«Это жестокая сфера, где тебя никто не ждет». Как белоруска создает украшения, которые продаются по всему миру. 21.by

«Это жестокая сфера, где тебя никто не ждет». Как белоруска создает украшения, которые продаются по всему миру

30.06.2019 09:26 — Разное |  
Размер текста:
A
A
A

Источник материала:

— Семь лет назад я ходила по парижским офисам и говорила: «Здравствуйте, я Ариша из Беларуси, хочу с вами работать». Распечатала тогда 150 резюме!.. Когда в одной и той же компании меня видели 10-й раз подряд, говорили: «Ладно, приходите на собеседование». Это жестокая сфера, где тебя никто не ждет. Но мне не на что жаловаться: волей случая я получила хороший контракт — и моя карьера сложилась.


Сегодня ювелиру Арине Гундер никому ничего не нужно доказывать — даже самой себе. Арина смеется: «Когда-то я хотела стать самым известным ювелиром в мире. Больше не хочу. Я стала известной для самой себя».

Что заставило девушку с дислексией и розовым зайцем на плече пойти в богословие, как она стала ювелиром, работы которого обожают в Париже, и почему для нее не важен ни социальный статус, ни город для жизни, ни индекс успеха — в этом материале.

«Моя специализация — библеистика. Я сравниваю разные переводы Библии»

Арина, со своей внутренней свободой, футуристическими татуировками и образованием богослова — экзотический коктейль. Но это сочетание ингредиентов ее саму никогда не смущало:

— Я с детства знала, что у меня будут татуировки. И точно также знала, что пойду в воскресную школу, потому что мне очень интересно разобраться в том, что такое религия. Я априори верю в Бога, и отдаю должное тому, что благодаря церкви развитие получили важнейшие сферы нашей жизни: политика, история, искусство…


Мама, по сути своей суперстрогий босс, с детства дала мне абсолютную свободу — несмотря на массу нюансов, которые отличали меня от стандартных детей. Правда, у нее было одно условие: «Как только ты оканчиваешь школу — можешь делать все что хочешь, но денег я тебе больше не дам, учись справляться сама».

А еще сказала, что если дизайн — это мое призвание, я рано или поздно все равно начну этим заниматься, независимо от того, какое образование получу.

Так и случилось. Благодаря тому, что я получила образование в другой сфере, у меня совершенно нет рамок в том, что я делаю. Когда мне говорят «ну, Арина, это же не по правилам», я не понимаю, о каких правилах речь, ведь я не прошла классическую школу. Так что правил в моей жизни нет — кроме разве что рамок нравственности. (Улыбается.)


Арина знает: в том, что сегодня она человек, свободный от стереотипов и влюбленный в свое дело, есть заслуга родителей. Они дали ей крепкий фундамент.

— Семья показала мне, что я хорошая априори. Независимо от того, как я выгляжу. Независимо от того, чего я добьюсь. Независимо от того, буду я дизайнером или грузчиком.

Мама знала о том, что у меня дислексия, лет с трех. Она говорила: «Если ты чувствуешь, что в чем-то не такая, как все, сделай это своим преимуществом».

И я запомнила это правило, несмотря на то, что учителя, конечно, мучили меня достаточно долго. Да что там — из-за дислексии меня выгоняли из университета.

Нужно было выучить около сотни кондаков, проще говоря — молитв на старославянском. А я, хоть и понимаю все, что там написано, просто не могу ничего заучить наизусть. Мой максимум — «В лесу родилась елочка». Причем это все, что я запомнила в этой песенке. (Улыбается.)


Я отношусь к этому спокойно. Да, у меня не получается читать и запоминать информацию так, как у других людей. Но зато я могу проводить классные вечера с друзьями, во время которых мы читаем книги. Точнее, я говорю «а давайте почитаем» — и они читают мне вслух. Думаю, и я, и друзья в эти моменты абсолютно иначе воспринимаем прочитанное, и это интересно для всех нас.

Когда дело касается работы, мне помогает мой юрист. Он читает контракты — и пересказывает их мне вслух. Потому что я сама, прочитав договор, могу озвучить какую-то совершенно новую версию, основанную, скорее, на моих эмоциях, нежели на фактах.

