Мнение. Чиновники против людей, или Жертвы социального государства

Прочла и сразу подумала, что трамвай — это модель отношений нашего государства и народа (граждан?). Во-первых, полный он будет или полупустой — дело случая, а платить требуют всегда одинаково. И, кстати, одну остановку тебе проехать или весь маршрут — тоже. Во-вторых, обсуждать справедливость оплаты всегда не с кем — водитель и контролер "просто делают свою работу", а руководство вам ответит в установленный законом срок, что все "согласно нормам" (которые они сами установили и утвердили).

 

В жизни так обстоит и с пенсиями "по возрасту", которые мало зависят от наших отчислений в социальный фонд, и с качеством и доступностью бесплатных медицинских услуг, которые случайны — можно спастись дорогостоящей операцией, а можно не попасть к специалисту вовремя из-за очередей, сдавать жизненно важные анализы в платных клиниках, потому что бесплатно нет реактивов и т.д. Про образование я уже писала, не проживешь за пенсию по инвалидности или потере кормильца. Все это — отсутствие связи между уплатой денег и получаемой защитой, качеством услуг — одна из причин, почему не все пассажиры хотят платить за "социальные блага" обязательства государства. Причина не единственная. Однако, вместо того, чтобы разобраться во всех причинах, обсудить эти проблемы с обществом и начинать реформы, которые будут понятны и поддержаны гражданами, государственные мужи решили просто отключать валидатор — принять "налог на тунеядцев".

 

И в этом главная проблема. Оплаченные обществом чиновники уж очень сужают смысл общественного договора, сторонами которого мы являемся. Мы платим налоги не за пенсии и садики, а за государственный аппарат в целом, который интересуется нашим мнением и служит нам в наших интересах, не забывая о правах каждого. И главное в этом договоре — не абстрактное государство и его чиновники, а человек в нем. Только человек себя главным в этой системе не чувствует. Поэтому не хочет платить.

 

Каждый день мы читаем новости о том, как безразлично наше мнение и безрезультативны попытки его озвучить. Например, против уплотнения застройки, возведения новых торговых и развлекательных комплексов, вырубки парка, снесения картодрома и целых районов, таких, как Осмоловка.

 

По картодрому позволю себе добавить. Во-первых, потому что сама участвовала в переговорах. Во-вторых — теперь я не заинтересованное лицо. Мой сын больше не спортсмен, ему был неправильно поставлен диагноз и при однозначном лечении постельным режимом не менее 6 месяцев, он в это время три раза переезжал со своей лабораторией картинга, перенося карты на руках. Бывает, но, может, случалось бы реже, если бы хирурги и ортопеды могли уделять пациентам времени больше нормированных 8-9 минут, а на деле еще меньше, так как, кроме записи, в коридоре ожидает "живая очередь". К слову, правильный диагноз был поставлен спустя 8 месяцев врачом, к которому я обратилась в частном порядке. Так вот, картодром снесли и до сегодняшнего дня обещанная площадка для строительства нового не выделена. Мингорисполком отписывает, что повторно направил предложения в Минобразования о площадке для строительства, а Минобразования пишет, что "повторно внесло предложение о предоставлении равнозначных площадей с развитой инфраструктурой взамен изъятых". Круг замкнулся. Нет, в этом кругу изнутри заперлись чиновники и не желают нас слышать. Помню, как в пик ситуации я подошла у Дома милосердия к тогдашнему председателю горисполкома Николаю Ладутько с пачкой подписей в нашу поддержку, просила помочь. Он засунул руки в карманы, сказал "я не буду с вами говорить" и отвернулся. Если от "тунеядцев" требуют платить налоги, потому что это их обязанность, то логично потребовать у чиновников вернуть зарплаты, потому что свои обязанности они не выполняют.
 

