«По батюшке величать, а по матушке - посылать». Как в Украине, России и Беларуси отказываются от отчеств или берут матронимы

Источник материала:

Фамилия, имя и отчество в Украине, России и Беларуси остаются неизменной формой идентификации человека, и отказаться от нее сложно. Украинское законодательство в этом плане самое жесткое — оно не позволяет не то что отказаться, но даже изменить отчество. Корреспондент «Настоящего Времени» Татьяна Ярмощук рассказывает истории, когда людям в обход законодательства удалось избавиться от отчества или дать ребенку матроним.

«В Украине Иван Петрович Суходрищенко с легкостью может стать Сережей Фиалкиным, но Петровичем он останется», — возмущается Юлианна. Своего отца она никогда не видела. Он ушел от матери, когда та была беременна: «У меня фамилия матери — Мельник. В графе „отец“ записано: Мельник Александр Сергеевич. Это фамилия матери и настоящее имя отца. Соответственно, у меня его отчество. Отчество человека, которого я никогда не видела».

Юлианна хочет отказаться от отчества, но украинское законодательство не позволяет даже поменять его: «Отец отказался от меня, когда я была в животе у матери. Но отказаться от отца мне не позволяет закон».

«Гарнага против Украины»

Действующее законодательство Украины разрешает без проблем поменять имя и фамилию, но не предусматривает права изменить отчество. (В новом Гражданском кодексе от 2004 года убрали норму о возможности самостоятельно без особых причин поменять его.)

В начале июня Верховная рада в первом чтении приняла законопроект, который позволяет менять отчество. «Проект закона разработан с целью исполнения решения Европейского суда по правам человека по делу «Гарнага против Украины», — отмечается в пояснительной записке к законопроекту. (В 2014 году в Раде был зарегистрирован еще один законопроект о возможности менять отчество, но его так и не рассмотрели.)

Дело украинского адвоката Натали Гарнаги стало прецедентом для Украины. Ей удалось поменять отчество через Европейский суд по правам человека. В марте 2004 года она подала заявление об изменении отчества с Владимировны (по имени биологического отца) на Юрьевну (по имени отчима), но получила отказ украинских властей. В апреле 2007-го она обратилась в ЕСПЧ, который в 2013 году установил нарушение статьи 8 Конвенции о защите прав человека, учитывая, что «соответствующие положения законодательства Украины, регулирующие вопросы изменения отчества, сформулированы недостаточно четко, в то время как имя и фамилию разрешено свободно менять».

«В 2004 году я обратилась в местные органы регистрации актов гражданского состояния. Там мне отказали. Обратилась в местный суд, который тоже мне отказал. Я прошла все инстанции и дошла до Высшего административного суда, это кассационная инстанция. Потом я обратилась в ЕСПЧ. От подачи заявления в РАГС (орган регистрации актов гражданского состояния) и до получения на руки документов прошло десять лет, десять лет моей жизни», — рассказала Натали Гарнага в интервью «Настоящему Времени».

«Записать Бредпиттович»

Законопроект, который Верховная рада приняла в первом чтении, не предусматривает возможности отказаться от отчества. Даже если биологический отец отказался от ребенка или же женщина сделала искусственное оплодотворение, ее заставляют придумывать отчество.

Так пришлось сделать и украинке Елене Великановой. «С отцом будущего ребенка я встречалась, не рассчитывая на брак. По сути, преследовала одну цель — забеременеть и родить ребенка. Поэтому, как только это случилось, биологический отец из нашей жизни исчез, а я и не претендовала ни на его общение, ни на алименты», — рассказывает она.

«Из родственников у меня есть только старший на 8 лет брат, он нас с сыном Даниилом из роддома и забирал. Когда я пошла в районный РАГС регистрировать ребенка, в графе «отец» поставила прочерк. А отчество дала свое — Владимировна. Мы с братом — Владимировна и Владимирович, поэтому и сын мой стал Владимировичем. Конечно, я могла выдумать какое-то красивое отчество. Веселая знакомая предлагала записать — Бредпиттович. Была мысль дать отчество в честь брата — Владиславович, но потом передумала», — продолжает Елена.

«Вашего отца зовут Татьян?!»

Украинское законодательство не предусматривает и возможности взять матроним. Хотя случаи матчества среди украинцев встречаются.

Например, в документе 1970-х годов из рассекреченных в Украине архивов КГБ упоминается некий Романюк Петр Параскевич, сын Параски (Прасковьи), 1923 года рождения.

