«Три мои работы в Беларуси - детский сад по сравнению с одной в США». Как работают врачи в Америке

Источник материала:

На прошлой неделе Александр Лукашенко побывал в Белорусском государственном медуниверситете и прокомментировал некоторые наболевшие для здравоохранения вопросы. Затронул президент и тему уезжающих за границу медиков. «Я вам информацию даю из Соединенных Штатов Америки, это точная информация от нормальных, конкретных людей, хороших врачей. Они там работают. Отпуск где-то по 7 дней у них получается два раза в год. И вот приехали в отпуск. Говорят: „Слушайте, вы живете на курорте“», — сказал Александр Лукашенко.

FINANCE.TUT.BY связался с врачами, работающими в США, и попросил рассказать о своей нагрузке и отпусках.

«Руководство больницы наши отпуска и больничные не интересуют. Работа в отделении должна делаться, а как — наше дело»

— В Минске я преподавал в Институте усовершенствования врачей (сейчас БелМАПО — Прим. ред.), параллельно работал анестезиологом-реаниматологом в Детском хирургическом центре (РНПЦ детской хирургии) и в частном медицинском центре педиатром и анестезиологом. Эти три работы вместе взятые — детский сад по сравнению с одной моей работой в Америке, — говорит бывший белорусский врач Сергей. Сейчас он доцент кафедры критической медицины Питтсбургского университета, но основная рабочая нагрузка у него клиническая.

Сергей объясняет, что врачи в США, как правило, работают очень много, потому что там «нет такого понятия, как здравоохранение, а есть понятие „медицинский бизнес».

— Больницы — это в большинстве своем частные структуры, которые стремятся зарабатывать деньги, и все оказанные услуги оплачиваются за счет страховых компаний и пациентов. Каждая больница формирует свой бюджет, штат, зарплату сотрудников и их нагрузку, — рассказывает Сергей. — Например, в университетских больницах гораздо меньше клинической нагрузки, но выше требования в плане научной продуктивности. А если это частный госпиталь, то там money-money-money: и нагрузки и зарплаты очень большие. Так что все определяется желанием самого человека. Если нет желания работать, можно взять контракт на полставки (7 рабочих дней в месяц), а если есть желание — флаг тебе в руки: устраивайся в реанимацию, бери часов на ставку и больше (работа в США оплачивается по часам — Прим. ред.).

Стандартный рабочий день самого Сергея длится 12 часов.

— Прихожу на работу к 6.30 утра, осматриваю всех больных — это 12−16 критически больных детей, готовлюсь к официальному обходу. В обходе участвует 5−10 человек: я, мои «подопечные» интерны и ординаторы, фармацевт, специалисты узкого профиля, родители детей. Такой обход может длиться 3−5 часов, и во время него формируется детальный план лечения для каждого больного на последующие сутки. Также нужно принимать новых больных, переводить каких-то в другие отделения. Работа идет быстро и очень интенсивно, иногда нет времени даже выпить чая. В 18.30 — домой. На полную ставку таких дней должно быть 14 в месяц, из них половина — ночные дежурства. Ночью я в больнице не нахожусь, уезжаю после вечернего обхода. За больных отвечают интерны и ординаторы, которые согласовывают свои решения со мной по телефону. Ночью я приезжаю в очень тяжелых и нетривиальных случаях.

Если количество рабочих часов в месяц у врача в США может быть таким же, как у врача в Беларуси, то их наполненность сильно отличается, говорит Сергей. По его словам, работа врача-реаниматолога в Штатах сложнее, и приводит пример: если в Минске в РНПЦ детской хирургии на 15 коек было три врача, то здесь — один врач на 16 коек (но у него много помощников для рутинной работы).

— Еще здесь нет специализированных госпиталей. Поэтому у меня в реанимации одновременно могут оказаться разнопрофильные пациенты: скажем, после операции на сердце, с нейротравмой, с пулевым ранением, с менингитом и с онкологическим осложнением. Врач-реаниматолог должен знать, как лечить каждого из них, в то время как в Беларуси реаниматолог обычно хорошо разбирается в своей сфере, но не имеет экспертного уровня знаний и подготовки в других, — рассказывает Сергей.

По его словам, администрация постоянно контролирует работу врачей.

— Речь не только о результатах лечения, но и об удовлетворенности пациентов. После выписки каждому выдают анкету: довольны вы или не довольны, какой врач хороший, какой не очень, и так далее. Также врача анкетируют все коллеги, давая оценку знаниям, поведению, способности к четкой коммуникации в экстренных ситуациях. Если хочешь, чтобы тебя ценили и держали на работе, приходится выкладываться по полной.

В чем-то работа врача в США, наоборот, проще.

— Например, бумажной работой и занесением информации в компьютер занимается помощник врача, это позиция между врачом и медсестрой. Сам врач только за это расписывается, — говорит Сергей.

Привычных нам оплачиваемых отпусков в США не бывает, и медицинская сфера — не исключение. Здесь руководствуются принципом «как договоришься».

— Я стараюсь уходить в отпуск два раза в году, каждый раз на 10−14 дней. Никто никакой отпуск не предоставляет и отпускные не платит. Просто я компоную свои дежурства таким образом, чтобы больше отработать в другие недели и полностью освободить эти две. Обычно планирую отпуск на стыке месяцев, так проще «спрессовать» рабочие дни, — объясняет Сергей.

