Лев Новожёнов: "Россия сегодня в положении маленького"

Источник материала:

В день минской презентации своей новой книги известный российский журналист и телеведущий Лев Новожёнов рассказал TUT.BY о победе радио над телевидением, символе и смысле современной жизни, а также о том, куда устремлены мужчины.




– Лев Юрьевич, что сейчас происходит с телевидением? Какие плюсы и минусы вы можете выделить?

– С появлением интернета все изменилось. Телевидение перестало для нас быть ящиком с экраном, который, как иконы, помещали в красный угол. Телевизор перестал быть священным объектом, на который люди молятся. И люди телевидения тоже перестали быть такими, харизмы значительно поубавилось. Так же, как знакомство с космонавтами сейчас не вызывает у нас священный трепет. Ну, космонавт, их стало много. И это уже не является уникальным знакомством.

Телевидение вышло за пределы квартиры, сейчас оно живет в нашем телефоне, айпаде. В туристическом автобусе, на огромных экранах на улице. И из этого стало вытекать много последствий. Телевидение стало объектом критики, как правительство. Все им недовольны, все его ругают, но, тем не менее, его смотрят. Часто бывает, человек включает свет и одновременно телевизор. Он начинает работать, а человек может находиться где угодно: на кухне, разговаривать по телефону. Оно стало музыкальным сопровождением нашей жизни, меняющимися обоями.

– Вы говорите, исчезли харизматичные личности. С чем это связано? С самоцензурой?

– Телевидение стало доступней. Каждый может устроить свое телевидение дома: поставить веб-камеру и что-то говорить. И это будет гораздо интересней, чем зашуганный, зажатый ведущий, который вещает вам вещи, которые вам совершенно по барабану. А человек из интернета говорит с вами как со своим, на вашем языке.

Телевидение раньше было заложником надуманных задач: канал должен вещать сутки, ему нужно набирать рейтинги, ему должна приходить реклама. Все это подавляет.

Сегодня каждый человек может стать ведущим. Какие качества к нему должны предъявляться, не совсем понятно. Кто-то скажет: ведущий должен быть красивым – это сразу неправда. Если кто-то скажет, что должна быть дикция, как у Левитана, – тоже неправда. Человек может заикаться, шепелявить и быть очень популярным.




– Таким образом, снизились требования?

– Они стали качественно другими. И сама профессия стала доступней. Многие считают, что у телеведущих хорошее благосостояние, сразу решаются все жизненные проблемы, все их любят. Это опять-таки неправда.

Сейчас существует масса телевизионных школ, где люди платят деньги, чтобы научиться смотреть в камеру. Это тоже ерунда какая-то. Этому можно научиться за пять минут.

Все предрекали смерть радио с появлением телевидения, а оказалось все по-другому. Радио стало даже где-то побеждать. Люди пересели на машины, появились автомобильные пробки. Лично я отдаю предпочтение радио.

– "Эхо Москвы"?

– К "Эху" я как раз-таки критически отношусь. Я стал слушать радио, которое я раньше никогда не слушал. Видимо, во мне тоже происходят какие-то превращения, в том числе в области политических симпатий и антипатий. Вы будет смеяться надо мной, и обвинять в консерватизме, но я стал слушать "Вести ФМ". А иногда я сплю под радио.

Раньше я слушал "Свободу". "Эхо Москвы " и "Свобода" примерно в одном формате работают, но вторые намного лучше это делают. Если ты хочешь послушать, как ругают Путина и как критикуют Россию, лучше слушать "Радио Свободу". У них нет рекламы, во-первых. У них нет комплексов и вздрагиваний: не сказали ли они лишнего. Их финансирует конгресс США, там очень профессиональная команда. Но в связи с нынешней политической ситуацией мне оно надоело. Я скажу попросту: мне не нравится, когда обижают маленьких.

– Маленькие – это кто?

– Россия сегодня в положении маленького. Сегодня у нее практически нет союзников, практически весь мир против нее ополчился. А на стороне Америки очень много союзников, огромные деньги и ресурсы. Я считаю, сегодня не Украина в положении ущемленного, а именно Россия по всем показателям. Против Украины не применяют санкции, им дают деньги. А экономика России сегодня не в самом лучшем состоянии. Украина вообще плашмя лежит, но им все дают деньги, оружие.