Украинский певец Виктор Данюк также носит матроним. «Меня зовут Данюк Виктор Татьянович. Я родился в Болгарии, в Варне. А там, согласно законам страны, если не вписан биологический отец, то при рождении дают имя по матери», — рассказывает Виктор.

«В школе к этому относились достаточно спокойно. После переезда в Украину я жил в маленьком городке, где все про всех все знают, поэтому лишних вопросов не возникало, — продолжает Виктор. — Хотя бывает и слишком заинтересованная реакция. Если в какой-то анкете или еще каких-то документах видят, что я Татьянович, то все почти в один голос говорят: «Вашего отца зовут Татьян?!» И только в редких случаях людям приходит в голову, что это имя по матери».

В 16 лет, когда Виктор получал паспорт, ему предложили поменять матчество на отчество по дедушке, маминому отцу, который был его опекуном. «Но мы решили оставить имя по матери. Во-первых, нужно было бы менять все документы, а это бы заняло много времени. А во-вторых, мне все же хотелось оставить память от мамы, так как она трагически погибла. И я ни разу не жалел, что за мной оставалось такое отчество (по матери). Это своего рода изюминка».

Виктор считает, что в украинском законодательстве нужно прописать возможность брать матчество — либо же вообще отказаться от отчества. «У нас с этим довольно большие сложности на законодательном уровне. Ведь матери-одиночки не могут отказаться от отчества для своих детей. Им приходится либо вписывать имя биологического отца, либо ближайшего родственника по мужской линии. А это усложняет ситуацию, которая часто и без того непростая. Проще было бы давать матроним или вообще отказываться от, как по мне, устаревшего формата идентификации личности».

«Все зависит от «воли» ЗАГСа»

В отличие от украинского, российское законодательство предусматривает возможность изменить отчество. В России существует два нормативных акта, которые регулируют это. Статья 58-я Семейного кодекса, согласно которой ребенку дается отчество по имени отца, если иное не предусмотрено национальными обычаями или законами субъектов РФ. А также статья 58-я федерального закона «Об актах гражданского состояния», где говорится, что человек после 14 лет может поменять отчество на любое другое по желанию. Закон напрямую не запрещает менять отчество на матчество или отказываться от него. Но на практике в ЗАГСах часто не хотят регистрировать что-либо, кроме образованного от мужского имени отчества. Однако некоторым россиянам все же удается взять матроним или избавиться от отчества вообще.

Марина Герц сейчас живет в Украине. В ее документах отчество не записано. Отказаться от него ей удалось, когда она жила в России.

«Через пару лет после развода я решила поменять фамилию бывшего мужа и начала узнавать касательно возможности удаления отчества из документов. Я росла в неблагополучной среде, мой отец был алкоголиком и насильником, никакой эмоциональной связи или родства я не чувствовала с ним, также с детства мне не нравилась моя девичья фамилия. Поэтому после развода я решила взять фамилию, которую сама выбрала себе, и отказаться от отчества», — рассказывает Марина.

«В данном процессе в России все зависит от воли работников ЗАГСа, а сами законы могут трактоваться по-разному, — продолжает Марина. — Есть федеральный закон от 15.11.1997 № 143-ФЗ (ред. от 24.04.2020) «Об актах гражданского состояния» с формулировкой: «Лицо, достигшее возраста четырнадцати лет, вправе переменить свое имя, включающее в себя фамилию, собственно имя и (или) отчество». То есть по факту отчество не является обязательным компонентом. Я знаю практику, когда сотрудники ЗАГСа отказывали в заявлении об удалении отчества, но через суд люди добивались решения».

«В моем случае сотрудницы долгое время меня расспрашивали, почему я выбираю именно эту новую фамилию, на чем основывается мое желание отказаться от отчества. Мы достаточно долго формулировали причины, чтобы данная заявка была рассмотрена с позитивным результатом. Мое заявление рассматривалось максимально возможный срок (до двух месяцев)».

Отчество Марины не указано и в виде на жительство, который она получила в Украине. «У меня иногда возникали либо технические трудности, либо одни и те же вопросы от сотрудников «Новой почты» (украинская компания, которая предоставляет услуги экспресс-доставки. — Прим. «НВ»). Когда я подавала заявления на регистрацию ФОП (физическое лицо-предприниматель. — Прим. «НВ»), то мне все время говорили, что я неправильно заполнила документы, раз у меня не указано отчество. В остальном каких-то проблем пока не возникало».

