Президент Беларуси ответил на вопросы журналистов во время посещения ФОЦ "Металлург" в Жлобине

Источник материала: БелТА

30 декабря, Минск /Корр. БЕЛТА/. Президент Беларуси Александр Лукашенко 29 декабря во время посещения физкультурно-оздоровительного центра "Металлург" в Жлобине ответил на вопросы представителей белорусских и российских СМИ:

Завершается первый год текущей пятилетки. Как Вы в общем оцениваете его экономические и политические итоги?

- Первый год для нас сложился хорошо. Не просто выполнили то, что наметили, но создали и небольшой резерв - задел на будущее. Поэтому с точки зрения экономики в целом для страны это хороший год. При этом я хочу оговориться: это - средний показатель, хотя и главный, конечно. Есть ведь и проблемные предприятия, проблемные регионы и проблемные отрасли. Не без этого. Но в целом год очень хороший.

Что касается политики, то мы в этом году меньше всего занимались вопросами политики – нам надо было быстро отходить от президентских выборов, набирать соответствующий разгон на старте, ведь это первый год пятилетки. Поэтому мы меньше всего занимались политикой, хотя и здесь есть как определенные успехи, так и недостатки.

Начнем с недостатков. Нам не все вопросы удалось решить с нашей соседкой Европой, точнее, с Европейским союзом, потому что мы сами – часть Европы. Есть определенные проблемы, но не наша в том вина. Я думаю, что нельзя этот год, особенно на финише, записать в большой актив в отношениях с Российской Федерацией, особенно в связи с определенными неурегулированными вопросами, даже спорами, по проблемам поставок энергоносителей, проблемам приватизации в Беларуси, по проблемам вхождения, как сегодня открыто говорят в России, нашей страны в ее состав. Так кому-то хотелось бы, хотя мы этого никому не обещали. Ну и другое – то, что просто на финише года обнажилось, хотя я по этим проблемам никогда не говорил. Я бы это записал в пассив.

Что касается внешней политики. Мы попытались посмотреть на наши интересы в дальних странах – дальнюю внешнеэкономическую дугу, как мы ее называли, выстроить: Куба, Венесуэла, Южная Африка, Индия, Вьетнам, Малайзия и т.д. Мы не забываем Китай и Ближний Восток. Вот в этих государствах у нас большой интерес. У нас состоялись серьезные переговоры с руководителями этих стран. Тут у нас, конечно, перспективы неплохие, в том числе экономические. Мы этого уже не скрываем.

Мы оптимизировали свое сотрудничество и в рамках СНГ. В том числе с теми государствами, с которыми мы как-то не очень активно сотрудничали. Примером тому может служить Азербайджан. Очень хорошие встречи были в Минске. Мы договорились о том, что будем развивать сотрудничество, в том числе и в очень чувствительных для нас сферах, в частности, в энергетической безопасности.

В Движении неприсоединения очень серьезный прорыв наметился. Это все-таки 120 государств мира, и мы там зарекомендовали себя неплохо.

Что касается политики внутри нашего государства, вы прекрасно видите - это стабильная, развивающаяся страна. Хотелось, может быть, чтобы она более эффективной была, большими темпами развивалась. Но если сохраним эти темпы, тоже будет неплохо. А мы их сохраним при всех нюансах, о которых сейчас много говорят и пишут.

Поэтому в целом этот год можно оценивать положительно. Коротко скажу в заключение: если и последующие годы будут такими, то мы будем жить богато и достойно.

В нынешнем году власть заявила о намерении построить государство для народа. И в том числе одно из важных направлений – дебюрократизация общества. На Ваш взгляд, что уже сделано хорошего, что еще предстоит, какие ошибки допущены?

- Мы серьезно занимаемся изучением ситуации в этой сфере. То, что я вынужден был подписать недавно вторую директиву в своей жизни, а она касается в первую очередь дебюрократизации, – это говорит о том, что у нас не все в порядке в этом плане. И не только потому, что, как я заметил, чиновники не хотят или саботируют, как принято это говорить, работу по дебюрократизации. Нет, никто не саботирует, есть некоторая пассивность. Главная причина – не умеют. Вот принцип «одного окна». Казалось бы, все просто: пришел, заявление отдал и точка. А как начинаем разбираться, за этим «одним окном» - еще десятки окон без человека. Но это надо увязать в единую систему. Надо компьютеризировать это все, вывести на электронные носители. Подняли такой пласт! Просто не думали, что столько надо сделать и что это очень затратный пласт. Поэтому главная причина – мы просто оказались не готовы к этому, прежде всего, чиновники.

Но это не значит, что этого мы не сделаем – вы читали директиву и видели, что серьезно, ребром вопрос поставлен. Мы обязательно вопросы дебюрократизации должны решить по основным направлениям и проблемам.

