КАК Я НАШЕЛ «ЗОЛОТОЕ РУНО»

4 октября с. г. — в 29-ю годовщину гибели в автомобильной катастрофе П.М. Машерова — наши СМИ практически не заметили. Но я подумал, что эта дата — подходящий информационный повод для меня рассказать о нескольких встречах с этим легендарным человеком, которыми судьба наградила меня. Понимаю, что ничего судьбоносного в этих встречах не было, но думаю, что мой рассказ может добавить несколько черточек к портрету Петра Мироновича.
Наша первая встреча состоялась в самом начале 70-х годов прошлого века. Комсомольская организация Белорусского политехнического института избрала меня делегатом на Минскую областную отчетно-выборную конференцию. Прибыв в назначенное время в Окружной Дом офицеров, я узнал, что от ЦК партии в нашем мероприятии будет участвовать сам Машеров. И точно, вскоре я впервые в жизни увидел его сидящим в первом ряду президиума.
Надо сказать, что отчетно-выборные конференции тогдашний комсомол готовил весьма тщательно. Тем не менее, основные «ляпы» случались именно на отчетно-выборных сходках. Самый памятный для меня «ляп» произошел как раз именно в тот самый день.
Неожиданно для всех из-за кулис на сцену ОДО вышел... кот. Представьте себе: идет отчетный доклад, а это мохнатое существо с деловым видом прогуливается вдоль стола президиума, время от времени оглашая зал своим мяуканьем. Зал, естественно, в шоке. На борьбу с непрошеным гостем был немедленно брошен работник аппарата обкома ЛКСМБ. Но кот оказался очень ловким и в руки функционеру не дался и сцену не покинул. Зал уже стонал от смеха. Конференция, понятное дело, срывалась.
Тогда на помощь незадачливому инструктору обкома были направлены несколько его коллег. Втроем им удалось кое-как загнать нарушителя спокойствия в угол. Но тот и там нашел выход из ситуации. По занавесу или свисавшей портьере он умудрился вскарабкаться на балкон, где находилась осветительная аппаратура. Его, правда, и там уже ждали... Поэтому секунду спустя хвостатый разбойник сиганул с балкона на головы сидящих в первых рядах делегатов, а потом между ног растерявшейся билетерши выскочил из зала. Публика была в экстазе. Громче всех хохотал П.М. Машеров.
Я понял, что после всего увиденного больше находиться в зале не могу и, пользуясь тем, что сижу рядом с боковым выходом, вышел в фойе. Через минуту туда же вышел и Петр Миронович, вытиравший лицо платком и продолжавший улыбаться. Увидев, что он подошел к привезенному мной стенду, рассказывающему о третьем трудовом семестре в БПИ (о работе студенческих строительных отрядов института во время летних каникул), я подошел к нему и спросил, что его интересует. В свою очередь, он уточнил, кто я такой, и спросил, где я работал летом, сколько заработал, как потратил заработанные деньги.
Я подробно начал отвечать на эти вопросы, но он неожиданно прервал меня:
— Вы курите?— спросил Машеров.
— Да, — признался я.
Петр Миронович достал из кармана пачку сигарет «Золотое Руно» и предложил мне. Об этой марке ароматного табака в те годы среди курильщиков ходили легенды, но в продаже таких сигарет еще не было. Поэтому я с удовольствием угостился и, прикурив от зажигалки первого секретаря ЦК КПБ, продолжил свой рассказ о трудовом семестре.
Мы стояли, курили и беседовали, пока в наш разговор не вмешалась уборщица, неожиданно подкравшаяся к нам с ведром, шваброй и тряпкой.
— Ходят тут всякие, курят, где не положено, труд техничек не уважают, — с места в карьер заявила она, замахнувшись на Петра Мироновича (как на старшего) мокрой тряпкой.
Понимая, с кем курю, я решил, что кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС сейчас сотрет в порошок незадачливую бабусю. К моему удивлению, он покраснел, начал извиняться и за рукав потащил меня вниз, в курилку.
— Видишь, как мы с тобой попались? — сказал он, спустившись. Докурив, мы вернулись. Он в президиум, а я в зал...
Наша следующая встреча произошла год спустя. Проходя по Александровскому скверу, я увидел П.М.Машерова, который стоял (безо всякой охраны) у фонтана «Мальчик с лебедем» и о чем-то оживленно беседовал с А. Аксеновым. Заметив меня, он помахал рукой и крикнул: «Привет, комсомол!» Помню, с каким уважением на меня посмотрели мои спутники...
То, что у Петра Мироновича была весьма цепкая память на людей, я лишний раз убедился еще через несколько лет, когда Машеров посетил собрание партийно-преподавательского актива БПИ. Покидая собрание в сопровождении ректора и секретаря парткома вуза, он умудрился разглядеть меня в предпоследнем ряду актового зала, назвать по имени и подозвать к себе. После того, как мы обменялись рукопожатием, он буквально засыпал меня вопросами. С какими проблемами сталкивается комсомол? Где летом будут трудиться наши студенты? Куда поеду я сам? Завершив разговор, гость покинул институт, а ректор и секретарь парткома начали с пристрастием выяснять, откуда я знаком с первым секретарем ЦК КПБ.
Насколько П.М. Машеров пользовался популярностью у народа, я по-настоящему понял, когда возглавил партком Минского часового завода. К своему удивлению, обнаружил в одном из механических цехов бригаду, которая по собственной инициативе (!) включила в свой состав Петра Мироновича, начисляла ему зарплату, которую потом перечисляла в Фонд мира.
...Ежегодно в день рождения Машерова рабочие возлагали цветы на могилу бывшего руководителя республики, приглашая туда и членов его семьи.
Побывав на одном из таких мероприятий, я набрался смелости и спросил у Полины Андреевны Машеровой, как она относится к многочисленным слухам о том, что смерть ее мужа была якобы не случайной.
— Вы понимаете, что я должна придерживаться официальной версии, — последовал ответ, — но некоторые обстоятельства меня смущают...
По ее словам, одним из первых на месте катастрофы оказался машеровский правительственный ЗИЛ, который сотрудники одного из управлений КГБ СССР перегоняли из Москвы в Минск после плановой технической профилактики.
— Случайности, конечно, бывают, — сказала она, тщательно подбирая слова, — но все равно это как-то странно. Больше не сказала ничего...

Виктор ЧИКИН