Камни в спину

Источник материала:

Правда, в командировке мне было не до шуток. С одной стороны — категоричное обвинительное письмо в редакцию с анонимными авторами — «рабочими сельхозпредприятия ОАО «АгроБоровинка». С другой — жизнь и судьба известного в районе аграрного менеджера, в адрес которого эти обвинения изложены. Что ж, анонимность обращения в газету — не обязательный повод для журналистского, да и не только, к нему безразличия. Наоборот, есть тема для разбирательства...

Позиция таинственного анонима: «КАК МОГЛИ ЗАКРЫТЬ ДЕЛО!»

Не рискуя цитировать ни строчки из письма в редакцию, так как оно носит категоричный обвинительный характер, на что имеет право только суд, тем не менее сообщу читателям в пересказе суть претензий. Якобы Шалюта А. А. в бытность работы руководителем ОАО «АгроБоровинка» нарушил закон, за что против него возбуждались уголовные дела, но закончилось все ничем. Почему? На каком основании?

Позиция райсельхозпрода:«НЕПЛОХО БЫ ПОСМОТРЕТЬ В ГЛАЗА АНОНИМАМ...»

Александр Шалюта сейчас трудится начальником Шумилинской районной государственной семенной инспекции. Ушел из хозяйства, по официальной версии, по «состоянию здоровья». Смена работы случилась весной 2011 года, незадолго до той самой ревизии, которую проводили сотрудники КРУ.

— Согласитесь, на первый взгляд  ситуация выглядит просто, — интересуюсь мнением начальника Шумилинского райсельхозпрода Виктора Родича. — Дважды уголовное дело закрывали? Вопрос исчерпан?

— Знаете, я бы хотел перво-наперво посмотреть в глаза этим анонимам, — отвечает Виктор Родич, ознакомившись с текстом письма в «БН». — И неплохо было бы свести их с Шалютой, что называется, лицом к лицу. Всегда предпочтительнее вести честный, открытый спор, а не предъявлять претензии, прячась за анонимный «статус»! Все мы знаем, кто такой Александр Анатольевич Шалюта. В общей сложности 13 лет отработал в хозяйстве, которое и при нем, и сейчас — одно из лучших в районе. Стало таковым не без активного участия бывшего руководителя. Да, возбуждалось уголовное дело. Изначально КРУ выявило определенные недостатки, но ведь каждый документ потом перепроверялся правоохранительными органами. Не скажу, что все прошло гладко: были даны предписания что-то вернуть в хозяйство, кому-то из работников доплатить суммы, когда-то удержанные не совсем правильно. Если бы на сегодня приведенные в письме вопиющие факты хищений были доказаны (а работают наши компетентные органы быстро, четко, руководствуясь буквой закона), то, возможно, дело приняло бы другой оборот…

Какая ситуация была в сельхозпредприятии до весны 2011-го? В коллективе ОАО «АгроБоровинка» сложился костяк опытных специалистов, случился и приток молодежи. Именно это хозяйство в районе считалось и считается базовым, опорным. Центральная усадьба, деревня Башни, стала одним из первых агрогородков. Все передовое в АПК Шумилинщины обычно «закручивалось» именно с этого сельхозпредприятия.

— Какой ценой давались успехи? Что за методы использовались для достижения показателей? — интересуюсь у начальника райсельхозпрода, пытаясь понять, не копилось ли в коллективе некое недовольство.

— Есть годичные собрания в ОАО — почему никто не встал и открыто не поднял вопрос: что-то, мол, не то «творит» директор? Пока Шалюта руководил хозяйством, к нам в управление не поступало никаких писем, обращений. Проверка же КРУ проводилась плановая. Письма, однако, анонимные, посыпались в инстанции сразу после ухода Шалюты. Такое вполне можно назвать попытками свести старые счеты.

Специфика сельской жизни всегда была непростой. Тем более сложна теперь, когда руководителю хозяйства приходится порой находиться как бы между молотом и наковальней. Вот и Александру Шалюте наверняка доводилось решать едва ли не каждый день: «нажать» еще больше либо по-доброму «спустить» кадрам недостаточные компетентность, профессионализм, самоотдачу? Да, по сути, бесконечная гонка за положительными производственными результатами не всегда дает возможность вникнуть в нужды конкретного работника, а в целом — прислушаться к моральному, психологическому состоянию в коллективе. Кто возьмется осуждать за это бывшего директора?

— В любом коллективе найдутся недовольные, — убежден Виктор Родич. — Но ни в коем разе нельзя, ссылаясь на какие-то не зависящие от тебя обстоятельства, брать имущество хозяйства, заправляться за его счет на АЗС. Нельзя смешивать свое и общественное, государственное! Это и законом осуждается, и моралью. Только суд, если в нем возникнет потребность, может расставить все точки над «і».