– Американский журналист Джоел Штейн опубликовал в журнале Time аналитический материал о том, что поколение 90-х – 00-х более нарциссично, эгоистично и больше боится брать на себя ответственность, чем предыдущие поколения в их возрасте. Сталкивались ли вы с подобным?

– Раньше должность руководителя давала преимущества, недоступные рядовому человеку: машина, возможность есть особую еду. Электронный век сделал мир более демократичным. Уравнял в правах и президента, и избирателя. Уравнивая людей и давая им вещи, ранее недоступные, он отнял у руководителей, обязанных принимать ответственные решения, счастье, которое есть у каждого человека. Счастье быть безответственным. Например, счастье не пойти на работу: позвонить и сказать, что плохо себя чувствуешь. А руководитель государственного уровня или большого предприятия, такой возможности лишен. Он не может закатиться к женщине или уйти в запой в период важных переговоров на международном уровне. Тем более, еще и посадить могут. Оказалось, что какое-то безумное богатство – это большая ответственность и большая головная боль.

А зачем принимать ответственные решения, когда их можно не принимать и жить в свое удовольствие. Вообще удовольствие стало символом времени и смыслом жизни. Не все отдают себе в этом отчет и это формулируют, но это очевидно. Если бы люди отвечали честно, они бы говорили, что мы живем для того, чтобы получать как можно больше удовольствий.




– Это нормально, что создается глобальное общество потребления?

– Все к этому и идет. Все строится на том, чтобы мы как можно больше тратили и были подсажены на наркотик. Мы на него и подсажены, в принципе. Даже я не исключение. Нам предлагают все больше и больше новых видов удовольствий: новые гаджеты, новые марки автомобилей… Причем чем они доступнее, чем на них будет затрачено меньше усилий, тем они прельстительней. Постоянное стремление получить что-то на халяву. Наверное, это ненормально, но весь мир на это нацелен.

– Таким образом, Олдос Хаксли оказался более дальновидным пророком, чем Джордж Оруэлл?

– По сути, мы просто меняем одну диктатуру на другую. А потом на третью, более комфортную. И в этом отношении Северная Корея, как вы ее не ругайте, ничем не хуже, самой демократичной Америки, потому что там тоже все находятся в заложниках у этой системы. Только без такого рода немыслимых затрат ресурсов и энергии.

У нас недавно состоялись региональные выборы, в том числе в Москве. Даже если бы я пошел на выборы, нет никаких гарантий, что я бы проголосовал за того человека, который принесет пользу. Я их вообще не знаю. Чтобы мне познакомиться с этими людьми, мне нужно затратить очень много времени, чтобы прочитать их биографии хотя бы. Но мало ли, что можно написать в этой биографии. Мне нужно пойти с ним на встречу, но тоже не факт, что я его пойму и узнаю.

– В последнее время очень часто слышны слова "свобода" и "независимость". Из самого свежего – референдум в Шотландии…

– Кстати, в Шотландии перевес составил три процента (по официальным данным – 10,6%. – TUT.BY). Мы понимаем, что это ничтожно маленький перевес. В этом референдуме разрешили участвовать шестнадцатилетним. А мы знаем, что чувство ответственности и понимание у шестнадцатилетних очень разнится. Молодежи важна движуха, а люди за 40-50 более консервативны. Им не хочется головной боли, каких-то изменений, неизвестности, к чему это приведет.

Независимость – это своего рода инфантилизм. Когда ближе к шестнадцати годам подросток хочет быстрее стать взрослым: побриться, закурить, потому что взрослые курят, алкоголь или секс. Получается своего рода политический инфантилизм. То же самое и с Украиной, мне кажется. Казалось бы, чего им не хватало? У них вроде бы все было.

