Волчья война. Репортаж из деревень на Гомельщине, где дикие волки начали хозяйничать на подворьях

Источник материала:

В середине недели страна заволновалась: стало известно, что дикие волки спокойно разгуливают по наровлянским деревням и терроризируют местных. Их прогулки заканчиваются гибелью собак на подворьях — их загрызают. На более крупных животных — коров и коз хищник пока нападать не отваживается. Что происходит в глухих деревнях, окруженных лесом, более чем в 30 км от райцентра, читайте в репортаже TUT.BY.

В Кирове на волков жалуются те жители, чьи огороды граничат с Полесским радиационным заповедником. У людей, чьи дома стоят вдоль центральной улицы, собаки живы и встречают нас громким лаем.

— У меня еще собаку не порвали, — смеется Марина и открывает калитку. — На тех улицах, дальних, пару собак загрызли, а сюда пока волки не бегают. Я лично их не видела, но, правда, и не выхожу на улицу после 20.00. Однако вой слышно время от времени.

Девушка говорит, что с наступлением темноты и отключением фонарей люди боятся выходить на улицы. В прошлом году такого не было. Да что говорить, около месяца назад волков видели в самом райцентре.

Возле местного клуба несколько детей гуляют под присмотром взрослых.

— Я не видела пока на улице волков, но после полуночи собаки лают, не умолкая. У соседа через дом от пса осталась лишь голова и позвоночник. Случилось это около недели назад. В деревне Братское тоже собак загрызли. И нападают именно на тех, которые сидят на цепи, — рассказывает одна из женщин.

Оказывается, что с Братского все и началось: именно там волки совершали свои первые «вылазки». Эта деревня еще дальше — от Наровли до нее 40 км.

На въезде в Братское нас встречает рыжий кот. В поисках питомца на улицу выходит Ирина. Женщина говорит, что лучше всего о том, какие изменения в спокойную жизнь глухой деревни внесли «санитары леса», расскажет ее подруга Надежда — именно ее пса Цыгана загрызли первым. Ирина звонит своей знакомой.

Население деревни — полтора десятка человек. Одни пенсионеры — и, за исключением 102-летнего дедушки, отца Надежды, все женщины. С волками здесь бороться некому, да и нечем.

— А у вас давно были [волки]? — интересуется Юрий Ковшун, руководитель наровлянского «БООР» и единственный штатный охотник в районе. В его подчинении лишь егерь, оформленный на 0,5 ставки, и несколько добровольцев-«договорников».

— Волки у нас каждый день. У меня — в конце прошлой недели, около 04.30 утра, под окном выл. А позавчера под калиткой у тети Вали стоял. Говорит, Шарика не закрыла в сарае, и в 00.20 пес начал лаять. Она вышла — волк за забором. Схватила собаку и забрала в летнюю кухню.

Первые визиты волков в Братское начались в конце октября 2015 года. Сначала приходили по одиночке, а затем осмелели — и в полу-умершую деревню стали наведываться стаями. Спустя пару месяцев, в январе 2016 года, хищники загрызли первых собак.

— Мне кажется, что после того, как выгорела зона, все волки прибежали сюда. Потому что столько их никогда здесь не было. Они и раньше в округе рыскали, но к деревне не приближались и сюда доносился лишь волчий вой. А теперь они просто прут с той стороны, — рассказывает Надежда и показывает в сторону Полесского радиационно-экологического заповедника.

Женщина проводит нас по окрестностям, показывая, как деревню исходили волчьи стаи.

— Я их [волков] уже в лицо знаю. В феврале наткнулась на волчью семью из пяти особей, метрах в тридцати от меня стояли. Смотрели долго, но потом развернулись и скрылись в зарослях. Когда в начале года я звонила и говорила, что волки начали по деревне стаями ходить, меня за сумасшедшую приняли — даже слушать не захотели. А теперь они уже до Кирова дошли.

Для того, чтобы хоть как-то обезопаситься, Надежда на ночь включает прожектор, а на заборе она развесила флажки. Среди красных тряпок здесь — и хвост ее загрызенной собаки. Это все, что осталась от домашнего питомца. Правда, Юрий советует заменить флажки на магнитофонную ленту — более действенно. Волки — дальтоники, и боятся не цвета, а незнакомого запаха, который исходит от ткани. Лента же создает шум, который наверняка отпугнет дикое животное.

В районе полуночи заливистый собачий лай доносится из Хоменков, с фермы. Едем туда. Сторож греется возле костра, рядом с ним пара собак. Мужчина говорит, последние две ночи волков здесь не было: где-то в лесу подвывают, но к ферме не идут.

Время от времени Юрий посматривает в прибор ночного видения, но кроме лисиц и зайцев из леса никто не показывается.

Борьба с волками вблизи Братского по закону невозможна: это территория заповедника, и отстрел хищника здесь запрещен. Зато не так давно, опасаясь распространения африканской чумы свиней, на Полесье уничтожили практически всю популяцию дикого кабана. По словам местных, факт заражения болезнью ни у одного животного не подтвердился, но кто-то решил перестраховаться.

И вот итог вмешательства: охотник говорит, что, согласно его учету, на район сейчас приходится пять кабанов, когда численность волков в несколько раз больше. И это не считая тех волчьих кланов, которые обитают в заповеднике. Например, когда происходит отстрел одного прайда, его место тут же занимает другой. Волчья стая берет «ничейную» территорию под контроль, но прячется от охотников уже в безопасном для себя месте — заповеднике.

Однако здоровый волк, как зачастую и любой другой дикий обитатель леса, на человека никогда первым не нападет. Угрозу представляет лишь животное, больное бешенством.

— Убить волка на охоте считается высоким мастерством. Я за свою жизнь подстрелил особей двадцать, не больше. Волк — одно из самых умных диких животных. И вполне возможно, что он почувствовал, что его начали искать и «залег». Тем более, что вчера утром [6 апреля] подстрелили волчицу, — объясняет директор Наровлянского охотничьего хозяйства. — Но вот посмотришь, буду ехать без оружия — обязательно увижу.

В Наровлю мы возвращаемся на рассвете. В это утро в Кирове все собаки остались целы. А пока местный райисполком ждет разрешения от Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды на отстрел волков в охранной зоне Полесского радиационно-экологического заповедника, часть которого находится в Наровлянском районе.