Сейчас у Егора Рогацевича более 100 тысяч программок. Большую часть из них составляет не сама коллекция, а обменный фонд. Все бережно разложено по папкам и хранится в отдельном шкафу. Самая ранняя программка — 1939 года.

Обычно Рогацевич покупает программки целыми коллекциями.

— Максимальная сумма, которую я отдавал, — 5 тысяч долларов. Но собрание было очень крутое! Оно стоит раза в четыре дороже. Это программки минского «Динамо» за 1954−1959 годы. До той покупки у меня были программки не ранее 1960 года выпуска. А из более раннего периода — только выборочно: одна-две за некоторые годы. Например, пара программок сезона-1954. Поэтому, когда назвали цену, сразу побежал одалживать.

Коллекционер рассказывает, что есть такие программки, которые ему бы очень хотелось заполучить. Все дело в стоимости.

— Я реально оцениваю рынок. Бывает, что просят неадекватные деньги. Раньше я сразу бросался покупать, а сейчас спокойнее отношусь. Нет у тебя этой программки сегодня — ну, может, завтра будет. Еврокубковые домашние программки у меня все есть. Но некоторых выездных не хватает. В моей коллекции есть редкая программка с матча «Спортинг» (Лиссабон) — «Динамо» (Минск) 1984 года. Долгое время считалось, что ее вообще не существует. В Беларуси эта программка имеется только у меня.

Спрашиваю у Егора, бывают ли случаи, чтобы при обмене его обманывали.

— Кидальщики, конечно, есть. Если обмен не сильно значимый, то высылаю материал первым. У меня отличная репутация. Поэтому исхожу из того, что и другие люди ценят свою. В свое время часто турки обманывали. Высылаешь первым, а они тебе ничего. А турецкие программки редки, их мало выпускают. В Турции у меня было три таких ненадежных человека. Один из них потом через год неожиданно выслал не ту, которую должен был, а так, какую-то другую.

Сейчас нет проблем с коммуникацией. Через фейсбук, через сайты ты найдешь человека в любом случае. Можешь ему испортить репутацию, приложишь скан, что ты выслал, напишешь, что он обманщик. Но это когда человек совсем не реагирует. Обычно все хорошо. Бывают пропажи по вине почты. Совсем недавно один босниец из Австрии написал: пропало письмо. Австрийская почта подтвердила пропажу. В этой ситуации я пишу заявление, что пропала почта. Они сейчас проверяют. Если оно официально пропало, то мне заплатят компенсацию, и часть ее я ему отдам.

Егор не может точно сказать, сколько стоит его коллекция. Тем более что программки проще продавать по одной.

— Целые коллекции на рынок попадают редко. Если умирает известный коллекционер, то вариантов развития событий три. Первый, самый плохой: родственники выкидывают все. Вариант второй: те, кто с ним переписывался, созваниваются с родственниками и выкупают коллекцию. И вариант третий: родственники сами выставляют коллекцию на продажу. К сожалению, в коллекционировании мало преемственности. Не знаю ни одного коллекционера, у которого бы сын или дочь поддерживали его увлечение. Но человек собирает для себя, потому что получает удовольствие от этого процесса.

Мой старший сын Владимир, которому скоро 15, интересуется моей коллекцией. Где-то в его возрасте я и начал ее собирать. Младший сын Павел тоже проявляет интерес к программкам. Идем с ним в театр или цирк, например, он сразу просит: «Купи программку!». Считаю, что интерес к своему делу нужно прививать, рассказывать, объяснять. Я не заставляю детей смотреть футбол. Им самим нравится. Старший постоянно смотрит, а младший — под настроение.

