«Минимум 50% резидентов ПВТ уйдут». В Andersen сделали большой разбор «плюсов и минусов» интеграции с Россией

В компании Andersen не исключают, что 50% резидентов ПВТ уйдут в Украину, страны Балтии, на Кипр, а часть иностранных ИТ-компаний передумают открывать офисы в Беларуси. Кроме того, иностранные заказчики могут отказаться от сотрудничества с белорусскими ИТ-компаниями из-за санкций, введённых в отношении российского бизнеса, считают в компании.

dev.by решил опубликовать прогнозы Andersen. В компании уточняют, что «взгляд любительский, несомненно. Но это именно та ситуация, когда молчать не стоит никому».

цены на газ;

сохранение режима поставок нефти и нефтепродуктов;

предоставление новых кредитов;

доступ на российский рынок белорусских товаров;

доступ к госзаказу России.

В денежном выражении размер этих преференций оценивается примерно в 2 миллиарда долларов в год, или в 3% белорусского ВВП. Эти 2 миллиарда нельзя назвать в полном смысле субсидиями — при изменении цен на нефть или условий поставок Беларусь будет сокращать объем импорта российской нефти и газа.

Согласно налоговому маневру, предполагается, что в 2019−2024 годах вывозная пошлина на нефть в России, которую не уплачивает Беларусь при импорте углеводородного сырья, снизится с 30 до 0%. Одновременно с этим будет повышаться налог на добычу полезных ископаемых, что может привести к увеличению входящей стоимости нефти для Беларуси до фактически мирового уровня.

Размеры экономик Беларуси и России отличаются в 30 раз. Поэтому, вполне понятно, что, нам придется подстраиваться, и ни о каком реальном паритете при принятии решений не будет и речи.

Нас ждет некое подобие независимости, как это реализовано в целом ряде автономных республик Российской Федерации: Татарстане, Удмуртии, Башкартостане и других. Все решения принимаются в Москве, но де-юре на месте есть свои правители, местные языки, культурные активности.

Единая валюта и один центр эмиссии

С вероятностью в 99% общей валютой будет российский рубль. Это потеря рычага воздействия на экономику через изменения денежно-кредитной политики (например, путем корректировки курса национальной валюты, дополнительной денежной эмиссии и т.д). Россия никогда не согласится на создание новой валюты и паритетные условия при управлении центром эмиссии.

Тесная экономическая и правовая интеграцией с Россией — это удар по и та не амой высокой инвестиционной привлекательности Беларуси. Инвестор не рискнет вкладывать сюда деньги не понимая, что будет с экономикой страны через несколько лет, кто будет принимать решения, и т. д. 

Это, в том числе, касается и ИT. Десятки американских и европейских компаний (в основном продуктовых) открыли совместные предприятия и вступили в белорусский ПВТ. Часть таких компаний уйдет в соседние Украину и Польшу для того, чтобы минимизировать риски, унося с рынка инвестиции, интересные проекты и лучших экспертов. Те, кто рассматривал Беларусь, в качестве ресурсного хаба для создания дочерних компаний, скорее всего, пересмотрят свои планы.

Она не так страшна для реального сектора, однако может серьезно навредить белорусскому ИT и ряду других проектов, которые имеют льготный порядок налогообложения (те же свободные экономические зоны в регионах Беларуси — это 420 компаний и 134 000 занятых). В России пока нет таких льгот и есть вероятность, что после переходного периода льготы могут перестать действовать и для членов Парка высоких технологий, СЭЗ и прочих. Что это значит? Что касается ПВТ, то это уход минимум 50% резидентов в другие, более приемлемые юрисдикции — Украина, страны Балтии, Кипр. Для страны это сулит огромными потерями, ведь сегодня доля ИT в ВВП — 5,5%.

С одной стороны, это подтолкнет Беларусь к принятию более продвинутых законодательных норм, а с другой — приведет к поглощению и выдавливанию с рынка части государственных и полугосударственных банков, страховых, лизинговых компаний, которые проиграют конкуренцию более технологичным и обеспеченным российским корпорациям.

Рынку не нужен будет такой объем специалистов, произойдет сокращение занятых в данном секторе. Для примера — российские банки из топ-30 инвестируют в софт миллионы долларов, создавая удобные и востребованные пользователями мобильные приложения, а также имеют бюджет на маркетинг, которые и не снились белорусским банкам. 

Значительно ухудшатся условия для белорусских вкладчиков. По законодательству в Беларуси гарантирован возврат депозитов без ограничения по сумме. В России по страховым случаям, наступившим после 29 декабря 2014 года, максимальный размер возмещения по вкладам в одном банке составляет не более 1,4 миллиона российских рублей. То есть при введении лимитов может произойти отток вкладов из банковской системы, по сути, из реального сектора экономики.

