«Веселья в жизни не очень много». Больничные клоуны о своих персонажах, гриме и радости как лекарстве

Источник материала:

О том, как важно уметь обращаться к светлой стороне жизни и искать радость даже в темные времена, больничные клоуны знают, если не всё, то точно многое. Более 10 лет творческий коллектив клоунов Funny Nose посещает больницы и реабилитационные центры, чтобы с помощью смеха, шуток, фокусов и трюков подарить заболевшим детям и их родителям минуты радости и на время отвлечь от тяжелых мыслей.

Редакция TUT.BY расспросила клоунов и клоунесс об их миссии — лечить смехом, а также попросила рассказать о своих персонажах, ведь каждый из них — уникальная личность с биографией и неповторимым гримом.

— Меня зовут Марина, я менеджер Funny Nose и его создательница. Живу в Гомеле. Мою клоунессу зовут мама Фаня, потому что я «мама» проекта. В мою задачу входит создание условий для работы всего коллектива, и имя привязалось само собой. Мама Фаня, как курица-наседка, собирает всех вместе, оберегает и следит за порядком. У нее есть мои личные черты характера, но они гиперболизированы. Ей легко находить общий язык с родителями заболевших детей. «Я тоже мать! Я вас так понимаю!» — говорит она, чтобы вовлечь родителей в игру, а следом и малышей. Грим соответствует этому образу. Он довольно скромный, потому что больничные клоуны работают в небольшом пространстве, одновременно грим подчеркивает характер Фани: яркий, быстрый, но комически-серьезный.

Больничная клоунада появилась более 30 лет назад. Я с ней познакомилась, когда училась в университете на психолога и поехала в 2008 году на стажировку в Италию, в педиатрию. В один прекрасный день в больничных коридорах появились клоуны, что было для меня удивительным! Тогда я и познакомилась с командой клоунов, которые ходят в палаты к детям, чтобы провести с ними время, успокоить, поднять настроение — это терапия через игру и искусство. Спустя год итальянцы приехали в Гомель, чтобы провести первый тренинг для студентов-психологов. Вместе мы начали работать в белорусских детских отделениях. Изучив методику, я начала формировать собственную команду. Потом мы еще прошли обучение у коллег из России, Японии, США. Сейчас у нас достаточно большой опыт, мы республиканская организация и сами готовим будущих больничных клоунов. У коллектива есть художественный руководитель, которая разработала авторскую методику обучения, восполняет отсутствие институционального актерского образования, ставит с нами спектакли.

Зачем мы этим занимаемся? Самое приятное в занятии клоунадой — это ощущение, что ты помощник для медицинского персонала. Но для того чтобы нас начали воспринимать всерьез, нужно было проделать много работы. Во-первых, мы уважаем лечебный процесс, он в приоритете. Во-вторых, мы всегда соблюдаем график и расписание. И, конечно, чтим правила санитарии: обрабатываем руки и одежду, потому что работаем в числе прочих в таких отделениях, как гематологическое или онкологическое. О какой пользе может идти речь, если ты не соблюдаешь все требования?! Я думаю, наш подход оценивают, и очень приятно слышать такие просьбы: «Ребенок не ел три дня. Помогите его покормить» или «Не могу поставить капельницу малышу, давайте попробуем уговорить вместе». И вот когда в игровой форме, с помощью фокусов или игры удается помочь медикам или ребенку — это большое счастье.

Татьяна, преподаватель физической культуры в университете. Ее клоунессу зовут Трюфля.

— Найти своего персонажа очень сложно, — говорит она. — Каждый клоун должен придумать биографию: нельзя быть сегодня одним персонажем, а завтра другим. Ты приходишь в больницу, и дети задают тебе вопросы: «А кто ты? А где твоя мама? Где родилась, что любишь делать?». На все вопросы я знаю ответы, потому что у меня сформирована легенда персонажа, и поступки, и поведение опираются на нее. Трюфля, например, родилась на Луне. Ее имя произошло от названия конфеты. Детям оно очень нравится, они подключаются и даже спрашивают, а можно ли меня съесть (улыбается).

Большой грим не делаю: он отнимает много времени, при этом далеко не все дети воспринимают загримированное лицо. Самый яркий элемент — губы. Но если мы ставим спектакль или новогодний утренник — тогда да, на сцене нужен  более насыщенный грим.

Для детей в больнице клоун — всегда праздник. Бывает, что сначала побаиваются, но потом вовлекаются в игру. Наша цель — отвлечь ненадолго от ситуации, в которой находится семья. Ведь они замыкаются в себе, переживают болезнь ребенка. Если хоть на долю секунды перестали думать о плохом — значит, работа прошла не зря. И, да, я согласна с высказыванием, что смех — лучшее лекарство.