Удивительно, но мои дети не испортили ни одной программки. Не рвали, не разрисовывали. Признаюсь, я боялся за коллекцию, но все было хорошо. А сколько бывает историй, когда потеря бдительности выливалась в гибель программки! Причем в роли вредителей могут выступить не только дети, но и домашние животные. У меня знакомый пришел с футбола, где обменялся и купил несколько программ. Положил их на стол, пошел руки помыть, а кот все уничтожил. Спрашиваю у него: «А кот выжил?». Говорит: «Жена не дала прибить».

«Тратишь время на ерунду! Надо осваивать серьезную профессию»

— Когда отец увидел, что я серьезно увлекся коллекционированием, предложил мне тысячу рублей, чтобы я бросил. Мол, тратишь время на ерунду, надо осваивать серьезную профессию. А я ему сказал: «Папа, я заработаю на этом во много раз больше, чем ты сейчас мне даешь, и стану известным коллекционером». Зарплата тогда у мамы была 180 рублей.

Мама спокойно относилась к моему увлечению, а папа понимал, что оно затягивает. Сначала была папочка, потом коробочка, потом полочка. Отец считал, что это не призвание, не профессия. С точки зрения Советского Союза перспектив у меня было мало. В СССР я никак не мог заработать программками. Их производила пресс-служба стадионов. Максимум, чего я мог добиться, — стать автором текстов.

В 1989-м я оканчивал школу. Слух у меня был плохой, а слухового аппарата не было. Тет-а-тет я общался хорошо, но в коллективе мне было сложно, не улавливал слова. Поэтому приняли решение, что иду поступать в радиотехнический институт. Установка была такая: «Раз ты идешь в РТИ на серьезную инженерную специальность, то надо завязывать с коллекционированием и посещением футбольных матчей».

Потом по распределению меня отправили в подразделение концерна «Планар», в отдел программирования. Тогда понял, что это не мое. В итоге меня поставили на сертификацию продукции: делал спецификации, описания, инструкции, согласовывал документацию.

Во время учебы в институте Егор Рогацевич сам начал выпускать программки. Первыми стали хоккейные программки 1991 года. Сам продавал их во Дворце спорта на матчах минского «Динамо».

— Первую футбольную программку — буклет в 4 страницы формата А5 — я сделал в 1992 году на матч Беларусь — Украина. Это был официальный дебют сборной нашей страны. На ту встречу было выпущено четыре разные программки. Официальную издал журналист Виктор Нескромный. Другие коллекционеры тоже пытались делать программки к той встрече. Но они впоследствии забросили это дело или выпускали продукцию эпизодически. А я — постоянно.

После того как рухнул Союз, почти перестали делать программки. На чемпионат Беларуси на минское «Динамо» выпустили программку только на первый матч «Динамо» (Минск) — «Металлург» (Молодечно). Потом журналист Руслан Батенков сделал программки на выборочные матчи 1992-го. Вскоре и это заглохло. На сезон 1992/93 уже я взялся их создавать. Купил печатную машинку, делал на ней макеты, нес их в типографию на ротапринт. Печатал по 100−120 программок. Шел на матч и продавал их или менял.

Впоследствии Егор Рогацевич заключил договор на производство программок со стадионом «Динамо». В 1994 году он стал индивидуальным предпринимателем. Так начался настоящий бизнес по производству программок.

— Тогда вокруг стадиона «Динамо» была большая тусовка: собирались болельщики и коллекционеры. В середине 80-х — начале 90-х был расцвет коллекционирования программок. И клубный футбол хорошего уровня был, и в еврокубках неплохо выступали, и сборная СССР постоянно играла в финальных турнирах чемпионатов мира и Европы.

«Как ни странно, дела пошли в гору, именно когда Союз рухнул»

— Как ни странно, дела пошли в гору, именно когда Союз рухнул. Тогда ведь никому ничего не нужно было. А я ухватился за производство программок: и еврокубковые делал, и на сборную. Первой моей официальной программкой при поддержке Белорусской федерации футбола стала программка на матч 1997 года Беларусь — Шотландия. Следующим местом работы Егора Рогацевича стал футбольный клуб «Динамо» (Минск).