Как я в детстве понимал независимость. Ложиться, когда захочу, не в 10-11, а в 2-3 часа ночи. Мама волнуется, где ты, а я не хочу давать отчет, где я нахожусь. Все остальное, что вытекает из независимости – ответственность. Зрелая независимость – это необходимость за кого-то отвечать. Ты становишься взрослым, и вдруг выходит, что в результате твоих неосмотрительных действий младенец пищит, какая-то женщина требует, чтобы ты дал ей денег, нужно ремонт делать, платить налоги. А это неприятные стороны независимости. Конечно, самая приятная независимость – это когда ты независим, и ни за что отвечать не надо. А это Украина, мне кажется, с огромным стремлением отделиться от России.




– Одной из главных причин стал высокий уровень коррупции в Украине. Как считаете, можно ли победить коррупцию?

– По-моему, нельзя. Ведь коррупция многообразна. У нее масса видов: восточное кумовство, рука руку моет, семейственность, разного рода услуги. Например, в США все университетские корпорации нацелены на то, чтобы ты познакомился с людьми, с которыми дальше пойдешь по жизни. Вы будете поддерживать друг друга только потому, что играли в одной команде в футбол. И так появляется та же самая коррупция. Когда ты устраиваешь сына на высокий пост, это не коррупция? Нельзя же все время расплачиваться деньгами в конвертах.

– Если проанализировать события последних лет, можно ли сделать вывод о том, что мир сошел с ума?

– Он особо и не был нормальным никогда. Не очень в себе. Что касается меня, я считаю, что нельзя от мира требовать слишком многого, чтобы он был достаточно мил и хорош. Нужно наслаждаться жизнью, а не бегать с флагами и плакатами.

– На своей странице в фейсбуке вы написали, что взяли с собой в Минск книгу "Братья Карамазовы".

Да, но в последний момент я ее не нашел. Поэтому я взял Варлама Шаламова и "Кюхлю" Тынянова. В поезде я читал "Колымские рассказы". По моему мнению, Шаламов значительно круче Солженицына как художник. Его лагерный опыт гораздо страшнее, слово "интереснее" к таким вещам не подходит. Солженицын проскочил барьер ценуры, а Шаламов вообще не издавался. И он остался в тени этого дерева, которое разрослось под названием Солженицын. Но Шаламов жесткий, как чистый спирт. Хватанешь - дыхание перехватывает.

– О чем ваша книга, которую вы презентуете в Минске?

– В книге нет никакого сюжета. Там просто несколько текстов. Правда, есть раздел "Стихи, написанные в автомобильных пробках". На самом деле эту книгу готовила моя жена Марина. Мне издатель два года говорил: когда ты издашь свою рукопись? А я говорил жене: когда ты сделаешь мою рукопись? Марина отвечала: у меня же стирка, ребенок…


– А что вас связывает с Минском и Беларусью?

– Во-первых, я живу практически на Минском шоссе. Теща моя белоруска, то есть, моя жена наполовину белоруска. Мой лучший друг Гринберг из Витебска. И я очень люблю домашнюю колбасу, которая продается на белорусской ярмарке. Когда я еду за продуктами, заодно покупаю кусок колбасы. Ровно столько, чтобы суметь съесть, пока я веду машину, чтобы жена Марина не видела. Она считает, что это очень вредно, особенно в моем возрасте.

– Раз уж коснулись вашей жены, скажите, чего же все-таки хотят женщины?

– Они хотят защиты, опоры, они хотят быть рядом, они хотят продления человеческого рода. Если просто, укладывать в короткую формулу: женщины инстинктивно ощущают свое предназначение, как продолжательницы рода человеческого. А из этого всего проистекает: женщина хочет быть обеспеченной, хочет, чтобы был дом, хочет, чтобы мы приходили ночевать домой, деньги приносили, умели починить косяк, поправить крыльцо. Женщина – наиболее земное существо из всех живущих. Она думает о земных вещах, стремиться создать уют. Если бы не женщины, не было бы никаких цветов на подоконниках. Валялись окурки и пустые консервные банки.

А мужчина устремлен в какие-то небеса, устремлен в космос и думает о чем-то космическом. О войне, о том, как кого-то победить…

Есть анекдот: плывет лодка, на корме сидит чукча, а женщина на веслах. Ему кричат: "Эй, чукча, почему ты сидишь на корме, а твоя жена на веслах гребет?" - "Я о будущем думаю".



Теги: знакомства, Витебск