Бандитская Беларусь: до и после выборов первого президента

Источник материала:

Ко дню первых выборов первого президента в Беларуси уже был первыйвор в законе. В декабре 1992 года в Витебске (по другим данным — в Москве) российскими и грузинскими криминальными авторитетами был «коронован» Петр Науменко, он же Наум.

Год этот, как известно, был ознаменован окончательным распадом СССР и образованием СНГ.

На политической карте появились новые страны, а изменение государственных границ потребовало пересмотра и сфер криминального влияния. Мощным российским группировкам Беларусь была интересна прежде всего как приграничная с западной цивилизацией страна. Достаточно вспомнить о сотнях составах со многими тоннами цветных и черных металлов, которые пошли после падения «железного занавеса» из России через нашу республику в Европу. А обратно, кстати, шел реэкспорт продукции ВАЗа, к которой граждане бывшего соцлагеря враз потеряли всякий интерес, но спрос на эти легковушки на родине сохранялся. Оставлять эти каналы без присмотра криминальный мир не собирался. Присматривать должен был Наум, который за короткое время консолидировал разрозненные белорусские преступные группировки и стал контролировать не только практически всю территорию молодой независимой республики, но и часть восточной Польши.

Справка «Белорусских новостей». По рассекреченным данным НИИ МВД бывшего СССР, на территории распадающегося Союза в начале 90-х действовало около 10 тысяч преступных формирований общей численностью до 250 тысяч человек. Воров в законе было свыше двухсот. В 1994 году только в России было выявлено более 8 тысяч преступных формирований, 35 тысяч их лидеров и активных участников. 400 группировок имели международные связи. В том же году было проведено 400 воровских сходок, в которых участвовали почти 6 тысяч криминальных авторитетов.

Поделили все, кроме неба

Считается, что к 1994 году белорусский криминалитет окончательно сформировался в преступное сообщество, а вся страна, за исключением воздушного пространства, была поделена между группировками. По данным МВД, в конце 1994 года в Беларуси насчитывалось 150 организованных преступных групп, во главе которых стояли 112 авторитетов. В небольших городах численность группировок, подчиненных «центру», составляла до 35 бойцов, а в крупных — по 100 и более человек. Провинциальные структуры отчисляли от своих криминальных доходов процент в республиканский воровской «общак». Организованная преступность в Беларуси в 90-е годы специализировалась на привычных для криминала всего мира делах: рэкет, выбивание долгов, кража автомобилей, торговля наркотиками, алкоголем, проституция, бизнес на фальшивой валюте…

К концу 1996 года на оперативном учете белорусских борцов с оргпреступностью было уже около 300 групп с численностью до 3 тысяч человек.

С этой «армией» надо было что-то делать. Да и общая ситуация с преступностью усугублялась с каждым годом. Количество зарегистрированных преступлений постоянно росло и в 1993 году достигло 103 тысяч (для сравнения: в 1988 году — 48 750). Социологические опросы показали, что подавляющее большинство респондентов (85%) очень обеспокоены уровнем преступности. Почти 50% были в постоянной тревоге за свое имущество, здоровье и жизнь. И только 9% граждан чувствовали себя в безопасности от преступных посягательств.

Самое удивительное, что до июня 1997 года в республике не существовало юридически обоснованного понятия «организованная преступная группа». И только после принятия закона «О мерах по борьбе с организованной преступностью и коррупцией» появились правовые основы для противостояния этому злу.

Впрочем, это совсем не значит, что до лета 1997-го с организованной преступностью не боролись. Нужно отдать должное белорусским операм образца начала 90-х. Святых среди них не было, но за смешную зарплату в 30-50 долларов, работая порой сутками, они сумели сделать самое главное.

Во-первых, не допустили этнических конфликтов между кавказскими кланами, которые «засветились» в республике и готовы были пойти на крайние меры в борьбе за сферы влияния. Насколько известно, сыщики проводили «профилактические беседы» с лидерами грузинских, чеченских и азербайджанских группировок, которые «все поняли» и если выплескивали свои криминальные эмоции, то только в среде своих соотечественников.

Во-вторых, кровавые разборки внутри белорусских преступных сообществ происходили — не один авторитет пал в той борьбе, но пули и осколки никогда не летели в сторону случайных прохожих. И это в то время, когда в Москве ежедневно происходило до 30 убийств, а прилюдные расстрелы и взрывы криминальных конкурентов стали обыденным явлением.

К месту заметить, не все было так безоблачно. Криминальный беспредел не вышел на улицы белорусских городов, но и цена была высокой. С 1990-го по 1995-й годы при исполнении служебных обязанностей погибли 69 и были ранены 162 сотрудника белорусской милиции. Причем в 1994 году погибли 17 и ранены 46 стражей порядка.