«Матери пропадают»

В Екатеринбурге уже восемь лет живет Сергей Веро-Викторович Мухлынин. В 2012 году он сменил отчество и теперь использует в нем имена обоих родителей. Он преподает в Железнодорожном техникуме охрану труда и ОБЖ, так что Веро-Викторовичем его называют каждый день.

В разговоре с журналисткой «Настоящего Времени» Сергей Веро-Викторович рассказал, что этим вопросом заинтересовался еще в детстве. «У меня мысли были о несправедливости, что отцы упоминаются и фамилия берется по отцу, а матери пропадают, полностью вываливаются из этой культурной канвы. При этом они детям дают жизнь, они основную массу своего времени на детей тратят. И вот этот факт несправедливости меня больше всего напрягал. Поэтому я сразу стал продвигать, чтобы было сочлененное. Чтобы и мать была упомянута, и отец».

Своей дочери Сергей хотел дать матчество: «Она родилась в 2004 году, мне тогда было 37 лет. У меня жена Лариса, получилось бы Ларисовна. Но когда я пришел в ЗАГС оформлять свидетельство о рождении, мне сказали: «Ты чего выдумываешь, дочери жизнь испортишь?» Как-то меня так пристыдили и отказались».

Сергей вспоминает, что в юности пообещал матери, что впишет ее имя в свои документы: «Мать ухмыльнулась и сказала: «Сделай, если сможешь». И вот в преддверии своего 45-летия он решил исполнить обещание.

«Я тогда уже похоронил своих родителей. Помню, были новогодние каникулы, длинные, не знаешь чем заняться. И вот я думал, что в этом году мне будет 45 лет, надо менять паспорт, родителей нет, обещал матери и не сделал этого. Я подумал: «Ну ладно, ну где-то согласен, что, может быть, таким дурацким образом могу испортить жизнь своему ребенку, хотя я в этом и не уверен, но как-то это принимаю. Ну, а мне-то кто уже испортит?» — рассказывает он.

Проблем с изменением отчества у Сергея Мухлынина не возникло: «Сначала я пришел в районный ЗАГС в Екатеринбурге. Они мне сказали, что это не их уровень и надо идти в городской ЗАГС. Пришел туда, написал заявление, заплатил пошлину. Положил все это на стол. Девушка, которая сидела на приеме, посмотрела на меня, промолчала и приняла заявление. Хотя к этому моменту я подготовился, Конституцию почитал, где написано, что все равны — и мужчины, и женщины. Я был настроен на некую борьбу. Но прошло десять дней, я пришел в ЗАГС, и мне сказали, что я имею право поменять отчество».

«Имя матери я поставил впереди не из-за каких-то гендерных предпочтений, а из-за языковой привычки. Если бы моя дочь так сделала, она бы стала Ларисо-Сергеевна. Мы привыкли, что это отчество, но это величательная форма имени. У нас есть фамилия — идентификация — и имя. И этого достаточно. Но если мы величаем, то по батюшке. А по матушке? По матушке у нас, как правило, посылают. И это в нашем культурном менталитете отложилось. У нас принято по батюшке величать, а по матушке — посылать. Вот в чем беда», — отмечает Сергей Веро-Викторович.

Россиянка Юлия Данилова дала дочери свое матчество, записала — Мария Юлиевна. «Мое имя имеет и мужскую, и женскую форму, поэтому, когда я оформляла свидетельство в ЗАГСе, у сотрудников никаких возражений и комментариев не было», — рассказывает она.

Юлия не была замужем, с отцом дочери они расстались, и от участия в жизни ребенка он устранился: «В таких обстоятельствах я могла дать абсолютно любое отчество. Пошутила у себя на странице в ЖЖ, что дочь может быть хоть Луис-Альбертовной, а в комментариях кто-то написал: «А почему не Юльевна?» А мне это даже в голову не приходило. Идея мне понравилась: рожать буду я, воспитывать, любить, содержать, нести полную ответственность тоже я. Матроним — самое логичное в такой ситуации».

«Отчество/матчество — это дополнительный идентификатор человека. Неважно, от имени матери или отца оно образовано. Я думаю, рано или поздно такой вариант отчества узаконят», — отмечает Юлия.

«Почему я должен просить разрешения?»

В Беларуси, как и в России, разрешено менять отчества. А вот отказаться от него непросто.

В 2016 году минчанину Антосю Вусовичу удалось отбросить отчество. Он хотел быть записан как Антось, а не Антон (русская форма). Ему не нравилось, что белорусская фамилия Вусович по-русски была написана Усович. И он хотел, чтобы его имя было записано в «исконной белорусского форме», то есть без отчества, использование которого он считает русской традицией. Кроме этого, он требовал дать транслитерацию белорусской латиницей, а не по нормам английского языка: Vusovič вместо Vusovich.