Инна Адарченко — художественный руководитель Funny Nose, тренер, автор методики по подготовке больничных клоунов.

— Каждый клоун или клоунесса разрабатывают свою собственную биографию. Уникальное имя нужно для того, чтобы устанавливать с ребенком индивидуальный контакт. Если человек берет какое-то распространенное имя, например Клепа, то он точно не проработал своего персонажа, а значит, не будет глубокого контакта с ребенком — просто развлечение. Тем самым мы делаем его потребителем зрелища, а это противоречит миссии нашего коллектива. Грим и костюм клоуна может меняться на протяжении его деятельности, но это всегда связано еще и с изменениями в биографии клоуна. Это процесс не одного дня, и даже не недели. Я всегда прошу ребят записывать в блокнот свои мысли по поводу персонажа, впечатления ребенка от клоунады. Получается, что существуют две параллельные биографии: человека и его клоунская биография. Таким образом, происходит театрализация жизни.

Имя Флоня появилось из-за игры со словами. Оно созвучно слову «фломастер». Это добрый персонаж, который постоянно падал и мазал ранки зеленкой и йодом, поэтому она всегда была разноцветная. Но потом Флоня выросла, стала падать меньше. А фабрики присылают ей в подарок фломастеры, чтобы она оставалась такой же яркой.

Грим у Флони легкий. Не люблю густой грим, мне кажется, что это более мужской вариант. У меня очень подвижное лицо, я привыкла за 10 лет утрированно показывать эмоции, и тяжелый грим просто меня сковывает.

Я встречала людей, которые говорят, что не любят клоунов. Всегда отвечаю, что они просто сохраняют представление о клоуне, как о человеке в шелковом костюме и воротнике из 1950-х. А клоун сегодня — это перформер, актер, визионер, который далеко ушел от представлений обывателей о том, что такое клоунада. Очень много баек вокруг клоунады, но мне кажется, что клоуны — самые психически здоровые люди на планете, потому что их воображение направлено вовне, а не внутрь. То есть все переживания, страхи и тревоги они отыгрывают на сцене, на площадке, выступая перед публикой. Клоунада — это лучшая терапия.

— Имя персонажа — сокращение от моего имени и отчества Николай Юрьевич, а не то, что вы могли подумать (улыбается). Есть такое амплуа — клоун-мим: синтез пластического искусства мима и искусства клоунады. Этот грим разработан под влиянием знаменитого мима Марселя Марсо, создателя парижской школы мимов. Он предназначен для сцены. В больнице с детьми я работаю как речевой клоун: ставлю миниатюры, репризы, рассказываю пословицы, поговорки, использую детские стишки — это моя «фишка».

Среди мастеров клоунады уважаю творчество знаменитой троицы: Никулин, Моргунов и Вицин — незабываемые комедианты. Может, их образы немного заштампованы, но это те люди, с которых нужно брать пример. Больше всего я выделяю Вицина, мне он ближе по внутреннему ощущению, особенно его сольные работы. Ну и, конечно, Чарли Чаплин: можно смотреть и удивляться, сколько у одного человека бывает разных граней.

В Беларуси люди не так часто улыбаются, как, например, южные народы. Думаю, потому что у нас очень много трагического в истории происходило. К тому же климатические особенности тоже не предполагают, чтобы люди были эмоциональными и веселыми. А чем дальше на север — тем более суровые люди… Из нас зато хорошие партизаны получаются. Кстати, вопрос хорошего настроения и привычку улыбаться можно тренировать. Нашему мозгу и подсознанию все равно, что вызвало улыбку — губы растянулись и настроение улучшилось.

— Меня зовут Саша, и в команду Funny Nose я попал недавно, хотя узнал про проект, когда учился в школе. Мне было 15 лет, а учиться клоунаде можно было только с 20. Я ждал целых пять лет! (Смеется.)

Занимался театром, аниматорством, а когда мне исполнилось 20, отправил заявку на курсы больничных клоунов. Прошел еще год, и со мной связались. Я даже сначала не поверил, но вот я здесь, окончил курсы и работаю с детьми. Хотя сам, когда был маленьким, боялся клоунов: в цирке всегда плакал, когда они выступали, но жизнь повернулась по-другому.

Сначала я выступал под именем Рио. Теперешнее мне придумал мальчик в палате. Он постоянно повторял: «Дядя-ка, дядя-ка», когда общался со мной. Вот эта игра слов превратилась в моего персонажа. У него пока еще нет глубокой и большой истории или своего стиля — я в процессе разработки.