Придется проявлять солидарность и подписаться под российские контрсанкции в отношении европейских и американских производителей. Уже сегодня каждый второй заказчик, приходящий к нам из США, проверяет владельцев Andersen на присутствие в санкционных списках и наличию связи с российскими санкционными компаниями.

Из-за санкционного режима мы можем потерять доступ к импорту высокотехнологичных компонентов для электронной промышленности, машиностроения, оборонного сектора из Европы и США.

Что касается аутсорсинга разработки, то сегодня 96% проектов реализуется компаниями-членами ПВТ для компаний из Канады, США, Европы. Часть из них, наверняка, откажется от сотрудничества с белорусскими компаниями из-за режима санкций, введенного в отношении российского бизнеса или просто от греха подальше.

В России принято решение об увеличении пенсионного возраста для мужчин до 65 лет, для женщин — до 60 лет. У нас — 63 и 58 соответственно. Если мы будем вынуждены гармонизировать пенсионное законодательство по российскому сценарию, то окажется не очень много довольных.

Страдающие от постоянных ограничений на поставку продукции белорусская молочка и мясоперерабатывающая промышленность скорее всего на время смогут вздохнуть от постоянных посягательств Россельхознадзора. Но гарантий того, что через некоторое время этот инструмент не может быть использован вновь, нет.

Вместе с тем, меры протекционизма, которые используются для защиты внутреннего рынка от российского импорта, больше не смогут использоваться местными властями Беларуси. Поэтому дешевый российский сахар, кондитерская продукция, продукция мукомольной промышленности, алкогольная продукция хлынут на белорусский рынок. Эффект, достигнутый за счет экспорта сельскохозяйственного сектора, будет серьезно нивелирован.

79% белорусского экспорта (2018) — это российский рынок. Хотя еще в 2017 году этот процент составлял 85,3%. При углублении интеграции между странами барьеры для наших товаров будут сняты, но это, скорее всего приведет к отказу от активной работы по диверсификации рынков сбыта. Ведь большинству наших предприятий, особенно государственных, гораздо проще работать с хорошо знакомым и понятным российским рынком. Таким образом, мы потеряем наработанные ранее рынки и попадем в тотальную зависимость от России.

Подкреплением тезиса о перспективах попадания в тотальную зависимость от России также является тот факт, что на конец 2018 года РФ владеет 37,6% белорусского госдолга (7,9 миллиарда долларов). И этот процент будет расти, так как выплачивать долги самостоятельно мы не в состоянии и будем продолжать рефинансировать кредиты у россиян.

Сверхсжатые сроки по реализации планов углубленной интеграции повлекут за собой:

гигантские затраты на переобучение людей;

создание общих органов управления;

переписывание законодательства;

создание сотен новых учетных систем и платформ. И это мы будем оплачивать из своего кошелька.

Когда Россия предлагает оживить договор 1999 года, чтобы Беларусь могла получить компенсацию за налоговый маневр, то для Минска это выглядит как издевка. Во-первых, именно Россия инициировала перевод экономических отношений с нами в многосторонний формат ЕАЭС. Во-вторых, вступив в ЕАЭС (где соответствующие единые рынки должны быть созданы в 2018–2024 годах), Беларусь уже по сути заплатила за все преференции, а именно:

К созданию нового геополитического образования нас толкала именно Россия. И соглашались мы на вступление в ЕАЭС, принимая в том числе и не самые выгодные для себя условия по части направлений, только с учетом гарантий о решении вопросов по энергоносителям и доступу к рынку.

Минск брал на себя обязательства в военной сфере: сохранить на территории страны российские военные объекты, обеспечить в случае необходимости доступ к своей военной инфраструктуре, участвовать в объединенной системе противовоздушной обороны стран СНГ и так далее.

Кроме того, руководство Беларуси отказалось от требований компенсаций за последствия аварии на Чернобыльской АЭС. Эти договоренности легли в основу договора от 1999 года.

Поэтому, когда Россия предлагает Беларуси заключить новые соглашения на основе договора 1999 года, для белорусской стороны это выглядит как предложение заплатить за то, что уже было оплачено.

Объединение стран, несопоставимых по типу экономик и экономической мощи, фактически приведет к поглощению белорусской экономики российской. Это произойдет не только по экономическим законам, но и по «понятийным», благодаря неуправляемой коррупции. И, Беларусь в данном случае, рискует стать импортером этого «блага».