Позиция Александра Шалюты: «Я ЗАСТАВЛЯЛ ЛЮДЕЙ РАБОТАТЬ — ВОТ И ВСЯ ВИНА…»

Вся жизнь Александра Шалюты связана с АПК. В 1989 году, после катастрофы на ЧАЭС, Александр Анатольевич переехал с Гомельщины на Витебщину. Сначала работал главным агрономом в одном из сельхозпредприятий, а в 1999-м возглавил колхоз имени Энгельса. На тот момент — одно из самых добитых хозяйств в районе.

— Ни одной исправной единицы техники, сплошные долги, — вспоминает сейчас Александр Анатольевич. — Колхоз шел под расформирование, но потом решили мне его доверить. Затем хозяйство укрупнилось за счет присоединенного колхоза имени Суворова, стало ОАО. Последние годы я уже директорствовал, а нынешнему объединенному сельхозпредприятию отдал тринадцать лет…

— Каково это — слышать в свой адрес столь суровые обвинения? — спрашиваю собеседника.

— Да, пришлось прочувствовать, что такое быть под следствием, — говорит Шалюта. — И анонимок этих уже под десяток набралось. Анонимов волнует, почему ж до сих пор меня не посадили. Попробуйте, переговорите в хозяйстве — возможно, найдете тех, кто прячется за подписью «рабочие сельхозпредприятия ОАО «АгроБоровинка»!

— Мне вменяют в вину, что присвоил технику, но она по документам не числилась за хозяйством, — продолжает Шалюта. — А назначение жены на должность зама по идеологии в ОАО, которым меня тоже попрекают, согласовывал с районом. Да, живу в служебном домике, но, поскольку более десяти лет проработал в хозяйстве, то имею право это жилье приватизировать. Жду, когда хозяйство сделает необходимые документы. Да, еще «выселяют» анонимы меня в Амбросовичи, деревню, где проживал, будучи еще главным агрономом. Тогда мне, поверьте, выделили не коттедж с удобствами, а очень скромное жилище…

Не отрицает Шалюта и того, что порой самолично лишал некоторых работников, специалистов премий, доплат. Но всегда за дело наказывал: прогулы, нарушения Директивы № 1 карались строго.

—  Я заставлял людей работать — вот и вся моя вина, — говорит он корреспонденту «БН». — А как было добиться, чтобы хозяйство вышло на передовые рубежи в районе? Ведь у меня, то есть у хозяйства под моим руководством, всегда были деньги на счету, банки давали «АгроБоровинке» кредиты без лишних опасений. Знали: Шалюта отдаст! Но для этого нужно было жестко бороться с пьющими на рабочих местах, подстегивать некоторых, трудившихся с прохладцей, специалистов...

Позиция нынешних директора, специалистов, простых тружеников ОАО: «ХОЧЕТСЯ, ЧТОБЫ ПОСТАВИЛИ ТОЧКУ…»

Попытки мои побеседовать с вероятными, по мнению Шалюты, авторами письма-анонимки не увенчались успехом. Сразу в двух башневских домах пришлось «поцеловать» замки — хозяева куда-то срочно уехали... Зато в конторе и на мехдворе ОАО с корреспондентом «БН» согласились поговорить сразу несколько человек.

— Есть компетентные органы, им дано право оценивать деятельность бывшего руководителя, — говорит Анатолий Мясоедов, нынешний директор ОАО «АгроБоровинка». — Хозяйство и при Шалюте, и сейчас  в работоспособном состоянии.

— Расследование в хозяйстве идет уже второй год, — говорит Елена Комаровская, главный бухгалтер ОАО. — Раз пять уже перепроверили все бумаги, но раз есть письма, хоть и анонимные, то правоохранителям приходится снова и снова возвращаться к делу.

По словам Елены Казимировны, техника — три единицы — действительно оказалась у Шалюты. Но что это за техника? Давно списанная, старая и, в общем-то, хозяйству сейчас не нужная. (В ОАО не сажают картофель, а речь идет про агрегаты картофелеводческие.)

— А взятые картофелесажалка, копалка? Разве имел право перевозить их на свое подворье? Присваивать фактически? — задаю вопрос.

— Наверное, стоило более правильно списывать и тогда передавать Шалюте эту технику. А с точки зрения ведения документооборота, расчета… Целесообразнее было бы взять с Шалюты плату за списанную технику — проведя это как расчет за переданный ему металлолом хотя бы. Не знали мы, что возникнет надобность возвращать обратно, в общем-то, не очень нужное хозяйству имущество. Оттого и подошли к передаче не столь тщательно, как было бы нужно …

Нина Буланчикова, главный экономист ОАО «АгроБоровинка», когда-то пришла в объединенное хозяйство из присоединенного.

