Это наша хата, или Как взрослеет народ

Источник материала:

Белорусы сторонятся политики, политика — это всегда конфликт, а мы, как подсказывает гимн, люди мирные. Что во внутренних делах, что во внешних — не трогайте нас, ругайтесь там сами, моя хата с краю. Многолетние соцопросы подтверждают это народное кредо. Причем если «с краю» нам хотелось быть всегда, то с годами акцент все больше смещается на слова «моя хата».

Последний мартовский опрос НИСЭПИ сам по себе не выявил больших сюрпризов: белорусам больно от кризиса, они винят в нем власти, рейтинг поддержки президента упал, у оппозиции — так всерьез и не появился.

Немного снизились пророссийские настроения, выросли проевропейские. Наверняка, к этому приложилось снятие санкций и общая позитивная атмосфера в отношениях с ЕС. В целом страна продолжает жить под властью «украинского синдрома». Большинство белорусов испугались протестов, разочаровались в Западе, стали меньше хотеть в ЕС, но поддерживать позицию России по Крыму и Донбассу (спасибо российскому ТВ).

Но не все так однозначно. Социологи из НИСЭПИ уже много лет задают белорусам три вопроса об интеграционных предпочтениях. Упрощенно они звучат как три референдума: «объединяться с РФ или нет», «вступать в ЕС или нет» и поставленный жестко выбор «вступать в ЕС или объединяться с РФ».

Ответы на второй и третий из них дают весьма логичную картину. В том, что так или иначе касается Евросоюза, белорусское общественное мнение конъюнктурно. Вплоть до 2009 года идея о вступлении в ЕС была непопулярной — за нее выступало около четверти белорусов.

Затем количество сторонников интеграции с ЕС и объединения с Россией выровнялось на волне потепления отношений с Брюсселем. С 2011 по 2013 годы «проевропейских» было даже больше, чем «пророссийских». Затем Майдан, Крым, Донбасс — и Россия резко «вырвалась» вверх.

Эта тенденция не отразилась только на одном вопросе. Уже много лет ответ белорусов на гипотетическом референдуме об объединении с Россией живет своей жизнью.

Этот график нужно пояснить. До 1999 года этот вопрос в такой же формулировке не задавался. Известно только, что по данным на июнь 1996 года, желающих объединиться с Россией в одно государство было больше 60%. Небольшой спад случился в 1999 году, очевидно после дефолта в России годом ранее. Но в целом стабильное большинство белорусов (50−60%) до 2003 года были готовы предпочесть объединение с Россией отказу от него.

Но потом что-то произошло. Сейчас очень сложно предположить, что именно: то ли первые торговые войны Минска с Москвой, то ли в Беларуси начался потребительский бум и люди поняли, что можно неплохо жить и в отдельной стране. А может быть через 12 лет после обретения независимости она стала ценностью, от которой больше не хотелось отказываться. Но факт остается фактом: с 2003 года количество тех, кто хочет объединиться с Россией, стабильно падает.

Исключением стал 2007 год, который начался с громкого скандала в отношениях — «нефтяной войны» (тогда дошло даже до отключения поставок). Судя по опросам, белорусское общество сперва отреагировало эмоционально, затем «простило» соседей. Но после возвращения на уровень «до скандала» энтузиазм к единству продолжил плавно снижаться.

Какими бы ни были причины этого тренда, они лежат где-то глубоко в общественном сознании. Ведь его не смогли поколебать ни грузинская, ни украинская войны, ни «крестные батьки» по НТВ, ни запуски таможенных союзов, ни экономический рост, ни экономический кризис, ни ссоры с Западом, ни потепления с ним же. Это, пожалуй, вообще единственный из всех показателей общественного мнения белорусов, который в своей динамике оказался настолько самостоятельным.

Надо понимать, что эти цифры не значат, что белорусы разворачиваются от России на Запад. Предложи нам выбор между Брюсселем и Москвой, по-прежнему, в большинстве своем, выбираем привычное. Почти три четверти белорусов считают себя более близкими к русским, и лишь четверть — к европейцам.

Но нежелание объединяться в одно государство все же стало проливаться и в ответы на другие вопросы социологов. А именно — в более четкое разделение интересов: «наших» белорусских, от «их» российских. Поддержка позиции Москвы по ее конфликтам с другими странами больше совсем не значит, что белорусы воспринимают эти конфликты как свои.

Кто виноват к новой холодной войне России с Западом? Запад — говорят почти 45% белорусов (еще 30% возлагают вину на обе стороны). Нужна ли нам российская авиабаза, которая есть очевидным ответом в этой холодной войне? Нет, говорят 43% все тех же белорусов. Это в два раза больше, чем согласных на такую базу.

Самым поразительным стал результат опроса по конфликту России и Турции. Ну, казалось бы, что нам та Турция, почему бы не поддержать союзников, когда их самолет сбивают? И что в итоге? Лишь каждый шестой (!) житель нашей страны говорит, что надо занять позицию, аналогичную российской и ввести санкции против Анкары. Чуть больше 20% сказали: Турцию осудить, но санкции не вводить. А большинство белорусов (54%) считают, что даже занимать чью-то позицию в ссоре близкой России с далекой Турцией нам вообще не стоит.

Говоря проще, позиция большинства белорусов выглядит примерно так: «Вы-то наши братья, но жить мы будем отдельно, а если хотите с кем-то ругаться — это, пожалуйста, без нас».

Поэтому, когда официальный Минск начинает лавировать между «молотом и наковальней» в конфликтах России с очередным внешним врагом, это не только желание снять сливки с балансирования. За четверть века в белорусах зародился и четко оформился запрос не только на свою страну, но и на свою, нейтральную позицию. Сознательно или нет, поведение власти порой оказывается не только геополитически выгодным, но и отвечающим этому народному запросу.

По аналогии с тем, как у молодого человека в определенном возрасте появляется желание съехать пусть даже от любимых родителей и решать свои проблемы самому, мы наблюдаем очень неспешное, но взросление белорусской нации.

Мнение авторов может не совпадать с точкой зрения редакции TUT.BY.

Теги: Минск