Окруженная среда

Источник материала:

Три месяца назад 3,5 тысячи гектаров болот из заказников — нашего национального достояния — постановлением Совета Министров отдали энергетикам — добывать торф. Интересы экологов и экономистов вновь пересеклись. На этот раз — на восьми природоохранных территориях. Торф или клюква? Энергетическая безопасность или экологическая? Чтобы разобраться в дилемме, корреспонденты «СБ» надели резиновые сапоги и по пояс забрались в столинские топи. Мы — на болоте Морочно. Обычный на первый взгляд заказник местного значения из тихой «дрыгвы» превратился в настоящий бурлящий котел эмоций.

Особенности «тихой охоты»

Еще пару десятков лет назад часть Столинского района можно было смело назвать архипелагом из островов. Образно говоря, посреди одного большого болота — а по сути, Полесского моря — своей автономной жизнью жили десятки деревень–«тысячников». Минули годы, район благодаря мелиорации вырвался из трясины, полешуки сменили лодки на автомобили и велосипеды, но грибы, черника, брусника, а главное, клюква — до сих пор основной источник дохода сельчан. Вывод: проблема болота Морочно из энергетическо–экологической трансформировалась в социальную. Осушат топи — не будет и клюквы.

Шесть лет назад жители деревни Городная уже пытались отстоять Морочно перед торфоразработчиками. Под тем обращением к Президенту, кажется, подписалась вся округа. Сегодня найти кого–нибудь в этом населенным пункте днем — дело архисложное. Большинство местных жителей в начале осени разбредается по лесу. Там, посреди топи, у каждого есть чуть ли не собственный «приусадебный участок» — кочки, с которых имеешь за сезон по 250 — 300 килограммов клюквы. Председатель Городнянского сельсовета Николай Личевский переводит это на язык цифр:

— Всего в сельсовете проживают 1.486 человек, ежедневно «тихой охотой» занимаются примерно 300 — 400. Сейчас ягодников стало гораздо меньше. Значительную роль в этом сыграла демографическая ситуация. Раньше за клюквой выходили целыми семьями. Только у меня было девять братьев и сестер. А сейчас даже трое ребятишек — чуть ли не подвиг. Молодые разъехались, трудоспособных стало меньше, а стариков больше... Куда им лезть в болото?

В уютном дворике–«цветнике» на окраине деревни на солнышке греется Ольга Яромич. В болото за ягодами ее больше не тянет. Так сказать, «вышла на пенсию». Бабушка вспоминает: были годы, когда за один поход приносила из лесу и 20 килограммов клюквы, и 25:

— Тяжелая ли это работа? А то! Попробуйте день походить по колено, а то и по пояс в воде и затем дотащить собранное до дому! А собирать? Руки все исколешь... Но людям надо на что–то жить!

Впрочем, эмоции — одно дело, другое — холодный расчет. Итак, решим стандартную математическую задачку. В местном заготовительном пункте за килограмм ягоды в день нашего приезда были готовы заплатить 15 тысяч рублей. Маловато! Деревенские выжидают. Клюква — не черника, не испортится. Насколько вырастет цена — предугадать было сложно. Предположим, тысяч до тридцати. Если напрячься и собрать 400 килограммов (а есть и такие рекордсмены), кубышка за неполных пару месяцев — пока не выпал снег — пополнится на 12 миллионов рублей. Неплохо! Если перемножить число жителей на килограммы, сумма будет исчисляться в сотнях тысячах долларов! Кстати, в том числе и за «ягодные» деньги в Городной в 2004 году была восстановлена Свято–Николаевская церковь.

На стороне сельчан ведущий научный сотрудник Научно–практического центра по биоресурсам НАН Александр Козулин: если по остальным шести попавшим в июньское постановление естественным болотам были все–таки найдены компромиссы, то болота Морочно и Докудовское (Лидский район) остались спорными территориями. Слишком уж длинной выйдет цепочка проблем. На примере столинского заказника разберем ее по звеньям:

— Зона влияния осушения распространится на расстояние от 1 до 3 километров вглубь. А там обитают представители Красной книги, например, большой кроншнеп. Он и так на грани вымирания! Исчезнут клюква, росянка... А еще торфяники — это самые настоящие «горящие точки». Столинский район раньше заволакивало дымом. Неужели энергетики хотят, чтобы история повторилась? И так уже шесть лет назад под торфоразработку было отведено почти двести гектаров, сейчас отойдет еще столько же. А где именно? Проблема в том, что «Белтопгаз» до сих пор не предоставил схему предполагаемого осушения.