Есть определенные успехи, и мне уже непосредственно исполнители об этом докладывают. И в строительстве подвижки, и что касается выдачи справок – там, где раньше были большие проблемы и времени много отнималось у людей. Здесь подвижки есть, но более сложные вопросы решаются тяжело. Думаю, что в будущем году, ну за два года, мы эту проблему снимем.

Этот год был насыщен политическими событиями (выборы президента и третье Всебелорусское собрание). На начало следующего года намечены выборы в местные Советы. Какую роль Вы отводите этому органу власти?

- Я действительно не вмешиваюсь в процесс, меня только информируют о ходе этой кампании. Я просто хочу посмотреть, откровенно говоря, как на месте губернаторы проведут эти выборы. Думаю, что они справятся, по крайней мере, на этом этапе они справляются. Хочу посмотреть, как председатели райисполкомов помогут избирательным комиссиям организовать этот процесс, сделаю соответствующие выводы. Поэтому я в этот процесс не вмешиваюсь.

Что касается местных органов власти, то я согласен с той точкой зрения, что эти органы власти наиболее близки к народу. Они решают непосредственные проблемы людей. Они мобильные, небольшие по количественному составу (40-50 депутатов будет в областном, районом совете, 20 - в местных, поселковых). Это очень мобильный отряд депутатов, это и определенная управленческая школа. Для нас это тоже очень важно, как было и в советские времена.

Поэтому я достаточно серьезно отношусь к этому вопросу, и после окончания предвыборной кампании мы серьезно займемся Советами. Поскольку вы помните - это опора гражданского общества, очень серьезная структура. И на уровне президента мы создадим соответствующий орган, который будет связывать президента с Советами в целом и будет координировать, помогать президенту работать с Советами. Уже есть программа активизации их деятельности. Мы, повторюсь, очень серьезно к этому подходим.

И это почувствовали все, в том числе оппозиция. Поэтому некоторые из них попытались пролезть - те, которые считают, что они могут выиграть эти выборы - в местные Советы. Ну и хорошо, пусть идут. Знаю, что и здесь, в Жлобине, вроде бы четыре оппозиционера пытаются стать депутатами Советов – тоже неплохо.

Как Вы оцениваете ход переговорного процесса по поставкам в Беларусь российских энергоносителей? В какой степени белорусская экономика готова работать в условиях, связанных с повышением цены на природный газ?

- Во-первых, Россия и руководство Российской Федерации в очередной раз наступают на те же грабли. Это уже было. Вы, наверное, помните 2004 год, когда прекратили поставку природного газа в Республику Беларусь. Все повторяется точь-в-точь. Тогда фактически в 2 раза подняли цену. “Согласитесь, и все будет нормально. Давайте из конфликта выйдем“, - предложили. Перекрыли газ, а потом: “Нам надо лицо сохранить“. Ладно. Хотите сохранить лицо? Ладно. Мы пошли на определенные уступки, согласились на цену, которая выше, чем в Российской Федерации в 2 раза.

Еще раз хочу подчеркнуть, речь не идет (и об этом уже мои подчиненные говорили) о том, что, мол, дайте нам природный газ дешевый. Мы стоим только на одном. Мы в свое время заключили договор о Союзном государстве и ряд сопутствующих договоров, которые обеспечивают наш Союз. И самый главный документ - соглашение о равных условиях для субъектов хозяйствования. Чтобы Белорусский металлургический завод здесь, в Жлобине работал точно так, как заводы в Орле или Нижнем Тагиле, Челябинске, чтобы одинаковые были условия. Они пользуются природным газом, электричеством. Электричество у нас за счет природного газа. Поэтому, хотелось бы, чтобы и здесь, и там цены были равные. Пусть по 200, пусть по 300, пусть по 500 долларов, но условия должны быть равные.

Вот чего мы хотим, а не дешевого газа. Когда нам поднимают цену в 2, а потом еще в 2 или в 3 уже раза - предлагают сегодня как счастье - цена станет в 5 раз или в 3 раза выше, чем в Российской Федерации. Запомните одно: это разрушение всяких отношений. Таким образом нас выталкивают с российского рынка. Мы просто не сможем продать свою продукцию, которая будет стоить значительно дороже. Вот в чем вопрос, а не в том, что, мы вот, извините, “на халяву” хотим получить от Российской Федерации газ.

И еще запомните: дешевого газа в Беларуси нет. То, что действительно газ у нас дешевле, чем где-то, это не значит, что нам подарили этот газ. Это значит, что в Беларуси россияне имеют не на меньшую сумму услуг, и мы не на малую сумму обеспечиваем их интересы в Беларуси. Это и транзит, и военные объекты, и собственность. Вы знаете, как мы относимся к проблемам Российской Федерации в Беларуси. А это стоит денег естественно.

