Главная
Гороскопы
Говорят, время лечит. Да, лечит, но не вылечивает… Ведь стоит только коснуться былой раны, как она снова начинает кровоточить и болеть – сколько бы лет не прошло, ни одна мать никогда не сможет смириться со смертью своего ребёнка.
Мария Шепетюк читает письмо сына. Фото: Елена Бакун
– В октябре будет 40 лет, как нет моего старшего Володеньки, – говорит Мария Шепетюк, сын которой погиб во время исполнения интернационального долга в Афганистане. – Никогда не забуду тот мрачный осенний день – 31 октября. Я собиралась на уборку колхозной свёклы. Но не успела справиться с домашним хозяйством, поэтому решила поехать вторым рейсом. Подходя к магазину, где обычно ждали транспорт, услышала за спиной своё имя. Оглянулась: наш почтальон, но в руках ни писем, ни газет. В сердце как током что-то ударило, ноги подкосились, слова не могла вымолвить…
На почту в деревню Леликово, где жила Мария Никандровна, тревожный звонок поступил из Дивинского сельского Совета. Как любая мать, женщина не могла поверить, что известие о смерти сына – правда: «какой звонок?», «да это просто ошибка», «недоразумение»… В Кобрине в военкомате Марии Никандровне объяснили, что ошибки быть не может. Вертолёт Ми-2, выполнявший боевое задание, был сбит душманами в горах под Джелалабадом 18 октября. Экипаж из трёх человек, в составе которого был и лётчик-оператор Владимир Шепетюк, погиб. Сообщили поздно, потому что сначала хотели дождаться «чёрный тюльпан» с 7 гробами на борту, который должен был прилететь в Беларусь из Афганистана.
Владимир Шепетюк
– Володя всегда грезил небом и самолётами, – при воспоминании о детстве сына глаза матери оживают. – Не знаю, откуда это у него. Даже ребята в школе подшучивали. Собирал картинки с изображением самолётов и вертолётов, вырезал их из старых газет и журналов, отрывал наклейки со спичечных коробков, не уходил из библиотеки, пока не находил очередную книгу или статью о лётчиках и воздушной технике.
В 1975 году в семье Шепетюк случилась трагедия. В результате автомобильной аварии, произошедшей по вине пьяного водителя, умер муж Марии Никандровны. Женщина осталось одна с четырьмя детьми и в ожидании пятого ребёнка:
– Володя был старшим, поэтому на его плечи выпало сразу столько хлопот. Он во всём помогал, переживал за меня. Когда подошло время окончания школы, а сын уже давно для себя решил, что будет поступать в Саратовское высшее авиационное училище лётчиков, стала волноваться, чтобы он из-за меня не нарушил своих планов. Да и свекровь против такого выбора была, но я твёрдо сказала, что никогда не стану на пути сына. Потом, конечно, не раз задумывалась, может и зря, может, всё сложилось бы по-другому, и сейчас мой Володя был бы жив. Но как тогда я смотрела бы ему в глаза?
Так, в 1978 году Владимир Шепетюк осуществил свою мечту и стал курсантом лётного училища.
Письма родным… скупые, немногословные, но в них всё: краткие сведения о себе, учёбе, любовь и переживания за маму, сестёр Анну и Нину, братьев – Толю – который сильно болел, маленького Васю, желание всех увидеть…
Здравствуй, сестрёнка Аня!
Сегодня не летаем, парковый день. До обеда работали на вертолётах, готовим их к полётам на неделю. Восемнадцатого числа наша эскадрилья выполняла прыжки с парашютом. Прыгали с высоты 800 метров. Хоть я уже не раз прыгал, всё равно было как-то страшновато. Но всё прошло отлично.
За фотографию спасибо. Да, выросли братишки, как бы я хотел на них посмотреть. Мама, по-моему, похудела. Трудно ей. Ты уж там, Аня, побереги её…
Здравствуйте, родные!
…Впереди осталось сдать только три зачёта. С середины апреля начнутся полёты. Недавно мы проходили медкомиссию. Я прошёл её без замечаний. Пять человек не прошло, их по-видимому спишут. Жалко ребят, летать они не будут. Может, в июле или августе мне удастся приехать на дня два…
21.03.1979 г.
Здравствуйте, родные!