Веские аргументы

Местные специалисты инспекции природных ресурсов и охраны окружающей среды, руководство лесхоза меня заверяли: те 200 гектаров для дальнейшей добычи были последним компромиссом. Больше ни–ни! Наоборот, на остальной части этого уникального болота решено было создать республиканский заказник. А на деле? Целину сейчас обрабатывают у деревни Зубково. Очередной виток мелиорации, получается, только начат?

— Нам бы эту территорию сначала освоить, — окидывает взором свой участок и.о. директора торфопредприятия «Глинка» Михаил Шут. — По нашим подсчетам, сырья здесь хватит на пятьдесят лет.

Да, природоохранники спешат успокоить: заказники с введением в действие постановления будут являться лишь запасным вариантом. Но, пожалуй, на примере болота Морочно можно ясно представить, что было «до» и что станет «после».

Природные контрасты впечатляют. Густую растительность болота от торфяной пустыни отделяет ручеек — мелиоративный канал, ограниченный целым каскадом дамб. Еще год назад ягоду собирали и здесь. С высоты птичьего полета территория напоминает клетчатый плед, «разрезанный» на квадраты тоненькими ниточками. Руководство предприятия рассказывает о планах по строительству современных производственных линий, говорит об экспортной составляющей (более 70 процентов залежей уйдет за рубеж), оперирует огромными цифрами. В этом году должны добыть 83 тысячи тонн торфа.

— Хотя вначале планировали лишь 76 тысяч. Новые цифры из «Белтопгаза» спустили, а в решение райсовета депутатов изменения не внесли, — замечает главный специалист Столинской инспекции природных ресурсов и охраны окружающей среды Александр Литвинко.

Один из веских аргументов за осушение болот — создание рабочих мест. Всего на торфопереработке задействовано почти две сотни человек. У одной из сотрудниц «Глинки» средняя зарплата — миллион. Считаем. В год набегает двенадцать миллионов, то есть примерно столько же, сколько при хорошем урожае клюквы за два месяца.

Да, привлекательных зон для добычи торфа у нас не так и много. И вроде бы запасы колоссальные — где–то 4,4 миллиарда тонн. Но из них примерно 1,3 миллиарда тонн расположено на площадях, использующихся в сельском хозяйстве. Понятно, что эти территории никто не отдаст. Еще более миллиарда разбросаны мелкими месторождениями и для добычи неперспективны. Остается 700 миллионов тонн — на охраняемых территориях. По данным «Белтопгаза», приведенным на недавнем «круглом столе» в редакции «СБ», себестоимость тонны торфа 40–процентной влажности в июле была примерно 30 тысяч рублей. Тонна торфобрикетов со склада — 200 — 220 тысяч рублей. В пересчете на условное топливо торф выходит дешевле древесной щепы в 2 раза, каменного угля — в 10, природного газа — в 14 раз...

— Торф мы используем для отопления детских садов, амбулаторий, котельных, — перечисляет председатель сельсовета Николай Личевский. — А вот население предпочитает дрова. Слишком уж много в брикетах песка.

В поисках золотой середины

Парадокс получается. Казалось бы, только три года назад экологи с радостью отчитались журналистам: антибиотик для лечения «легких Европы» найден! Уровень верхового болота Морочно сантиметр за сантиметром, но стал повышаться. ПРООН/ГЭФ подсобил деньгами. Неужели все вернулось на круги своя? Председатель Столинского райисполкома Алексей Демко пытается посмотреть на дилемму с двух сторон:

— Должна быть золотая середина. Сегодня по максимуму нужно работать с местными видами топлива. Это энергетическая безопасность. Но людям нужна и клюква. Цены на нее сейчас очень высокие. Если мы забираем даже двести гектаров, это создает опасность и для остальной части болота. Оно начнет подсыхать. Поэтому вопрос в том, чтобы обводнить оставшуюся территорию. Это даст возможность получать урожай клюквы в 1,5 — 2 раза больше, чем сегодня. Мы проводили с людьми собрания, разъясняли им. Я постоянно приглашаю иностранные фирмы вкладывать деньги в повторное заболачивание выработанных торфяников. Осушим двести гектаров, восстановим — две тысячи.

***

С тяжеленным рюкзаком за спиной из глубины болота Морочно выбиралась пожилая полешучка. «Как ягода, бабушка?» — поинтересовался я. «Нехай она пропадет! Работа адская», — с колоритным полесским акцентом ответила та. Уверен, лукавит. Клюква в Столинском районе на вес золота.

Добыча торфа? Но и она в энергетике — не панацея. Скажем, ученые предлагают рационально использовать биогаз. Или сажать быстрорастущие деревья, а затем пускать их на дрова. Может, с этого и следовало бы начать, прежде чем браться за болота?

Автор публикации: Дмитрий УМПИРОВИЧ

Фото: Артур ПРУПАС