И потом, если уж говорить о газе. Польша (источник - Путин, он мне привел эти цифры) платит “Газпрому” за транзит газа $ 4,5 млрд. А нам – где-то $120 млн. Так какие проблемы? Заплатите нам за транзит как положено, и мы у вас будем по немецкой цене покупать газ, как вы хотите. И еще один момент, о котором не говорят: с учетом расстояния нам сегодня предлагают цену на газ выше, чем немецкой стороне.

Сегодня у “Газпрома” рентабельность поставок природного газа в Беларусь почти 130%, в Германию – 110%. Так какой же здесь подарок? И чем же мы так провинились перед Россией и “Газпромом”, что они нас поставили сегодня в один ряд с Германией? Поэтому не надо играть тут цифрами. “Мы Германии продаем за $200”, - заявляют. Так до Германии еще тысячи километров надо качать газ. А главные затраты при поставках природного газа – это прокачка. На скважине он стоит до $10 за 1000 м. куб. Нам прокачать – это будет $25-30. А в Германию – так и все 200. Рентабельность – главный показатель. Они хотят у нас иметь рентабельность выше, чем у немцев. Вот этим все сказано. И никто тут, еще раз подчеркиваю, “халяву” поймать не хочет.

Ну и главное: пока идет шантаж. Иначе это не назовешь. Если российское руководство пойдет на заявленные прежде шаги, я поручил премьер-министру связаться с правительством России и сказать: мы в землянки пойдем, но на шантаж не поддадимся!

В отдельных средствах массовой информации появилась информация, что Беларусь с 1 января обещает полную информационную блокаду всех российских СМИ. Как Вы это прокомментируете?

- Что тут комментировать? Такие заявления - полный дебилизм. Если страна попадает в серьезную ситуацию, она всегда стремится, чтобы средств массовой информации и журналистов, кто бы это ни был, какую бы позицию ни занимал, чтобы их здесь было больше. Чтобы весь мир знал, что происходит. Глупо закрывать информационное пространство. Во-первых, если бы кто-то и решился на такой шаг в Беларуси, то обязательно проинформировал бы президента. Без президента этот вопрос не решается в Беларуси. Это слишком серьезно - закрытие информационного пространства.

Во-вторых, нигде, никогда таких указаний и даже разговора на эту тему не было. Поверьте, это - обычная дезинформация и шантаж, обычная провокация. Но это уже «заводит» журналистов, то один заявление сделает, то второй. Таких заявлений делается немало.

Все делается специально, чтобы где-то поддавить, в плохом свете выставить нас перед международной общественностью, перед Европой, что мы, мол, нестабильная страна, мешаем транзиту. Ни одна страна не выполняет свои обязательства по транзиту так, как Беларусь. У нас всегда была на самом высоком, ответственном уровне поставлена эта работа. Поэтому не трогайте нас, и мы никого трогать не будем. И мы всегда будем хорошими партнерами, в том числе для России и “Газпрома”.

В 2006 году Беларусь и Россия отметили 10-летний юбилей союзной интеграции. Каков, на Ваш взгляд, основной итог союзного строительства за этот период? И как вы считаете, в чем заключаются реальные причины давления на Беларусь со стороны отдельных сил в России?

- Неконструктивную позицию заняло руководство Российской Федерации. Поверьте, я знаю, что говорю. Это во-первых.

Во-вторых, мы очень много полезного и хорошего сделали вместе с Россией для наших граждан. Недавно был принят закон в Российской Федерации, касающийся социальных вопросов, по которым мы достигли соглашений на Высшем Госсовете в Питере. Они были законодательно оформлены, и наши белорусы, наконец-то, перестали быть чужими в России. Ну а россияне у нас давно уже не чужие. Россия просто опаздывала в этом плане. Поэтому, что касается людей, на этом уровне мы приняли неплохие законы. Медицинское обслуживание, пенсионное... Вы знаете о них.

Что касается межгосударственных отношений, то они в конце года значительно осложнились. Мы просто терпели, сжав зубы, и молчали. Просто уже “взорвалось” в конце года. А давили нас уже с начала этого года. Мол, вы смотрите… Мы просто очень порядочно себя вели и никаких “вбросов” в средства массовой информации не делали. И работали, работали и терпели. Когда наш министр едет в Москву и может полдня убить в ожидании в приемной министра в России, просидеть и вернуться ни с чем домой - это просто издевательство. Когда ко мне министр на доклад приходит, я начинаю спрашивать, а он отвечает: “Я готов уйти в отставку, но в Россию меня больше не посылайте”. Это издевательство на всех уровнях.

