Семья Дубовик против произвола милиции

Источник материала:

Солигорчанка Елена Дубовик за последнюю неделю кардинально поменяла отношение к милиции. Раньше она милицию уважала. Теперь полностью потеряла к ней доверие.

- Вечером 29 апреля Андрей с приятелем Виктором, оба студенты одного из Минских колледжей, отправились погулять со знакомыми девушками. Пока провожали девушек, метро закрылось. Пошли через дворы, решили, что так сократят путь. Заплутали, замерзли. И, надо же, додумались: дворы у нас забиты машинами, так они и дернули дверцу у потрепанных Жигулей. Дверца открылась. По словам сына, в машине даже сидений не было. Интересно им стало: у второй старой машины дверь дернули - и та открыта. Залезли в нее, минут пять посидели. Сын и его приятель водить не умеют, в устройстве машин не разбираются. Потом ребята нашли третью незакрытую машину, заглянули и в нее. Я за это сына не оправдываю, заслуживает наказания, но то, что потом пришлось ему пережить…

За парнями, когда те выходили со двора, погнались двое в гражданке. Вскоре появился наряд милиции, Андрея с Виктором задержали.

- Сын говорил, что его стали избивать сразу при задержании. Били в машине, но особенно жестоко в самом РОВД, - продолжает Елена. - После составления протокола о задержании Андрея отвели в кабинет к оперативнику. Тот усадил его на стул и стал избивать. Наносил удары по голове, ногам, туловищу. Цель была одна - заставить сына дать показания, что тот хотел угнать четыре машины и продать их. Андрей не выдержал и подписал все, что хотел его мучитель.

Никто из милиционеров не представлялся, Андрей не знает ни их должностей, ни фамилий. Потом его бросили в камеру. А Виктора не били. Его просто подвели к кабинету, где измывались над приятелем, приоткрыли дверь и сказали: видишь, иди и пиши, что скажем.

В девять утра Андрея повели на допрос. В кабинете его ждали двое оперативников. Уже не били. Но позвонить маме Андрея не согласились. Мол, зачем ей знать, что сын в милиции. Отказали и в адвокате. Посоветовали не настаивать, а то отправят назад в камеру. Надолго. Но если он будет хорошо себя вести, то ему помогут. Подведут под амнистию.

Судя по рассказам матери и сына, «хорошо себя вести» - это подтвердить кражу каких-то машин. Андрей был в ужасе, его мутило от боли в руке и голове. Парень плохо помнит, что подписывал, но речь вроде бы шла о пропаже машин уже и из другого района.

Андрей попросил вызвать врача, но милиционеры отмахнулись. Допрос продолжался около пяти часов. После этого парень опять оказался в камере. В семь часов вечера его повели на допрос к следователю.

- Следователь, женщина, первая, кто ему представилась,- продолжает рассказ Елена Дубовик. - Она ознакомила его с правами подозреваемого, при допросе присутствовал адвокат, какое-то время побыла в кабинете и социальный педагог. Правда, они ни о чем сына не расспрашивали. Ей Андрей рассказал все, что было на самом деле. Узнав, что до сих пор мы, его родители, ничего не знаем, она дала сыну телефон. Он позвонил отцу. Следователь вызвала и скорую помощь. Та долго не ехала, а когда врач все-таки появился, то сына отвезли в больницу, где наложили гипс на руку. И хотя Андрей жаловался на сильную боль в голове и ногах, эти части тела медики ему не осмотрели. А мы с мужем примчались из Солигорска к Фрунзенскому РОВД в 11 вечера. Увидеться с сыном нам не разрешили, только взяли два бутерброда и сказали, что сын задержан за угон. Мы удивились: ведь Андрей не умеет водить машину!

Андрея с Виктором выкинули на улицу следующим утром, первого мая. Буквально выкинули, потому что не отдали ни документов, ни мобильников, ни денег. Как будут добираться до дома двое голодных подростков, один из которых сильно избит, сотрудников РОВД не интересовало.

- Милиционеры фактически поставили жизнь ребят под угрозу, - возмущается мама Андрея. - Если бы вы видели, в каком состоянии отец привез мальчика в тот день домой! Хорошо, нашелся добрый человек на улицах Минска, дал ребятам телефон позвонить.