— Трудился там, пока команду не принял Юрий Чиж. После этого в 2000 году практически всех уволили. Тогда я полностью переключился на издание программок. К тому времени у меня уже было понимание, как все делать. Так мое хобби переросло в бизнес.

Интересуюсь, как разрабатывают дизайн программок белорусских футбольных клубов.

— При создании программок на чемпионат Беларуси ориентируешься прежде всего на стоимость производства. У нас стандарт 8 страниц А5 — это достаточный объем для общей информации, представления соперника, турнирной таблицы, спонсоров. Конечно, можно сделать большую и толстую программку, но и стоимость ее тогда существенно вырастает — до 2−4 евро. Кто купит программку за такие деньги? Как вариант, клуб покрывает изготовление программы с помощью спонсоров, рекламу которых размещает именно в программке.

Рогацевич рассказывает, что у него заказывали программки даже к лигочемпионским матчам «Манчестер Юнайтед».

— Ко мне обратилась женщина, которая работает в фаншопе «Манчестер Юнайтед». У нее свой магазин для коллекционеров. Она постоянно заказывает программки на выездные матчи «МЮ», например, на матч «ПСЖ» — «Манчестер Юнайтед», потому что французы программки не делают. Любители «Барселоны» заказывают у меня программки. Был матч «Бавария» — «Ливерпуль». Я и для поклонников «Баварии» сделал программки. Ни «Барселона», ни «Бавария» сейчас программ к матчам не выпускают. Делал программки для молдаван, грузин, армян, украинцы когда-то заказывали, россияне.

На матчи чемпионата Беларуси выпускают по 100−200 экземпляров программок; на сборную, еврокубки — до 500−1000.

— Много программок, которые делают официально на топовые матчи, раздают. Например, играет БАТЭ с «Барселоной», значит, нужны программки в зоне гостеприимства, в ложах, в зоне СМИ, в раздевалках и судьям. То есть это уже 300−400 программок, которые до простых болельщиков не дойдут. На матч БАТЭ — «Барселона» выпустили порядка 600 штук.

Спрашиваю у Егора, какие из программок, которые он выпускал, стали коллекционной редкостью.

— Программок середины 90-х осталось очень мало. Например, программка легендарного матча Беларусь — Голландия 1995 года. На сегодняшний день их осталось около десятка. Стоимость — 50 долларов за экземпляр. Непросто найти программки с матчей минского «Динамо» в 1995 году против «Аустрии» и «Вердера». Или с поединка сборной против шотландцев в 1997-м. У британцев на такие вещи большой спрос, они мигом размели. То же самое — с матчем «Гомеля» и «Ливерпуля» в 2012-м. Тогда к тому же много болельщиков «Ливерпуля» со всех окрестностей приехало: белорусы, поляки, литовцы, украинцы, россияне. Даже не брал на матч какое-то количество программок с этой игры, оставил сразу для обмена.

Сейчас стараюсь, чтобы дефицита программок не было. Хотя раньше мне даже предлагали: сделай маленький тираж, мы купим его, а потом сами будем по 10−20 долларов продавать. Но как это? Ко мне обратится человек, которого я давно знаю, а я скажу ему: по 10 долларов покупай? Ненормально, когда во время матча программка стоила один-два доллара, а после матча цена поднялась до 20. Ну, может, три или четыре доллара будет стоить, но точно не в 10 раз больше.

В 2017-м мы впервые выпустили программки на белорусском языке, посвященные поединкам борисовчан на групповом этапе Лиги Европы — 2017/18. Они показали интересное расслоение. На сайте БАТЭ разместили информацию, что программка будет на белорусском и русском языках. После этого ко мне подходили люди и конкретно говорили: «Дайте на белорусском языке». Но большинство, когда перед ними стоял вопрос «русский или белорусский», к сожалению, выбирали русский.

Теги: Гомель, Минск