Смею вас заверить, что это не «определенные силы». Это уже политика руководства Российской Федерации. Наверно им не нужен тот Союз, который был задуман изначально первыми президентами Беларуси и России. Но ведь непопулярно сегодня заявлять о том, что Союз не нужен. Начали искать виноватого. Но у сильного всегда более слабый виноват - начали спихивать на нас. Поскольку мы молчали, это приобрело характер разнузданной пропаганды. Начали обвинять Беларусь, что мы не хотим никакого Союзного государства.

Сейчас они себя показали во всей красе. Они понимали Союз как вхождение Беларуси в состав России. Найдите хоть одно мое высказывание, хоть одно интервью, где бы я сказал, что мы войдем в состав какого-то государства. Нигде не найдете. И ответственные политики в России это признают. Мы - за Союз, но Союз должен строиться на равноправной основе. Так, как и подписан договор. У нас уже создана законодательная база. Но ее постепенно разрушали.

И теперь представьте (год назад еще трудно было представить), что было бы, если бы мы перешли на единую валюту - российский рубль? Сегодня, решая взаимовыгодные вопросы, наш министр полдня может просидеть и вернуться ни с чем из Москвы. А если бы перешли на единую валюту, надо было бы решать вопросы и заработной платы, и инвестиций, и прочие. Что бы мы получили? Наверное, вряд ли найдется хоть один белорус, который сказал бы: “Давай, Лукашенко, за такой Союз, чтобы ездили в Кремль за заработной платой для белорусов”. Наверное, вряд ли такой найдется, и я не хочу этого. Это уничтожение независимости нашего государства.

Это не нужно ни нам, ни нашему народу. Ни тем более России и россиянам. Что, земли мало? Самая крупная в мире страна. Дай Бог справиться с ней. Зачем еще расширять? То, что мы были союзниками и фактически были как одно государство, это Путин признает. На переговорах он признал, что наша Беларусь для России - это значительно лучше, чем многие территории Российской Федерации. Не надо называть эти территории, вы, наверное, их хорошо знаете. В Беларуси россияне и руководство России не имели никаких проблем. У них проблем внутри больше было (и это признается ими), чем у нас, в Беларуси. Что еще надо? Знаете, время настало сказать правду: свой кошелек, свой карман - ближе. Причина вся здесь. Не буду конкретизировать. Это их проблемы.

Известно, что Евросоюз лишил Беларусь таможенных преференций в торговле с Европой. Как Вы относитесь к этому шагу, учитывая, что ЕС неоднократно декларировал намерение развивать диалог с Беларусью?

- Спокойно отношусь. Возьмите Андрианова – генерального директора БМЗ. У него четыре завода, которые он взял по моему поручению. И самый главный итог – с $300 млн. объединение получило $1 млрд. 50 млн. дохода – рост в три раза за 4 года работы. Спросите его, что мы потеряем от того, что нас каких-то преференций лишили то ли на $100 млн., то ли на $200 млн. Этого мы не заметим.

Идет конкурентная борьба, и честной конкуренции они не выдержали – подключили административный ресурс. Да ради Бога. Я нигде об этом раньше не говорил, а в закрытом режиме мы напоминали, что мы здесь до 100 тыс. нелегалов сдерживали на границе – они находились «на старте» для того, чтобы проникнуть в Западную Европу. С 1 января этого больше не будет. Мы никого ловить здесь не будем – пусть ловят сами.

Поэтому переживем, не это переживали. Белорусы - люди крепкие. И в землянки мы тоже не пойдем, не волнуйтесь.

Этот год в Беларуси был Годом матери. У нас уже наметилась такая практика, что выбираем приоритетные направления и под них подводится база. Так было в этом году, когда серьезные средства были направлены на переоснащение родильных отделений, социальную защиту материнства и детства. Каким будет следующий год? Что государство назовет приоритетом?

- Сейчас в Беларуси очень хорошая тенденция: в последние два года, особенно в этом году, женщины стали больше рожать. Очень хорошая динамика - вот это главный итог работы и здравоохранения, и образования. Спасибо женщинам, что они, прямо скажем, в непростое время все–таки рискнули и нашему государству дали больше детишек – это наше будущее. Вот это главный итог нашей работы.

Этот год был Годом матери. Наверно, в следующем мы должны максимум сделать для ребенка, для детишек. И вы наверно заметили, что мы серьезно готовились – приняли много законодательных актов, касающихся детских домов, защиты детей, повысили требования к родителям. Думаю, что настало для этого время.

Мы подумаем, чем особенным отметиться в будущем году, чтобы, подводя его итоги, можно было о чем-то сказать. Теги: Минск