Вечером 1 мая Елена Дубовик повезла сына в солигорскую больницу, где наконец-то студента осмотрели полностью. Зафиксировали многочисленные гематомы и ушибы. После этого они отправились в Солигорское РОВД.

- Я устно попросила дежурного оформить мою жалобу на избиение сына во Фрунзенском РОВД Минска. Он отказался и отправил меня к сотрудникам инспекции по делам несовершеннолетних. Там тоже поначалу отказались что-либо фиксировать. Я сказала, что из милиции не уйду. Все-таки через какое-то время майор милиции по фамилии Койко опросил сына и дал направление на медэкспертизу.

А потом семья Дубовик пыталась найти правду во Фрунзенском РОВД.

- Хотели узнать, кто избивал сына, почему меня с мужем оповестили о его задержании только через такое продолжительное время, что, в конце концов, ему инкриминируют, - рассказывает женщина. - Стражи правопорядка отвечали, что никто мальчишку не бил, допрашивали без социальных педагогов, родителей и адвоката потому, что так положено. Я была взволнована, не все фамилии, с кем разговаривала, помню. Но запомнила, что в кабинете 417 начальник всех этих оперов заявил мне, что на Андрея заведено за угоны машин целых четыре уголовных дела. На мой вопрос, почему мне не сообщили о задержании моего несовершеннолетнего ребенка, пожал плечами: представляете, что будет, если мы станем обзванивать всех родителей? Стал кричать на Андрея, чтобы тот не отказывался от того, что подписал, а то будет хуже. Я не выдержала, пообещала этому милицейскому чину, что сяду с плакатом возле дома правительства, но справедливости добьюсь.

Одного из милиционеров, который допрашивал сына утром 30 апреля, я просила ознакомить меня с протоколом задержания, постановлением о возбуждении уголовного дела - отказал. Говорил, что хочет сыну помочь и вменить ему кражу машин, а не угоны, а то угоны не подходят под амнистию. Но ведь сын ничего не крал и не угонял. До этого случая вообще с милицией никаких дел не имел. Раньше не верила, что в милиции заставляют людей оговаривать себя, что в тюрьму попадают невиновные, а теперь знаю - такое есть. Андрей до сих пор не может придти в себя. Нервный, дерганный. Из колледжа мы уже забрали документы. Болит душа у меня. И страшно думать, что мой мальчик не первый, не последний, кто оказался в этих бесчеловечных жерновах. А ведь, наверное, это так.

Руководитель правозащитного центра «Правовая помощь населению» Олег Волчек прокомментировал эту ситуацию так:

- Совершен целый ряд нарушений «Закона о милиции», уголовно-процессуального кодекса. Упомяну о наиболее вопиющих из них. К Андрею незаконно применяли грубую физическую силу при его задержании и доставке в РОВД. Проводили обыск без постановления и понятых. Его избивали, с ним бесчеловечно обращались, унижали честь и достоинство с целью добиться признательных показаний во время первого допроса, шантажировали, запугивали, отказали в медицинской помощи во время второго - все перечисленное категорически запрещено. Сотрудники РОВД должны были немедленно уведомить родителей о задержании их несовершеннолетнего сына. Допрашивать несовершеннолетних Андрея и Виктора имели право только в присутствии их законных представителей - родителей или одного из них. Адвоката должны предоставлять по первому требованию задержанного. Согласно УПК, освобождать несовершеннолетних из-под стражи имеют право только в присутствии родителей и под их расписку. В данном случае Андрея и Виктора просто выбросили из РОВД без средств, что могло повлечь за собой нежелательные последствия для их жизни и здоровья. Милиционеры должны были без проволочек признать родителей Андрея его законными представителями, ознакомить их с постановлениями о задержании, о возбуждении уголовного дела, первыми показаниями сына. Законные представители имеют право подавать ходатайства, писать жалобы, касающиеся ведения процесса. И имеют право на это с момента задержания несовершеннолетнего.

Семья Дубовик обратилась в наш правозащитный центр за помощью. Уже готова подробная жалоба в прокуратуру. Будем отстаивать закон и права этой семьи. На мой взгляд, самое большое, что можно инкриминировать Андрею Дубовику - это мелкое хулиганство.