…После объявления Наума вором в законе, на него со стороны правоохранителей началась настоящая охота. В феврале 1994 года Наум был задержан по обвинению в организации преступной группы, занимавшейся вымогательством. Однако через несколько месяцев авторитет скоропостижно умер в витебском СИЗО. 

Его место на воровском троне занял Владимир Клещ, он же Щавлик. А спустя несколько лет в Беларуси произошел ряд событий, за которыми последовал шлейф слухов, версий и домыслов с последующими громкими заявлениями высокопоставленных милицейских чиновников о том, что с организованной преступностью в республике практически покончено.

Темная сторона

Статистические показатели борьбы с преступностью в 1997 году оказались неутешительными. Было зарегистрировано почти 130 тысяч преступлений. Но не этим тот год вошел в историю. 6 октября в Могилеве в результате теракта в подъезде своего дома погиб председатель КГК Могилевской области и депутат Палаты представителей Евгений Миколуцкий. Его жена с тяжелыми ранениями была доставлена в больницу.

На следующий же день Александр Лукашенко заявил: «Они долго подбирались к президенту — не получилось… Я предупреждаю всех тех, кто совершил это гнусное преступление, что если через неделю властям не будут переданы те, кто заказал его, мы предпримем адекватные меры, которые будут еще жестче, чем это гнусное преступление. Я хочу обратиться, используя средства массовой информации, и к уголовникам: запомните, господа, земля будет гореть у вас под ногами. Я предупреждаю всех, кто подвизается на ниве бессовестной коммерции и грязных денег, всех так называемых предпринимателей и банкиров: у вас десять дней, чтобы рассчитаться с государством, чтобы выплатить долги, чтобы урегулировать отношения с государственными органами власти. Через десять дней мы не будем искать массы доказательств. Пугать нас бесперспективно, мы найдем достойные ответы на любые выпады против власти, против людей, которые хотят добра другим людям».

А 13 октября Александр Лукашенко заявил, что «в убийстве Миколуцкого задействованы не только криминальные структуры, но и структуры власти, поэтому следователям созданы соответствующие условия работы». И вот 21 октября 1997 года увидел свет декрет президента «О неотложных мерах по борьбе с терроризмом и другими особо опасными насильственными преступлениями». Документом были предусмотрены меры ответственности, «направленные против узкой группы лиц, которые подвергают опасности здоровье и жизнь наших граждан, а также безопасность государства в целом». Правоохранительные органы получили право задерживать «подозрительных личностей» без предъявления обвинения на срок до одного месяца. Прошло еще немного времени — и началось нечто непонятное для всего воровского мира страны.

10 декабря 1997 года пропадает без вести вор в законе Щавлик. Вышел из дому отогнать машину на стоянку и не вернулся. Исчез бесследно. Его машину позже нашли со следами крови в салоне. Вскоре пропадают еще несколько криминальных авторитетов рангом помельче. В Беларуси к этому моменту насчитывалось пять воров в законе. Некоторые из них оказываются на нарах. Другие — покидают республику и переселяются в Москву. Но не все.

Никаких выводов не сделал вор в законе Александр Трацевский, он же Траца, имевший большой авторитет среди ранее судимой братвы. Летом 1999 года Траца исчезает все по тому же сценарию: машина со следами крови, а человека нет. В независимых СМИ заговорили о неком «эскадроне смерти», состоящем из бойцов спецназа. К слову, в России ликвидацию ряда криминальных авторитетов приписывали подпольной организации «Белая стрела».

Что происходило на самом деле, узнаем, наверное, не скоро. Некий свет на те события пролил сам президент: «Я их всех предупредил: не дай бог, где-то вы создадите обстановку криминальную — я вам поотрываю всем головы. Помните вы этих щавликов и прочих? И где они сейчас?..»

Действительно, где?

…В ноябре 2006 года министр внутренних дел Беларуси Владимир Наумов заявил, что на территории Беларуси не осталось организованных преступных групп: «Сказать, что в настоящее время на территории республики есть хотя бы одна организованная преступная группа, которая создавала бы проблему, я не могу».

Так что, с оргпреступностью покончено?

Как сказать. Особенно если учесть, что в 50-е годы прошлого века советские милицейские начальники уже докладывали руководству страны о полной победе над профессиональной преступностью. А она просто затаилась и выжидала, чтобы возродиться в «лихих» 90-х, адаптироваться к новым условиям и фактически взять власть.

Фото ГУБОПиК МВД Беларуси