ЛИКВИДАТОРЫ

Источник материала:

Утром 1 мая 1986 года личный состав этой части (тогда — полка гражданской обороны) в полном составе построился на плацу. Был зачитан приказ, и военнослужащие убыли по тревоге выполнять правительственное задание — ликвидировать последствия катастрофы на ЧАЭС… Убыли, чтобы вернуться только через год.

В военном городке остались их жены и дети. Куда все люди в погонах уехали — не знал никто.

Из воспоминаний начальника разведки полка майора Николая Горбатова (умер зимой 2010 года): «Минимальное дыхание реактора мы зафиксировали включенными приборами радиационной разведки уже по пути следования, в районе Кургана Славы. Вблизи Бобруйска было уже 10—15 млр/ч. А в районе Брагина, куда мы прибыли, — уже 700 млр/ч. Эта информация первоначально была секретной. Были взяты сотни проб грунта и отправлены в Семипалатинск».

Из воспоминаний начальника штаба полка подполковника Бориса Матвийчука: «Работали в средствах защиты в очень напряженном ритме, спали по 3—4 часа в сутки. Люди выматывались, но понимали — это их гражданский долг. Пример во всем подавали офицеры, работали и в 10‑километровой зоне, и у самого четвертого энергоблока. Приближалась зима. В короткие сроки построили щитовые дома в Брагине, Дублине, Рудаково. Эвакуировали жителей, домашний скот. В отдельных местах уровень радиации составлял 4 р/ч. И каждый день после выезда на работы всем нужно было помыться в бане, сменить белье и постельные принадлежности. В июне 1986 года на базе нашего полка был сформирован новый полк — войсковая часть 07288, его возглавил заместитель нашего комполка подполковник Дмитрий Глёх. Также в июне был создан дополнительный батальон специальной обработки, укомплектованный личным составом запаса, — для работы непосредственно на станции».

Из воспоминаний военнослужащего запаса Анатолия Наумовича (ему было тогда 24 года, на 13 сентября 1986 года планировалась свадьба, но бывшего танкиста призвали на военные сборы…): «В роте, которая дислоцировалась между Брагином и Хойниками, в 22 километрах от еще дымящегося реактора несли вахту мы — резервисты из Могилева, Гомеля, Гродно и других городов. Было нас 120 человек вместе с командиром. Рота строила могильники, в которых после сноса деревень «хоронили» деревянные, бетонные и металлические конструкции. Мы снимали двухсантиметровый слой земли, свозили ее в эти могильники, дезактивировали населенные пункты».

Добавим: 9 мая 1987 отложенная свадьба Анатолия Наумовича состоялась. Сегодня в его семье трое сыновей.

Из воспоминаний Владимира Гавриличева, тогда майора, занимавшего должность начальника автомобильной службы полка, в ведении которой было 200 машин: «Повторно в 30‑километровую зону я прибыл 7 июня 1986 года в составе воинской части, сформированной на базе полка в Околице, что под Минском, из личного состава, призванного из запаса. Спали в палатках, которые плотно застегивались, питались только консервированной пищей. Пробыл я в зоне больше года, резервисты менялись чаще — через шесть месяцев».

В 1994‑м офицер Гавриличев уволился из Вооруженных Сил по болезни, через три года он стал инвалидом вследствие катастрофы на ЧАЭС.

Эти строки написал именно он — Владимир Александрович Гавриличев:

Здесь трассеры не рвали темноту

И землю не взрывали залпы «Градов»,

Но только нам с тобой невмоготу,

В душе — Чернобыль, ставший сущим адом.

Нам глотки радиация рвала,

А головы от стронция гудели.

Незримо в рыжих соснах смерть ждала,

За упокой дозиметры звенели.

На бешеный реактор молча шли

И у судьбы надежды не просили…

Черт побери, а все же мы спасли

От ядерной чумы свою планету!

Ну а лично у меня восприятие тех дней ассоциируется со службой в наряде 29 апреля 1986 года в Группе советских войск в Германии. Заступив на дежурство, я включил прибор дозиметрического прибора для проверки. Исправный прибор должен через каждые 5—6 секунд издавать звуковой и световой сигнал, но тут наш словно взбесился. Я выключил прибор, затем включил опять — все повторилось.

О нестандартной ситуации я сразу доложил начальнику химической службы части, тот проверил работу прибора — и быстро исчез куда-то, никому ничего не сказав. Только иностранные дикторы в радиоэфире все сутки с тревогой повторяли одно непонятное слово: «Чернобыль! Чернобыль! Чернобыль!». Стало ясно: где-то случилась большая беда.

Вместе с людьми в погонах — ликвидаторами из сформированного на базе в/ч 07288 нового полка, подразделениями милиции, пожарными, прибывшими во второй половине мая 1986‑го вместе с военнослужащими химических войск из Средней Азии, Урала и Прибалтики в ликвидации последствий разбушевавшейся ядерной стихии принимали участие ученые, другие специалисты. Для работы в экстремальных условиях при ликвидации последствий крупных аварий на АЭС, химически опасных предприятиях, железных дорогах на базе полка военного городка Околица в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 30 июля 1987 года была сформирована отдельная мобильная бригада гражданской обороны.

Но 8 декабря 1991 года СССР не стало, а 25 декабря президент СССР заявил о своей отставке. И все вопросы последствий Чернобыля многократным грузом легли на Беларусь…

С октября 1994 года для воинской части, которая решала особо сложные техногенные задачи в составе внутренних войск МВД, самыми ответственными при выполнении воинского долга стали конституционные интересы общества и государства. 22 июня 2001 года в соответствии с указом Президента Республики Беларусь эта часть была переформирована в 2‑ю отдельную специальную милицейскую бригаду.

Черная дата 26 апреля 1986 года… Ее вообще-то не хочется вспоминать. Но она постоянно напоминает о себе сама.

Теперь при въезде в военный городок Околица близ Минска возле КПП‑1 установлена БРДМ. Надпись на табличке свидетельствует: «В период с 3 мая 1986 года по 10 июля 1987 года личный состав соединения выполнял боевую задачу по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС».

Взрыв, известивший всему миру о самой страшной техногенной катастрофе в истории человечества, укрощали люди в погонах — наши ликвидаторы.

Майор запаса Сергей Жуков