— Лично я не видела, чтобы Шалюта занимался хищениями. Не имею никаких доказательств, — разводит руками Нина Ивановна. — Да, специалисты у нас должны получать доплаты, согласно решению райсельхозпрода. Были случаи, когда управление не лишало специалиста доплат, а директор самолично вычеркивал у человека из расчетного эту строку дохода. Потом деньги вернули: кому — миллион, кому — еще больше, а кому — и несколько сот тысяч.

— Шалюта  действительно сильный специалист-аграрий, руководитель сельхозпредприятия, — поясняет Нина Буланчикова. — Грамотный, инициативный, стремившийся всегда добиться максимального производственного результата. Но, на мой взгляд, у Александра Анатольевича не было понимающего, человечного отношения к людям. Не видел их ни в горе, ни в радости, для него подчиненные были не более чем исполнители. Если бы захотел проявить чуть-чуть мягкости, дипломатичности по отношению к людям, не было бы этих анонимок — камней в спину!

— Не знаю, кто тут у нас анонимками балуется, — механизатор Анатолий Мироненко, не один год проработавший при Шалюте, склонен даже слегка пофилософствовать. — Если допускать, что хотел украсть, то, наверное, давно умыкнул. Сложно сказать… Во всяком случае, у Шалюты ж забрали обратно кое-какую технику. Это факт…

Чуть позже, поддавшись на мои расспросы, Анатолий Иванович изложил свое видение ситуации. С Шалютой ему лично работалось неплохо: зарплату директор платил исправно, никак не обделял, не обижал механизатора Мироненко. Иной раз лишал доплат, премий — так на то были основания у руководителя.

— Кто мог крепко обидеться на Александра Анатольевича? — прикидывает Мироненко. — Не думаю, что писали анонимное письмо в редакцию нынешние работники хозяйства. Скорее всего, кто-то из бывших, ведь кое с кем Шалюта расставался не очень тихо-мирно…

Позиция правоохранителей: «К РАССЛЕДОВАНИЮ ПОДХОДИЛИ ОЧЕНЬ ПРИНЦИПИАЛЬНО…»

К начальнику Шумилинского РОВД Вадиму Медвецкому я обратилась, чтобы прояснить, в каком сейчас состоянии дело Шалюты.

— Сесть в тюрьму может тот, кто попался и чья вина доказана следствием, а потом убедительно представлена суду, — пояснил Вадим Вадимович. — В данном случае вина не доказана, хотя дело возбуждалось два раза. Сначала 1 августа 2011 года прокурором Шумилинского района. Но расследование мы здесь не вели. Сразу же было передано в областное управление внутренних дел, им занимались сотрудники Предварительного расследования Витебской области. (Потом эта служба была расформирована, потому что с 1 января 2012 года создан Следственный комитет, чьи сотрудники и повели дальше расследование. — Прим. авт.) Но еще до конца 2011-го уголовное дело за недоказанностью прекращено. Однако в феврале 2012-го прокуратура Витебской области отменяет это решение и отправляет дело на новое расследование. Дальше им занимались сотрудники витебского подразделения Следственного комитета. Уже они после месяца работы снова за недоказанностью прекратили.

Что будет дальше? Теоретически, говорит начальник РОВД, если прокурор посчитает целесообразным, то дело Шалюты может возобновляться еще и не один раз.

Как говорит Вадим Медвецкий, к расследованию этого дела подходили очень принципиально, с точки зрения максимальной объективности. Факты, доводы проверялись и перепроверялись неоднократно. Но вина не доказана. Важно ведь не только обнаружить, допустим, технику во дворе бывшего руководителя, но и скрупулезно собрать улики, подтверждающие злой умысел, стремление, к примеру, обогатиться за счет перепродажи. Понятно, что должностное лицо, директор, не должен ни при каких обстоятельствах брать, присваивать имущество хозяйства! Это аморально. Как, впрочем, и писание бесконечных анонимок — тоже в какой-то степени «распоясывает» общество, в котором люди привыкают легко бросаться словами, прикрываясь невидимым статусом. Но все равно, и это главное для нас, правоохранителей: преступил человек закон или нет — решает окончательно только суд!

ОТ «БН». Все, что мы могли сказать по результатам разбирательства письма, мы сказали, не опережая события. И помня о той журналистской шутке-притче насчет газеты, которой можно убить человека. В чью пользу окончательно выскажутся служители Фемиды — об этом мы обязательно сообщим читателям.

Инна ГАРМЕЛЬ, «БН»