Сотрудники паспортного стола пытались доказать, что он должен идти в ЗАГС и написать заявление об изменении имени, но он настоял, что «ничего не меняет, а исправляет ошибки».

«Я объяснил, что это вековая традиция», — сказал Вусович в интервью белорусской службе «Радио Свобода».

Случай Антося Вусовича стал единственным подобным в Беларуси.

Минский дизайнер Саша Чеботарев поменял имя и фамилию. Теперь он Алесь Светлый. Он также хочет отказаться от отчества и уже полгода пытается сделать это.

«Меня воспитывала мать, которая дала мне имя Саша. Я его не меняю, а просто перевожу в соответствии с культурной традицией. А полученные фамилия и отчество не имеют ко мне абсолютно никакого отношения. Во-вторых, отчества никогда не существовало в нашей культуре. Потому что имя — это как тебя назвали родители, фамилия — как тебя прозвали (обычно называли именем отца, но есть много других критериев)», — объясняет Алесь свое решение.

Однако отказаться от отчества ему пока не удалось, он получил уже два отказа.

«Первый — когда я писал заявление об удалении отчества: «Законодательством Республики Беларусь не предусмотрена возможность неприсвоения отчества при регистрации рождения или только его исключение из записи акта о рождении». Второй раз я писал об изменении отчества на «Х», ответ был такой: «…в соответствии с официальной именословной практикой отчество (патроним) является обязательной частью трехчленной формулы идентификации гражданина в документах, которые удостоверяют его личность (свидетельство о рождении, паспорт), документ об образовании и так далее. Отчество образуется по установленным правилам от имени собственного при помощи суффиксов. Законодательством Республики Беларусь не допускается указание в записи акта гражданского состояния отчества в виде одной начальной буквы», — цитирует Алесь отказы Министерства юстиции.

«Каждый шаг сопровождается трудностями и недоразумениями. А я хочу напомнить, что это мое имя, оно принадлежит только мне. Почему я должен просить у кого-то разрешения?» — возмущается Алесь.

«В Беларуси привычка называть человека просто Петровичем или Петровной появилась только в середине XX века под мощным влиянием русского языка и массовой культуры. Следует различать вежливое обращение по отцу, обязательную форму на -вич, -вна и формальную необходимость указывать в документе отчество. Кстати, в паспорте БНР (Белорусской Народной Республики) столбца «Отчество» вообще не было», — отмечает белорусский лингвист Винцук Вечорка.

«Ян Станкевич в своем «Малом московско-белорусском словаре» выделил это в отдельный раздел. Вежливых обращений по отчеству (по имени и отчеству) у кривичей нет и никогда не было. Когда сыновей называли на -ич (Ильинич, Хадасевич, Петрович), то это не было вежливым обращением. Позже эти имена стали фамилиями», — говорит Вечорка.

В такой же форме в некоторых белорусских фамилиях закрепились и матронимы — Маринич, Галич.

От ИОФ к ФИО

В России отчество в официальных документах стало компонентом полного имени с петровского времени, отмечает доктор исторических наук Альберт Байбурин: «С тех пор можно говорить об идентификационном смысле отчества, которое является указанием на ближайшего родственника по мужской линии — отца. Разумеется, и прежде оно могло использоваться в целях идентификации, но к нему прибегали либо для прояснения родственных отношений, либо для отделения от другого лица в случае совпадения имен».

«При Екатерине II были узаконены разные формы отчества. В вышедшей при ее правлении «Чиновной росписи», составленной в соответствии с петровской Табелью о рангах, указывалось, что особ первых пяти классов (высший класс; для гражданских чинов — от тайного советника до статского советника) следовало писать с отчеством на -вич; с шестого по восьмой (от коллежского советника до коллежского асессора — своего рода средний класс) — именовать полуотчествами, например, Иван Петров Кукушкин; всех же остальных — только по именам. Таким образом, отчество стало знаком социального статуса: по отчеству можно было судить, к какому слою населения относится человек», — объясняет Альберт Байбурин.

«Все эти различия в типах отчеств перестают быть актуальными к концу XIX — началу XX века. Уже тогда в документах обязательно указывалось отчество для всех социальных слоев. Современная именная формула ФИО вводится в ходе паспортизации (1932 год. — Прим. «НВ»). И дело не в отчествах (с фамилиями было тоже непросто), а в том, что до паспортизации сохранялась традиция именовать в последовательности имя, отчество, фамилия (ИОФ)», — говорит Байдурин.

