"Я из раковой семьи, болезнь настигла в 67 лет, и я жива". О чем говорила в Минске Людмила Улицкая

Источник материала:

Новым гостем интеллектуального клуба Светланы Алексиевич стала писательница и сценарист Людмила Улицкая. Ее приезд в Минск начался с автограф-сессии в «Академкниге», затем она провела творческую встречу во Дворце искусств, где собралось более 200 человек.

«Когда открыла для себя Улицкую, остальное не могу читать»

Планировалось, что автограф-сессия в магазине «Академическая книга» начнется в 16.00. К этому времени сюда уже пришли поклонники книг Людмилы Улицкой — некоторые не только с книгами, практически зачитанными до дыр, но и цветами. Однако самолет задержался.

— Я пришла к трем часам дня, потом сказали, что самолет задержался, — рассказывает Наталья Башева. Раньше она работала парикмахером, сейчас уже на пенсии, книги Улицкой читает с большим удовольствием, подписать принесла «Сонечку».

—  Была на встрече с Михаилом Веллером и Диной Рубиной, Улицкую только по телевизору видела, она в принципе в оппозиции, но послушать ее интересно, — продолжает она. — Пока ждала, посмотрела, сколько ее книги стоят. «Медея и ее дети» — 37 рублей. Эта книга раньше стоила 17 рублей, что для молодых пенсионеров накладненько, а 37 — вообще «уразіла».

Наталья пришла со своей соседкой Ниной Васильевной, которая хоть и на пенсии, но преподает в политехническом колледже, по образованию она инженер-электрик.

— Мы увлекающиеся люди, всю жизнь читающие. Когда открыла для себя Улицкую, Рубину, остальное не могу читать, оно меркнет. А здесь хороший слог, язык, вот что подкупает меня лично, и темы такие женские, которые затрагивают наши души.

Буквально через несколько минут после нашей беседы с поклонницами Людмилы Улицкой, в «Академкнигу» заходит и она сама. Невысокого роста, в брюках и сером болеро. Ее проводят к столу, в нескольких метрах от которого уже выстроилась очередь читателей.

Людмила Евгеньевна сразу предупреждает, что когда подписывает книги, пишет только «Л. Улицкая». Некоторые не только просят подписать свои экземпляры, но и дарят автору цветы. Когда молодой человек пришел с васильками, писательница заметила, что это ее любимые.

Библиотекарь Анна Яровая, чтобы подписать книги у Людмилы Улицкой, взяла на работе отгул. Говорит, что «Лялин дом» настолько зачитана, что даже стыдно было подавать на подпись. Но в итоге это приятно впечатлило писательницу.

—  Эту книгу давала всем подружкам, — рассказывает Анна. — Люблю, плачу и радуюсь и жду каждую новинку. Сейчас читаю в «мертвом» виде — электронном, поскольку цены на книги высокие.

Сергей Климович, заместитель директора «Академкниги», рассказал, что Национальная и президентская библиотеки в том числе попросили, чтобы им подписали книги у Людмилы Улицкой. Например, в президентской библиотеке, которая пользуются сотрудники правительства, с подписью автора будет книга «Дар нерукотворный».

«Так сложилась жизнь, что меня больше волнует литература людей»

Хотя встреча во Дворце искусств должна была начаться в 19.00, первые зрители пришли за час до начала. К самой встрече зал уже был заполнен, некоторые сидели на подоконниках или в проходе. Всего было около 200 человек. Среди них историк и писатель Владимир Орлов, издеталь Борис Пастернак, основатель крафтовой пекарни Bro Bakery Илья Прохоров с дочерью, белорусская поэтесса и журналист Валерина Кустова с мужем драматургом Василием Дранько-Майсюком, дипломаты.

Один из зрителей, который сидел рядом с журналистом TUT.BY, заметил, что его сестра тоже хотела прийти, но побоялась, что здесь ее могут сфотографировать, а потом из-за того, что посетила встречу, уволить. Где именно она работает, он не сказал.

Встречу клуба открыла Светлана Алексиевич.

— Людмила из тех людей, которые очень достойно несут свое понимание жизни, свои убеждения, не заискивают ни перед кем, ни перед властью. И самое сложное, что сейчас происходит — конфликт с властью это Бог с ним, мы уже к нему привыкли — а вот конфликт с собственным народом — это гораздо страшнее. И гораздо труднее найти достойную интонацию, не отчаяться, не разочароваться. Вот у Людмилы это получается, — сказала Светлана Алексиевич.

Первые несколько вопросов задавала сама нобелевский лауреат.

— Генетика — это такая интересная сейчас профессия (Людмила Улицкая окончила биологический факультет МГУ и работала генетиком.- Прим. TUT.BY). Мне кажется, что генетики сегодня на грани каких-то потрясающих открытий, и они их уже сделали и что дальше будет с этим человеческим видом очень интересно. А почему все-таки литература?