Но, конечно, самое смешное, когда я пытаюсь снять квартиру в другом городе. Просматриваю Букинг, звоню молодому человеку и говорю: «Я нашла отличный вариант: хорошая цена, рейтинг — 9 баллов, центр города, берем!». Отправляю ему ссылку, он перезванивает через 10 минут и говорит: «Ариша, ты заплатила в 2 раза дороже, чем планировала, рейтинг там не 9, а 5, и в следующий раз бронировать жилье буду я». (Смеется.)

Кстати, из-за небольшой размолвки Арина не собирается расставаться со своей специальностью:

— Планирую учиться дальше и снова работать богословом. Моя специализация — библеистика. Я сравниваю разные переводы Библии, копаюсь в книгах… И мне это нравится.


Конечно, богословие — очень консервативная школа. И я иногда замечаю, что белорусские священники удивляются, увидев меня и узнав, что я богослов. Правда, через 15 минут беседы это проходит. Ну а если людям слишком дискомфортно находиться рядом со мной, я могу надеть кофту, чтобы сгладить ситуацию. Отношусь к этому просто: то, как я выгляжу, — это исключительно мой выбор, и люди не обязаны его одобрять. Точно так же, как я не обязана считать своей проблемой то, что кому-то не нравится моя жизнь. (Улыбается.)

«Друзья из Великобритании и Швеции покупают украшения с надписями на белорусском языке»

В ответ на вопрос, как Арину из богословия-то забросило в «ювелирку», она улыбается: оказывается, украшения делала всегда. Уже в детском саду организовала неплохой стартапчик.




На переднем плане первое кольцо, которое придумала Арина: «Мне всегда нравилось, когда на пальце много колец — и я нашла возможность их объединить. Многим это кольцо напоминает что-то из детства — обмотанную вокруг пальца проволоку».

— Зарабатывать на украшениях я начала в детстве. Делала крокодильчиков из бисера — и у мамы на работе они лихо продавались. Помню, что с этих денег мы купили мне красные туфли. Мой первый не прогоревший бизнес! (Смеется.)

После занималась кройкой и шитьем, вязала на заказ, и у меня была даже своя студия валяния из шерсти. Уже тогда я делала украшения — довольно сложные дизайнерские вещи.

Переходить с шерсти на металл не планировала, но попробовала — и мне понравилось.

Как раз в этот период Арина уехала в Париж и начала искать работу. Там и произошло ее становление в качестве ювелира. Как это обычно и бывает: не благодаря «теории теоретических теорий», а за счет практики. Работала много — и все делала своими руками.







— Сегодня я тоже достаточно много работаю руками, но в основном занимаюсь другими вещами, коммерческим дизайном, — объясняет Арина. — То есть я придумываю дизайн — и продаю его брендам. В основном, конечно, французским. Я работаю с достаточно крупными компаниями.

При этом у меня остается мой собственный проект Hunder Jewelry — и я очень его люблю. Он для людей, а не для денег. И все, что я делаю под этим брендом, — обо мне.

Я получаю много вдохновения от природы: меня легко можно найти залипшей на какой-то коряге в лесу — и от самого материала. Всегда говорю, что доверяю металлу и верю в то, что дизайн создает он, а не я.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Публикация от Arina Hunder (@hunder.jewelry)

Иначе как объяснить, что многие украшения появились благодаря моим техническим ошибкам?

Например, эти серьги, «Тюльпаны», просто сгорели — я выставила температуру выше, чем было нужно. А когда рассмотрела свою ошибку, вдруг поняла, что мне очень нравится то, что получилось. Здорово, что это понравилось и заказчице. (Улыбается.)

Ведь несмотря на то, что я коммерческий дизайнер, я совершенно не коммерческий человек. Не было такого, чтобы я села, подумала «надо бы мне подзаработать» — и придумала то, что будет бешено продаваться.

Такие вещи происходят случайно. Например, браслет «Иногда дура», который оказался очень востребован, появился потому, что был период, когда я ежеутренне задавала себе вопрос: «Арина, вот почему ты иногда такая дура?». Я не могла предположить, что тем же вопросом задается такое количество женщин.