Матронимы в России сохранились в ряде фамилий — Ленин, Катин, Аннушкин. «В древнерусской культуре нормой были патронимы, но указание на происхождение от женщины все же встречалось, если это было важно и, так или иначе, связано с наследственными правами человека. Простейший случай — внебрачный ребенок: например, у князя Ярослава Владимировича был сын Олег Настасьич, рожденный от наложницы Настасьи, которому отец желал передать престол», — отмечает кандидат филологических наук Дмитрий Сичинава.

«Возможно, происхождение многих русских фамилий типа Машкин или Вдовин (или Солженицын — вероятно, «сын торговки солодом») в ряде случаев именно таково, но это совершенно необязательно. Матроним мог появляться и в случае вполне законного брака, когда интересы матери и ее клана были по той или иной причине важнее для судьбы человека», — говорит Сичинава.

Маринченко, Катеринчук, Ковалишин

Имя отца (в редких случаях матери) фиксировалось в записях ребенка еще со времен Киевской Руси. Однако нынешняя форма идентификации человека — ФИО — появилась в Украине только с приходом советской власти, отмечает психолингвист Валентин Лученко. До этого времени патронимы и матронимы фиксировались в фамилиях или прозвищах.

«В разных регионах Украины фамилии появились в разное время. Если окончание -енко в фамилиях появилось уже в XVII веке, то у западных украинцев фамилии начали появляться позже. На Правобережье, Брацлавщине и Волыни в XVIII столетии завершилось формирование фамилий. А на Западной Украине это произошло в конце XVIII — начале XIX века, когда Западная Украина стала частью Австро-Венгрии», — говорит Лученко.

По его словам, большинство украинских фамилий — патронимические. Они образованы от имени или прозвища отца. Однако ряд женских имен также попали в украинские фамилии — Вивдя, Горпина, Катерина, Марина, Мария, Мотря, Олена, Палажка, Параска, София, Татьяна (Тетяна), Ульяна.

«Имя Горпина породило две фамилии — Горпиненко (сын Горпины) и Горпинченко (сын Горпинка — уменьшенная форма имени). Практически каждое женское имя, которое стало источником создания фамилий, имеет эти две формы. Вивдя — Вивденко — Вивдиченко; Катерина — Катериненко — Катеринченко, Марина — Мариненко — Маринченко, Мария — Мариенко — Марийченко, Мотря — Мотренко — Мотриченко, Параска — Парасенко — Паращенко. На Волыни, Полесье и Подолье эти фамилии имеют окончания -ук/-юк: Вивдя — Вивдюк, Горпина — Горпинюк — Горпинчук, Катерина — Катеринюк — Катеринчук, Марина — Маринюк — Маринчук, Мария — Мариюк — Марийчук; Мотря — Мотринчук, Параска — Парасюк — Паращук», — продолжает Лученко.

Кроме этого, говорит психолингвист, ряд фамилий в Украине был создан от матерей-вдов: «Традиционно в украинских селах, поселках и городах замужнюю женщину звали по имени или прозвищу ее мужа. Так жена коваля называлась Ковалиха, женщина Дмитрия (Дмитра) — Дмитриха. И если на момент записи детей по фамилии такая женщина была вдовой, детей записывали от «мужского» именем вдовы. Поэтому практически все мужские имена и множество прозвищ получили в Галичине маркер -шин. Андриишин; Василишин; Гаврилишин; Дмитришин; Ковалишин. «Вдовские» фамилии — Василишенко, Гаврилишенко, Денисишенко, Дмитришенко — есть и в других регионах Украины».

Исследователи отмечают, что имя матери могло передаваться в трех случаях: ребенок рожден вне брака, имя матери более значимое, рано умер отец. Однако это случалось не так часто. Российский философ Михаил Эпштейн предлагает сделать матронимы допустимой частью официального имени.

«Мое имя и отчество — Михаил Наумович — кажется суховатым, односторонне мужественным, лишенным тайны, мерцания, которые вносятся и в жизнь, и в язык отношением мужского и женского. Если учесть, что и фамилия Эпштейн у меня от отца, получается, что в моем имени он запечатлен дважды, а мать совсем отсутствует. А ведь я ее любил, по крайней мере, не меньше отца. И мне было бы дорого ее символическое присутствие в моем имени. «Михаил Марьевич». Такое имя мне на ощупь кажется более влажным, на вкус — более пряным, на взгляд — более мерцательным», — отмечает философ.