— Так получилось, что генетику я выбирала сама. Я туда пошла и с юных лет хотела быть биологом, и мама была биолог. Это меня направило. Я с детства очень любила лабораторию, мама была биохимиком — эти стеклянные пробирочки, это мерцание жидкости в штативах. Вы знаете, у девочек бывают игрушки, а мне казалось, что кроме этих игрушек ничего нету. Довольно логично я пришла в биологию. Когда я поступила в университет, этот было в 1963-м — первый год, когда кафедра генетики из Лысенковской сделалась уже классической. Пришли старые генетики, которые в России были первоклассные, которые были кто в ссылке, кто в другой области, кто просто сидел даже. Они пришли и готовили первую смену. Был большой пробел, не готовили генетиков долго. Я была в счастливом положении, это было потрясающе интересно.

…Через два года лабораторию нашу закрыли. Это было самиздатское, очень ласковое дело, когда мы попались на каких-то перепечатках зловредных книг. Никого не посадили, просто жизнь всех пятерых пошла в разных направлениях…

…Я довольно долго не работала, потом снова надо было идти искать работу. У меня умерла мама, родились двое сыновей, я развелась с мужем к этому времени, надо было заново устраивать жизнь, и я собиралась идти обратно в биологию. Хотя я понимала, что биология за десять лет улетела со страшной силой. Мне надо было учиться снова. Не сложилось вернуться, при этом я, конечно, почитываю, слежу, друзья мои все-таки некоторые стали выдающимися учеными. Это очень важная составляющая моей жизни.

У меня, на самом деле, профессия поменялась, а объект не поменялся. Раньше я, занимаясь генетикой, исследовала человека с биологической стороны, когда я стала писателем, для меня по-прежнему в центре внимания человек. Есть литература двух сортов: в одной, где интерес сосредотачивается на явлениях, событиях, мысли литературы и идей, а есть литература людей. Так сложилась жизнь, что меня больше волнует литература людей.

Людмила Улицкая напомнила, что первую книгу издала в 50 лет. Сегодня ей 74 года.

— Только в конце 80-х годов я разослала первые пять рассказов в пять толстых журналов. Тогда журнальная литература была самая передовая. И получила пять отказов. Потом все эти рассказы были напечатаны, и три из них получили даже премию за лучший рассказ года в тех самых журналах, которые отказали. Ни черта не читают, короче говоря, самодел не читается. Теперь молодые находятся в гораздо более выгодном положении, есть интернет, можно повесить. Существует целая литература фейсбучная.

Людмила Улицкая уделила внимание и теме священного мусора. Так называется ее сборник рассказов и повестей, который многократно переиздается и переводится на разные языки.

— Это тема того, сколько мы в своей жизни всего накопили. Всего того, что стоит выбросить и всего того, что выбросить ни в коем случае нельзя. И вообще это тема «А можно ли выбросить вообще?». Потому что выбрасываешь, выбрасываешь, а оказывается, что оно с тобой, оно к тебе возвращается. Поскольку я в жизни много раз переезжала, то это классическая история — такой сундучок у меня был, в котором у меня жили треснутая чашка прадеда, мамины сломанные часики, разбитая чашка, которую мне на свадьбу подарил мой отчим. Вот это барахло я годами таскала из квартиры в квартиру. В какой-то момент, по-моему в предпоследний переезд, я сказала себе: все, хватит, сейчас я раз — и все выброшу. И я это выбросила, все эти обломки жизни. Но я ничего не забыла. От этого мне не удалось освободиться. Я их помню. Помню, где они стояли. А что-то, напротив, мы выбрасываем, совсем забывая об этом, а потом это возвращается через годы, как очень болезненное или радостное воспоминание. Эта работа памяти чрезвычайно важна.

О политике, государстве и православии

Зрители задавали Людмиле Улицкой вопросы о политике, религии, внуках, онкологических заболеваниях. Два часа она внимательно на них отвечала.

О государстве

— Государству очень удобно, когда люди, как Сталин говорил, винтики, одинаковые такие, а человек между тем разнообразен. И чем он угловатее устроен, чем меньше отличается от среднестатистического винтика, тем сложнее у него отношения с государством. Государство хочет его сделать квадратным, подчинить.

С другой стороны государство — очень нужный механизм. Без государства нам будет очень трудно платить пенсии, содержать школы. Но у государства есть фантастическое качество (это я не про наше государство говорю, я говорю про государство вообще, про любое), оно начинает работать само на себя. Оно забывает, что оно общественный инструмент, что его общество придумало для своих нужд. И вот здесь начинаются сложные вещи потому, что должна существовать обратная связь. Общество должно говорить государству: вот это вот неплохо бы сделать, а вот этого вот нам не надо.