Точно так же я не могла предположить, что будет так востребована моя беларускамоўная коллекция «Кахай. Чаруй. Натхняй». Я долго искала то сочетание белорусских слов, которое во мне откликнется — и нашла эти три.

Интересно, что мой юрист, который живет в Великобритании, купил браслет из этой серии. Сложно дословно перевести надпись — на английском звучит немного топорно — но он понял, о чем это, и ему очень нравится носить эту вещь.

Кольцо из этой же серии есть и у моего друга из Швеции. Ему понравилось, что в этой вещи есть культурный код, своя история, отсылка к стране.
Для меня это тоже важно — сказать в своих работах, откуда я. Все-таки это мой бэкграунд. Верю, что я найду время и для путешествий по нашей стране, и для большой коллекции с национальными мотивами.

«В Париже я могу выбежать на улицу в трениках и даже не заметить, что прожгла в них дыру»

Сейчас же Арина много путешествует по миру — по сути, живет между несколькими городами сразу. И утверждает, что Минск — один из самых прогрессивных.

— Когда я достаю телефон, чтобы заплатить им за продукты в магазине, многих парижских продавцов это удивляет. Далеко не везде знают, что такое PayPal, да и провести онлайн-платеж часто просто невозможно — ходи себе ножками по банкам.

Но у этого есть и обратная сторона: Минск пока не может остановиться в погоне за инновациями, он постоянно рвется вперед, пытаясь кому-то что-то доказать. А Парижу не надо ничего доказывать, в нем есть самодостаточность. Там люди могут позволить себе расслабиться и выпить вина — им просто хорошо. В Минске я этого не чувствую. Здесь ты как будто все время должен соответствовать какому-то статусу, который ты и не выбирал.

Я вот, например, не претендую на исключительную интеллектуальность, успешность и даже на то, чтобы быть супердизайнером. Я поставила для себя цель — наслаждаться жизнью. Именно это и делаю.

Больше всего люблю самоиронию, простоту, непосредственность. Ругнуться матом, выйти на улицу, как бомжара, — это для меня не проблема. В Париже вовсе не задумываюсь о том, во что одета: могу выбежать на улицу в трениках и даже не заметить, что прожгла в них дыру во время работы.

Я часто меняю города, периодически живу у друзей — причем у тех, которых мне только предстоит узнать, и легко адаптируюсь к новым жизненным поворотам. Поспать в аэропорту, поработать на коленке и привезти заказ в Нью-Йорк через 15 часов? Хорошо, не вопрос.

Я люблю фразу «just adventure» — она точно транслирует мое отношение ко всему в жизни. Всегда горазда вляпаться в новое приключение, и если сейчас сказать мне: «Ариша, полетели в Гренландию» — я с большой вероятностью соглашусь.

Справедливости ради надо сказать: у меня есть прекрасная подстраховка — мама. Она для меня друг, поддержка, а иногда — няня для моей собаки Гризли. Когда я звоню ей и говорю: «Мама, а ты не хочешь присмотреть себе новые туфли в одном из парижских бутиков?», она сразу понимает что к чему: «Ты обманываешь меня! Мне снова нужно посидеть с собакой!». (Смеется.) Но она прилетает и отлично проводит здесь время: во время прогулок они с Гризли находят такие потрясающие закоулки, о которых не слышала я сама. У них есть своя, отдельная от меня, парижская жизнь — и это прекрасно.

У самой Арины есть два плана: один на ближайшее будущее — подготовиться к Парижской неделе моды. Второй — на отдаленное (хотя как знать!):

— Сегодня мой идеал мира: жить у моря, вдали от города, и заниматься тем, что мне нравится, иногда выезжая в люди. Быть с собой и с парой близких людей, которые стали моей семьей.

 
Теги: Минск
 
 
Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
Что заставило девушку с дислексией и розовым зайцем на плече пойти в богословие, как она стала ювелиром, работы которого обожают в Париже, и почему для нее не важен...
 
 
 

РЕКЛАМА

Архив (Разное)

РЕКЛАМА


Яндекс.Метрика