Нет в США и оплачиваемых больничных.

— Скажем, сотрудник заболел. Он извещает коллег в отделении: «Ребята, я заболел, мне нужно пять дней. Вы меня прикройте, а я, когда выйду, отработаю ваши дежурства». Разумеется, государство к этому процессу никакого отношения не имеет. Здесь не бывает такого, что ты не работаешь, а государство тебе за это деньги платит, — комментирует Сергей. — Руководство больницы наши отпуска и больничные вообще не интересуют. Работа в отделении должна делаться, а как — это наше дело.

В итоге такая работа окупается высоким доходом. Сергей говорит, что врач в Америке — самая престижная и высокооплачиваемая работа. По его словам, у врача общей практики, который окончил резидентуру (что-то вроде многопрофильной интернатуры, которая длится три года), средняя зарплата до уплаты налогов составляет 180 000 долларов в год.

— При том что средняя зарплата по стране — 32 000 долларов в год, — подчеркивает Сергей. — И это даже не врач-специалист, для этого нужно пройти еще три года ординатуры. Тогда речь будет идти о еще больших суммах. Но при таком уровне дохода налоги составляют около 38%.

«Если у тебя частная практика, то в отпуске ты теряешь деньги, не принимая больных»

— В США у врачей есть несколько разных путей, по которым может развиваться их карьера. Некоторые работают на себя в так называемых частных практиках, а некоторые идут по контракту в госпиталь или в другие частные практики, — рассказывает Михаил Литинский, директор отделения реанимации Bayonne Medical Center в штате Нью-Джерси. — Врачи, которые работают на себя, действительно работают очень много и тяжело, потому что каждый больной — это деньги. Пропуская какой-то день, они теряют очень много.

По словам Михаила, обычный рабочий день врача из частной практики может выглядеть так: с 6 утра — осмотр своих пациентов в больнице, с 8−9 до 17−18 — прием в офисе, а после этого — снова поход в больницу, чтобы обследовать своих пациентов, поступивших туда в течение дня.

— Это действительно тяжело. И, к сожалению, в этом случае количество не всегда переходит в качество. Когда работаешь так много, не остается возможности держать себя в курсе последних исследований, — комментирует собеседник. — Зато врачи в частной практике действительно зарабатывают большие деньги. Даже врач общего профиля, имея хорошо раскрученную частную практику, может зарабатывать после вычета налогов до 500 тысяч долларов в год. Но не сразу: молодой врач сначала несколько лет работает на кого-то, прежде чем получает право стать партнером или открыть собственную практику. Вкалывать он будет так же, потому что работа в принципе одинаковая, но при этом получать — гораздо меньше.

Отпуск врачу из частной практики взять тоже непросто, потому что «это твой бизнес, и оставить его хотя бы на день сложно».

— Если ты работаешь в госпитале, у тебя есть выходные, иногда бывает отпуск — словом, какое-то время для отдыха. Но когда у тебя своя практика, то даже для того, чтобы взять один-два свободных дня, нужно сначала договориться с врачом из другой практики, чтобы он взял на это время твоих больных. Все равно нужно оплачивать аренду помещения, платить зарплату своим служащим — медсестрам, администратору и так далее. В итоге получается, что ты не просто теряешь деньги, не принимая больных, но еще и оплачиваешь все это из своего кармана, — объясняет Михаил. — Честно говоря, я редко вижу, чтобы врачи из частных практик вообще ездили в отпуска. Сейчас большинство работает не в одиночку, а с партнерами, что дает больше возможностей выкроить время на отдых. Но это в любом случае не будет месяц отдыха, может, дней 7−10.

Сам Михаил именно по этой причине никогда не хотел частную практику.

— Мой друг, который в ней работает, говорит, что это очень трудно. Ему хотелось бы больше свободного времени, которого частная практика не дает, — добавляет собеседник.

В госпитале, по его словам, расписание может быть не таким тяжелым, но «зависит от того, что прописано в контракте».

— Чаще всего это какое-то количество смен, которое нужно отработать в месяц, и в остальное время ты свободен. Но смены в реанимации очень тяжелые, после трех-четырех можно отходить несколько дней, — говорит Михаил. — Я, как директор, всегда должен быть на связи по любым административным и клиническим вопросам, плюс у меня, как и у всех, есть клинические смены по 12 часов, их примерно 14−16 в месяц. В принципе это стандартные условия. Выделяют ли врачу отпуск, зависит от условий контракта. Если в контракте прописано именно количество смен, то часто его может не быть.

Михаил рассказывает, что больничные у американских врачей брать не принято.

— Чтобы врач в Америке не пришел на работу, должна быть какая-то очень серьезная ситуация, буквально на грани жизни и смерти. Даже если ты себя плохо чувствуешь, ты должен прийти хоть на четвереньках. Когда-то мы вдвоем с другим врачом работали в отделении посменно. Я уехал, а он заболел и ходил на работу с температурой, что еще ему оставалось делать?

В целом, по словам собеседника, такой темп работы кажется ему привычным, хотя иногда приходится испытывать чувство вины за то, что работа мешает частной жизни.

— Мой сын играет в молодежной хоккейной лиге Нью-Джерси, дочка занимается гимнастикой и танцами, и у меня немножко екает сердце от того, что я часто пропускаю их выступления, — признается Михаил.

Теги: Минск