Государство чем отличается хорошее от плохого? Хорошее, оно слышит, а нехорошее — ему плевать. Когда я подруге, которая 30 лет живет в Италии, говорю, что я анархист, не люблю государство в принципе, не люблю власть, она отвечает: «Ты говоришь про коммунистическую власть, а я, например, довольна своей властью. Если бы не было в Италии такой власти, оба бы мои ребенка погибли. Мне выходили первого ребенка, у меня чуть не погиб второй, но вызвали вертолет, и из Швейцарии за два часа привезли лекарство. Я свое государство люблю и уважаю». И вот тут есть о чем подумать.

Знаю, что бывали государства хуже, чем наше, несомненно, но нашему можно бы немножечко подправиться, немножечко послушать, капельку, чего хотят люди и это самое общество, это было бы лучше.

О вдохновении

— Я начала в юности с того, что писала стихи. Этот процесс написания стихотворения очень вдохновительный. Когда ты пишешь роман, ничего подобного с тобой не происходит. Это очень тяжело. Это круглосуточная работа, когда ты спишь, и он в тебе ворочается, когда ты хочешь уже отдохнуть и куда-нибудь от него отъехать, а он тебя не отпускает. Волнение слова, которое испытываешь, когда стихотворение пишешь, я знаю. Но я их не публикую на всякий случай.

О манипуляции через СМИ

— Что касается манипуляции народным сознанием, то никогда не было таких возможностей, как сейчас. Надо сказать, что превратить сегодня население миллионного города в биомассу, которая движется по мановению телевизионного знака, довольно просто. Гитлеру это было сложнее сделать, у него было только радио. Но тем не менее удалось. 12 лет просуществовал этот режим, рухнул естественным образом. Что есть единственное противоядие? Оно находится вот тут (показывает на голову. — Прим. TUT.BY). Если мы работаем над собой, пытаемся осознать произошедшее, если мы производим это самое в себе, то мы надышим это пространство.

О религии

— Я глубоко убеждена в том, что церковь может быть только гонимая, когда церковь победительная, ей приходит конец… …Христианство — это религия невозможного, христианином быть на cамом деле невозможно. Потому что требования, которые предъявляет эта церковь к прихожанам, невыполнимы. Иисус не предъявлял этих требований… …Можете считать меня расстригой (священник, лишенный духовного сана церковными властями или по своему желанию вышедший из духовного звания. -Прим. TUT.BY). На самом деле, это меня не очень даже занимает: примут меня или нет. Но я надеюсь, что когда помру, отпевание меня проведут. Пожалуй, мне бы хотелось.

О внуках

— Я плохая бабушка. Я очень мало с внуками общаюсь. Трое из них живут в другой стране, две в Москве со мной. Как-то просто очень мало общаемся, и я предполагаю, что я чего-то не могу им дать, того, что им нужно. Во всяком случае они не рвутся со мной общаться, что иногда мне бывает досадно.

О раке

— Я из раковой семьи. Моя мама умерла в 53 года. Меня рак настиг, когда мне было 67, что ли. Я жива уже семь лет, скоро будет восемь. На самом деле, рак все время побеждается, и многие виды рака уже вполне излечимы. Есть такие формы и клетки, которые не лечатся. Но буквально в последний месяц нашли имунное средство, которое получают из онкологических клеток. Статистика на этот счет прекрасная даже в нашей стране, хотя мы далеко не впереди планеты всей.

О том, почему не хочется нравится всем

— Я никогда в жизни не делала того, чего мне не хотелось. Я под заказ практически никогда не работала. Более того, когда я пыталась что-то сделать под заказ, оно у меня не получалось. Я могу работаь только тогда, когда свой собственный фетиль горит… .

Это очень важная и тонкая штука: насколько ты хочешь нраивтся. Я просто знаю несколько случаев писателей, когда человеку очень хотелось нравится. Он написал книжку, она понравилась мало кому. Он написал книжку попроще. Она уже понравилась большему количеству людей. Идет вот это вот скольжение вниз: читателей делается все больше, а содержания все меньше. Есть писатели, которые достигли в этом большого совершенства. Это меня обошло. Не нравится — спасибо. Я совершенно не стремлюсь к тому, чтобы расширять круг читателей.

О политике

— Я терпеть не могу политику. Это соверешнно не мое занятие. В ситуации любой борьбы свое место я вижу местом наблюдателя. Я не хочу быть ни победителем, ни побежденным ни в какой борьбе. Мне интересно смотреть. Но жизнь постоянно предъявляет такие вопросы, на которые ты не можешь ответить: «Пошли вы, ребята, лесом».

Теги: Минск