«Сталину нужно поставить памятник в Беларуси». Главное из интервью Лукашенко на «Эхо Москвы»

Источник материала:

Сегодня, 24 декабря, Александр Лукашенко дает интервью главреду «Эхо Москвы» Алексею Венедиктову. Вопросы Венедиктов составлял, советуясь с аудиторией: через соцсети, как рассказал главред, люди прислали ему почти полторы тысячи вопросов, на которые хотели бы услышать ответ Лукашенко. Причем не только из Беларуси и России, но и Австралии и Канады. 

Мы внимательно следим за ходом интервью. И если вам заранее казалось, что оно будет отличаться от других бесед Лукашенко с журналистами, то придется разочароваться (или наоборот). Публикуем главные цитаты президента из диалога с Венедиктовым.

Про (не)отмену смертной казни в Беларуси

«Моратория не будет. Потому что не имею права, на референдуме приняли это решение. Поэтому только референдум может отменить. Не я ее вводил, она сохранена с тех пор. Но смертная казнь, как предупреждение некоторым подонкам, помогает держать стабильность и разобраться с этим бандитизмом. <...>

Когда подписываешь смертный приговор, это катастрофа. Это страх, это жуткое переживание, ты же понимаешь, подпись поставишь, и человека убьют. Но когда мне проект указа и требую материалы уголовного дела и фотографии, и когда я вижу расчлененную чью-то дочь, изнасилованную, и в ванной куски — руки, ноги, голова отдельно от туловища, у меня другое мнение».

Про войну с Россией за независимость Беларуси

«Если Россия, ну вдруг Россия, как у нас тут некоторые говорят, да и у вас, попробует нарушить наш суверенитет, вы знаете, как отреагирует не только мировое сообщество — они уже окажутся втянутыми в войну, этого уже Запад и НАТО не перенесут, потому что они сочтут это за угрозу им, в этом смысле они в чем-то будут правы».

Про минские протесты, которые проплатили

«Конечно, конечно, я их понимаю [людей, вышедших с БЧБ-флагами на минские протесты], поэтому я об этом и говорю. Но не надо говорить, что это такие массовые. Потому что выходили на проспект Победителей, на проспект Независимости, где огромная масса народа идет, а 400 человек — это ядро нашей оппозиции поднимали флаги, и в СМИ то, что вы видели, кажется: ого, сколько народу. Это обычные люди [попали на фото]: кто на работу, кто с работы, кто в магазин.

Я не просто понимаю, я не отвергаю их точку зрения, мы должны с этим считаться. Но беда вся в том, что они это делают ради какой-то политики: кто-то там подсказал, проплатил, фонды им дают приличные деньги, они неплохо живут, как я говорил. Это [акции протеста] делается не ради того, чтобы защитить суверенитет, потому что они прекрасно понимают: я никогда не пойду на то, от чего они пытаются уберечь беларуский народ».

Про убийства политиков 20-летней давности, в которых сознался экс-боец СОБРа при МВД Юрий Гаравский

«В Беларуси, если я не дам команду, никто не будет совершать эти преступления. Я никогда в жизни не давал и давать не буду такой команды. Ответ простой: зачем это мне надо было? Зачем? Что изменилось, что не стало в Беларуси два или три человека, тем более оператор, о котором говорят. Там же смещали все в кучу — Дима Завадский, который погиб. Он же погиб из-за Чечни и Шеремета.

Не надо на меня это грузить. Я не даю таких команд, потому что мне это не нужно было тогда и даже теперь. Потому что убивают своих ярых, оголтелых или опасных противников. Я политик, значит, политических. Какими они политиками были? Витя Гончар был всегда моим хорошим товарищем и другом. Мы с ним в одном парламенте были. Мы не только в баню ходили вместе».