Мне очень нравится работать с детьми в больницах, потому что получаю много отдачи, эмоций. Хоть и говорят, что если клоун вышел после работы с приливом энергии — значит, ты забрал ее у детей, но у меня не так. Я выкладываюсь на 100%, но при этом сам заряжаюсь. Получается такой обмен энергиями.

Юлия — экономист по образованию, три года назад начала заниматься клоунадой, параллельно учится на психолога.

— Буся — это мое семейное имя, поэтому я за него и зацепилась, когда нужно было придумать себе клоунскую биографию. Это нежное имя, что соответствует образу, но одновременно есть в ней что-то неупорядоченное и дурашливое, поэтому и в моем гриме разные брови — мне нравится асимметрия.

Для меня клоунада — возможность дурачиться законным образом. Я стала намного свободней себя чувствовать в повседневной жизни. Заметила, кстати, что родители часто реагируют на наши визиты еще с большим восторгом, чем дети! Включаются, раскрываются и с энтузиазмом воспринимают любую игру, охотно впадают в детское состояние. Думаю, взрослые часто не могут отпустить свои проблемы, немного расслабиться и попробовать посмеяться над ними. Ходят и думают о том, как все плохо, накручивают себя. А участие в игре с клоуном позволяет отпустить хотя бы на мгновение, на минутку отпустить тяжелые мысли.

— Фишка Фантика — жонглирование и фокусы, — рассказывает о своем персонаже Алексей. — Имя родилось коллективно. Мне кажется, что оно простое и запоминающееся: детям легко найти общий язык с Фантиком, они любят его за открытость.

Жонглировать я научился еще в школьные годы. Мой отец выступал в юности в любительском коллективе и научил меня. Потом я стал изучать другие фокусы и трюки — некоторые из них требуют большого вложения времени. Другие — очень простые, если знаешь секрет. Бывает, дети или взрослые просят рассказать, как делается тот или иной фокус, но я отказываюсь, потому что магия исчезнет и они разочаруются в увиденном.

Главную задачу больничного клоуна я вижу в том, чтобы сделать пространство, в котором находится ребенок, более дружелюбным для него. Для этого мы вовлекаем ребенка в игру с предметами, которые есть в палате: например, фантазируем, что это не стул, а машина, и что в ней можно отправиться в дальние страны. Ребенок в больнице часто испуган, его родители тоже в стрессовом состоянии, а освоение пространства делает их пребывание в больнице более комфортным, успокаивает и настраивает на позитивный лад, что тоже важно в процессе лечения.

Есть люди, которые боятся клоунов. Мне кажется, что это какой-то страх из детства или влияние кино. Я, например, смотрел «Оно», но бояться клоунов не начал. На меня больше произвел впечатление «Джокер», потому что это блестящая актерская игра: веришь каждому жесту и слову персонажа. Я пытался осмыслить, насколько популярность киноперсонажей полезна или вредна для клоунады, и пришел к выводу: если клоун хороший, то впечатление от его работы все равно перебьет эффект от фильма, даже если у человека сформировалось какое-то стереотипное ожидание.

— Пятюня — от «дай пять», — рассказывает Анна. По образованию девушка социальный педагог, работает в детской клоун-студии.

— Мой персонаж, на первый взгляд, не мальчик и не девочка: в костюме и гриме я придерживаюсь этой идеи. Очень удобно, потому что можно действовать в зависимости от контекста, подойти к маме в больничной палате и представиться: «Петр Александрович, очень приятно!».

С детьми взаимодействую по-разному. Конечно, обращаю внимание на возраст, на состояние, смотрю, с кем ребенок находится в больнице. К совсем маленьким детям присаживаюсь на краешек кровати или опускаюсь на пол — важно, чтобы ребенок был с тобой на одном уровне. Если нет зрительного контакта, то он не обратит внимания ни на фокусы, ни на игрушки, ни на мыльные пузыри.

В своей работе мы не ставим целью заставить ребенка смеяться, бывает, что тяжело больной ребенок просто откроет глаза и посмотрит на тебя — и ты понимаешь, что пришла к нему не зря.

Мне кажется, что дети и взрослые любят клоунов, потому что веселья в жизни не очень много. Все дела нужно стараться решать с улыбкой, избегая драмы. Конечно, есть вещи, которые не в наших силах исправить, но можно поменять к ним отношение.

Редакция выражает большую балгодарность Национальной школе красоты (ул. Мельникайте 4) за возможность осуществить фотосъемку в ее стенах.