ИСТОРИЯ СОЛДАТА НОЯРОВИЧА

03.11.2015 — Новости Общества |

Размер текста:: A; A; A

Источник материала:

«Воюем уже на вражьей земле, — слал солдат Михаил Ноярович осенью 1944 года весточку с фронта своей ненаглядной Марийке. — Вот скоро прикончим Гитлера — и домой. Так что ждите меня, мои хорошие».

«Мои хорошие» — это его жена Мария Афанасьевна и семилетний сынишка Мишутка. Именно его стараниями через день-два после получения той весточки вся деревня Жилихово Краснослободского района (был такой на Минщине до 1959 года) знала, что их земляк геройски сражается с фашистами и к самому их логову — Берлину — подбирается.

Как же гордился тогда отцом Миша, с каким ребячьим трепетом ждал скорой встречи с ним! Естественно, не менее чем сын ждала мужа с победой и Мария. К сожалению, судьба была жестока к ним.

Через какое-то время глава семейства Ноярович сообщил, что ранен и лежит в госпитале. Какое ранение? Долго ли будет на излечении и где тот госпиталь? Об этом во «фронтовом треугольничке» ни слова. Как правило, в таких случаях немногословными были и другие фронтовики. Во-первых, им не обо всем разрешалось писать, а во‑вторых, и сами они не хотели расстраивать близких. В стране и без того было предостаточно горя и слез.

В ту пору солдатские матери, жены, дети и невесты просто ждали и надеялись на лучшее. Но у семьи Ноярович и эти надежды забрало время, когда не стало ее главы.

Тяжкие раздумья не давали покоя: как это случилось, где искать могилу Михаила? Незаживающая рана рвала души родственников. Свои счеты к фашистам были и у внука погибшего воина Юрия. Два его деда сражались с ненавистным врагом. Один, Василий Сокол, был подпольщиком и расстрелян фашистами 13 августа 1941 года — в самом начале войны. А второй — в конце. Первый похоронен на Логойщине, а о могиле второго родные не знали долгие десятилетия.

Этот разговор состоялся несколько лет назад. А вспомнил я о нем, читая гранки своего материала «Даешь Берлин!», который должен был быть опубликован в третьем номере за 2015 год журнала «Армия».

Был в той статье эпизод о гибели от немецкого самолета-снаряда ФАУ‑1, иными словами — крылатой ракеты, целой нашей противотанковой батареи, когда от артиллеристов и их орудий не осталось ничего, словно их там и вовсе не было.