Все эти абсурдные не отвечающие нашим интересам решения принимают без нашего участия. Или наоборот не принимают, то, что от них требуют граждане, держа в заложниках целые группы. Так происходит с инвалидами, которые не хотят быть иждивенцами и с 2007 года на всех уровнях добиваются принятия Конвенции по правам инвалидов. Этот документ предполагает, что государство обеспечит этих людей условиями, в которых они могли бы пользоваться своими правами на образование и труд, быть полноценными участниками общественной и экономической жизни. Наше государство освоило часть немаленького гранта ООН для анализа соответствия белорусского законодательства Конвенции кажется в 2010 году, сделало положительные выводы, чиновники неоднократно ездили в Европу изучать опыт. Однако до сих пор нет официальной даты, когда же Беларусь наконец присоединится к этому документу, а фактически выполнит то, что от них 7 лет требуют их граждане.
 

Нас не слышат в кабинетах, а на улице арестуют и присудят штраф, как в случае с предпринимателем Вячеславом Пилипуком, который протестовал против стройки автоцентра вместо леса в Уручье. Особо упертые или просто наивные граждане, которые требуют с ними считаться, вызывают у чиновников раздражение. Поэтому изуродована до неузнаваемости форма общественных обсуждений, идет работа над ограничением письменных обращений. И внимание! Если вы идете на прием в Совмин, чтобы обсудить свою проблему, возьмите с собой сумку с вещами — возможно, вам придется отсидеть 15 суток, как перевозчику Сергею Штоду, который пропал на ступеньках этого функционирующего за ваши налоги ведомства.
 

Отсутствие механизмов донесения своего мнения и влияния на принятие решений привело к деградированию системы управления, когда чиновники потеряли чувство реальности и адекватности. Показательный пример из жизни — мама семерых детей Галина Жукова воспитывала их одна и работа поденежней (в 3 млн) нашлась посменной (день, ночь, двое суток дома) в другом городе. Детей приходилось оставлять то на старших, то на соседку, то одних. Бесспорно, что дети должны быть под присмотром, но вместо того, чтобы помочь с поиском другой работы, выделением денежной помощи на няню на время поиска, государство не имело других механизмов решения вопроса, кроме банального распределения детей по приютам и интернатам — фактически развалом семьи, которую обязано защищать. Эту семью спасло не государство, которому "нетунеядка" Галина Жукова платит налоги, а бизнес, который к удивлению не потерял человечность, работая в нечеловеческих условиях. 
 

Но с бизнесом у нас разговор "контролеров", несмотря на то, что в стране кризис и предприятия сокращают сотрудников и отправляют их в отпуск за свой счет. Панацеей в такой ситуации государственные мужи считают "налог на тунеядцев".
 

Эта мера подтверждает насколько глубоко и всенародно общество поддерживает этих самых "тунеядцев", понимает несправедливость сложившейся модели отношений государства и народа. Потому что эти "тунеядцы" каждый день на каждом шагу строят, ремонтируют, дают консультации, везут на такси, лечат, стригут, дают уроки, возят товары, а государству их никто не сдает. Спрашиваю у одного такого, у которого чиню машину в гараже — почему вы не работаете официально? Он ответил: "Они не хотят, чтобы я таким образом работал официально. Они хотят, чтобы я купил или взял в аренду соседний гараж, сделал там комнату ожидания с отоплением и водой. А потом я уже знаю, что будет, я это проходил — потом они начнут ко мне ходить и рассказывать, что у меня не так по нормам и выписывать штрафы. Вы хотите за это платить? Я с этими штрафами и нашими ценами ничего не заработаю. Здесь заработать честно невозможно и я уже все решил. Еще год и уеду в Краснодарский край, у меня там родственники, мы уже дом присмотрели".
 

Не знаю насколько массовой будет такая же реакция у других "тунеядцев", но когда говорят о том, что не хватает врачей, учителей, а также рабочих мест, а значит предприимчивых людей, которые их создают, я думаю, что они просто уехали из страны, где их мнение никого не интересует, и от них ничего не зависит.
 

А те, кто остается, предпочитают не платить. Не все, конечно. Зато иногда с особым усердием — передавая друг другу талончики на выходе. Так что бесполезно блокировать валидатор или принимать "налог на тунеядцев".

А если говорить о социальных благах. Социальные блага — это отличные дороги. Но за них мы уже платим. Отдельно.