Получил ваше письмо, за которое большое спасибо. Дела у меня идут нормально. Учёба тоже. Время идёт быстро, не за горами и экзамены. Нагрузка большая, личного времени практически нет. Мы изучаем 28 предметов. Да, теория тяжела. Начнутся полёты, станет легче. А учиться надо – это самое главное. Вы пишете, чтоб я не высылал вам денег. Здесь меня кормят, одевают, денег практически тратить некуда. Мне ничего не высылайте. У меня всё есть… Меня взволновало, что Аня в больнице. Дай бог, чтобы всё с ней было хорошо. Приеду после сдачи экзаменов в октябре. Дома буду месяц, а потом сразу служить…
Последний раз мать видела сына осенью 1979 года, когда он приезжал в отпуск после окончания училища. После отпуска Владимир направлялся на службу в Грузию. А оттуда – в Демократическую Республику Афганистан…
Мог ли он отказаться от направления в Афганистан? Как главный кормилец в семье – да, и скорее всего в части об этом знали и предоставляли ему такую возможность. Но как офицер Советской Армии, присягнувший на верность Отечеству, – не мог. А мать?
– Если бы знала, куда Володю направляют, сделала бы всё, чтобы остановить сына, – вытирает слёзы Мария Никандровна. – Но смогла ли? Узнала уже из письма, что его из Грузии в Афганистан направили.
И снова потянулись долгие дни в ожидании весточек от сына.
Одно из последних писем… О трудностях и опасностях, о том, что каждый полёт – под пулями и на волоске от смерти – ни слова.
Здравствуйте, родные!
Я сейчас в Д.Р.А. (Афганистане). Написал вам два письма. А вот ответа не получил, может, почта плохо ходит. Волнуюсь, не случилось ли что. Дела у меня идут нормально. Каждый день учимся. Как говорится, век живи – век учись. Погода стоит прекрасная, солнечная. Время летит быстро, скоро и в отпуск, когда точно, не знаю. Пишите, как дела? Куда поступает Нина? Как мама? Как здоровье Толика, как Васенька? Пускай слушаются маму, а то не привезу подарков. Крепко целую всех…
Но в отпуск Владимир уже не попал… 18 октября 1980-го был очередной полёт, 115-й по счёту, он оказался последним.
Перед экипажем была поставлена задача: нанести удар по опорному пункту противника. По команде ведущего экипаж начал выполнять маневры для захода на цель. При выполнении атаки он встретил сильное сопротивление со стороны мятежников. Вертолёт подвергся интенсивному обстрелу из стрелкового оружия, в результате чего был повреждён двигатель. Лейтенант Владимир Шепетюк до последней минуты жизни вёл интенсивную стрельбу по наземным целям, и опорный пункт был уничтожен. До последнего дыхания Владимир боролся за жизнь экипажа и вертолёта…
В 1981 году Владимир Шепетюк был посмертно награждён орденом Красной Звезды. Его родным государство предоставило квартиру в Кобрине.
– Утром я захожу в комнату, где хранятся вещи Володи, фотографии, письма, книга регистрации полётов, здороваюсь с сыном, разговариваю, советуюсь, – говорит Мария Никандровна. – Вечером, когда ложусь спать, желаю ему спокойной ночи. Как я всё перенесла? Дочки разъехались. Я с сыновьями Толей и Васей осталась. Помню, сяду в уголке и плачу. А мальчишки подойдут, обнимут с двух сторон крепко: «Мамочка, у тебя есть мы. Не плачь, от этого нам ещё хуже». Я стала понимать, что при детях нужно как-то сдерживаться. Младшему только пять было и травмировать каждый раз детскую психику нельзя. А еще меня спасла церковь, помощь и поддержка земляков, тех, кто тоже прошёл дорогами Афганистана. Они мне и сейчас помогают – Виктор Козак, Александр Зозуля…
Приезжая в родную деревню, первым делом Мария Никандровна спешит на местное кладбище, где похоронен сын, хотя знает, что душа его уже давно там, на небе… Лопасть от вертолёта на могиле – всё, что осталось от земной мечты Владимира о полётах под мирными голубыми небесами. По просьбе учителей и учеников мать посещает Леликовскую среднюю школу, которая названа его именем, чтобы поделиться воспоминаниями о сыне. Эти воспоминания для неё одновременно и болезненные, и очень нужные…
Пройдясь по дорогим местам, женщина садится в рейсовый автобус и возвращается обратно в город. Раньше это был автобус с надписью «Владимир Шепетюк». Его изготовили из металлолома, который собрали леликовские школьники, чтобы увековечить память о своём земляке, который… нет, не совершил подвиг, просто достойно исполнил свой долг перед Родиной, поступил так, как должен поступать офицер.
Елена БАКУН.