Савченко: Ни я, ни моя семья никаких угроз не получали

Источник материала:

1 апреля в Верховном суде на процессе о подготовке теракта впервые появился бывший председатель Гродненского облисполкома Владимир Савченко. Показания чиновника по многим направлениям разбивают показания Александра Ларина.

Впервые с момента  начала процесса по делу о подготовке теракта, или покушения на Владимира Савченко и Виктора Каменко, в суде появился бывший председатель Гродненского облисполкома Владимир Савченко. Чиновник сразу заявил: «Ни мне, ни моим родственникам никогда не поступало никаких угроз; никогда не поступало никаких сигналов, которые можно было бы истолковать как угрозы».
Комментирует ситуацию представитель «Правовой помощи населению» Алеся Мурылева.
- Савченко знает  Автуховича, видел его два раза. Первый раз В.Савченко в бытность губернатором приезжал к Автуховичу, когда тот первый раз проводил голодовку протеста. Савченко приезжал упрашивать Николая Автуховича и 12-13 работников прекратить голодовку и возобновить работу. Потому что именно с подачи Автуховича, считает Савченко, работники объявили голодовку.
Второй раз губернатор сам попросил  приехать Автуховича и опять уговаривал прекратить голодовку. Сам Савченко утверждает, что первая встреча между ними произошла в 2005 году, хотя Николай Автухович проводил первую голодовку в 2003 году. В принципе, Савченко и не поменял своего мнения, но и не спорил с Автуховичем, который задал ему этот вопрос.
Больше Савченко с Автуховичем не встречался.
Савченко заявил, что Гродненский облисполком никаких решений в отношении Автуховича не принимал. Также чиновник заявил, что ситуация в Волковысске не обсуждалась на оперативных совещаниях в облисполкоме: «этим занимались оперативные службы, которые не подчинялись».
Через 20 дней после  ареста машин фирмы Автуховича ночью на фирму приезжали налоговые инспекторы - якобы выполнить личное распоряжение Владимира Савченко снять арест с машин. Об этом Автухович и спросил у бывшего губернатора: помнит ли? На что Савченко ответил отрицательно.
Владимир Савченко живет на улице Парижской Коммуны, дом 20,на втором этаже. Уже это показание бывшего губернатора разбивает все предыдущие свидетельства Ларина: вначале тот заявил, что Савченко живет на первом этаже, затем сменил показания - на третьем. На самом деле - на втором. 
На работу добирался  на одной из двух служебных машин. Ежедневно выходил из дома примерно  в7.30, а затем (в зависимости от того, где стояла служебная машина), ехал по улице Свердлова, сворачивал на Социалистическую и добирался до облисполкома; или жен с Парижской Коммуны на Социалистическую, а оттуда - в облисполком.
У Владимира Савченко была круглосуточная охрана из двух человек, которые машины не имели (затем им были предоставлены «Жигули»). Все  время охранники ходили в униформе (не в гражданском!), собаки служебной не было. В тоже время Ларин настаивает на присутствии собаки (собака якобы ему помешала бросить гранатомет на месте преступлении).
Сам Савченко о гранатомете  узнал только на следующий день из доклада местного ГБ и УВД.
И самое главное  заявление Владимира Савченко состоит  в том, что Ни мне, ни моим родственникам  никогда не поступало никаких  угроз; никогда не поступало никаких  сигналов, которые можно было бы истолковать как угрозы».
1 апреля  суд заслушал  показания еще двух свидетелей - уборщицы и анонимного гражданина, условно названного «Заяц Иван Иванович». Присутствовавшие в зале могли слышать только его голос. Лично я убеждена: хоть голос был видоизменен под женский (высокий голос), я убеждена, что это мужчина.
Суду личность свидетеля  известна, но суд не стал называть его  настоящее имя.
Этот гражданин  Заяц показал, что  в сентябре 2005года в маршрутке услышал, как Артюкевич  обронил фразу: получил заказ  от Автуховича. Якобы Автухович заказал  три поджога: поджог имущества Мандика и Коцубы и поджог дома сотрудника исправительной колонии. Как передавал Автухович заказ - не известно. Почему свидетель прячется? Якобы боится, что может «что-либо» произойти не только с ним, но и с источником информации - с человеком, от которого он узнал все это. Оказывается, разговор об этом впервые возник в 2008 году, и разговоры на эту тему велись несколько раз.