«Говорили, нас с женой арестуют, ребенка - в детдом». Фигурант по делу Минобороны заявил о давлении

Источник материала:

Один из обвиняемых по делу о закупке зимнего дизельного топлива для Министерства обороны рассказал во время суда, что с первого дня задержания на него оказывалось психологическое давление. Свои показания во время расследования назвал «фантазией на тему «Сказки венского леса» и сообщил, что явку с повинной четыре часа согласовывал с сотрудниками правоохранительных органов.

В суде Фрунзенского района Минска слушается дело о госзакупке зимнего дизельного топлива для Минобороны. Обвиняемых пятеро: старший офицер первого отдела управления горючего и смазочных материалов Минобороны Андрей Несмачный, бывший сотрудник Минобороны Александр Прокопович, глава фермерского хозяйства «Игуменское» Олег Хартанович, бизнесмен Борис Лазерко и владелец литовской фирмы «Аксамеда» Александр Кулагин. Он единственный из всех фигурантов находится под стражей, остальные под домашним арестом, они заключили досудебное соглашение.

Напомним, как считает следствие, топливо поступало по завышенным ценам. Например, если одна партия стоила 5,8 миллиона долларов, то обвиняемые присваивали себе 1,7 миллиона. Кроме того, бизнесменам предоставлялась инсайдерская информация о предстоящей закупке, за что сотрудники Минобороны, по данным обвинения, получали по 10−20 тысяч долларов. В суде уже выступили бывшие сотрудники Министерства обороны.

«Оговорил Хартановича, это было условием моего освобождения из-под стражи»

Бизнесмен Борис Лазерко, как и бывшие сотрудники Минобороны, заключил досудебное соглашение. Во время предварительного расследования он рассказывал детали сделки с Министерством обороны, указывал конкретные фамилии и цифры, не отрицал, что давал деньги под проценты, чтобы сделка между «Аксамедой» и Минобороны на поставку зимнего дизельного топлива состоялась. Свой допрос в суде Фрунзенского района Минска Лазерко начал с выступления, в котором отказался от прежних показаний и заявил о психологическом давлении со стороны правоохранительных органов.

— Предъявленное обвинение по ч.4 ст. 209 УК (Мошенничество в особо крупном размере), ч. 2 ст. 216 (Причинение имущественного ущерба без признаков хищения) не признаю в полном объеме, — заявил Борис Лазерко.

По его словам, с владельцем литовской компании «Аксамеда» он познакомился только во время расследования, с бизнесменом Олегом Хартановичем — в 2006 году. В те времена Лазерко занимался реализацией нефтепродуктов, Хартанович — мазутом. Если во время расследования обвиняемый рассказывал, что взятку в размере 20 тысяч долларов за успешную сделку передал старшему офицеру первого отдела управления горючего и смазочных материалов Минобороны Андрею Несмачному по просьбе Хартановича, сейчас версия другая. Лазерко действовал самостоятельно, он решил отблагодарить должностное лицо, когда Минобороны рассчиталось за поставку топлива, которую осуществила фирма Лазерко.

Заключение досудебного соглашение Борис Лазерко объясняет давлением, которое оказывалось с первого дня задержания, а «оговор Хартановича» давал возможность выйти ему на свободу.

— В результате моего необдуманного поступка может пострадать невиновный человек. Я оговорил Хартановича, поскольку это было условием моего освобождения из-под стражи, — говорит Лазерко.

«Все, что я говорил на следствии, является фантазией на тему «Сказки венского леса»

В изоляторе бизнесмен провел 1,5 месяца, меру пресечения ему изменили на домашний арест. По словам обвиняемого, следователи обещали выделить его уголовное дело по ст. 243 УК (Уклонение от уплаты сумм налогов) в отдельное производство, а в итоге незадолго до суда предъявили еще статью «мошенничество».

— Почему пошел на поводу у следствия? Опасался за жену и ребенка. Мне говорили, если не дам нужных показаний, нас с женой арестуют, ребенка отправят в детский дом, — заявляет в суде Лазерко. — (…) Я был полностью морально раздавлен в СИЗО. Мне угрожал Андрей Иванович и следственные органы.

Историю с «Андреем Ивановичем» бизнесмен предлагает не обсуждать в рамках этого суда, мол, к закупке у литовской компании «Аксамеда» дизельного топлива для Минобороны это не имеет никакого отношения. У самого «Андрея Ивановича» и следствия другое мнение: Лазерко одолжил деньги у «Андрея Ивановича» для решения вопроса о поставке дизельного топлива для Минобороны. Деньги не вернул, и «Андрей Иванович» обратился в КГБ.

«Я не терпила, полтора года жду, когда ты начнешь отдавать деньги, а ты покупаешь недвижку. Я тоже хочу квартиру. (…) Боря, ты мне должен три ляма долларов. Если не начнешь отдавать завтра, я начну телодвижения», — слышно на записи, которая звучала в суде.

Во время судебного процесса Борис Лазерко не отрицает: в 2013—2016 годах Олег Хартанович действительно к нему обращался с просьбой дать денег в долг, но он не смог оценить его как «надежного партнера», поэтому ничего не дал. В то же время в суде звучит, что в 2015 году Лазерко просил у «Андрея Ивановича» деньги под сделку с Минобороны, но последний затянул с ответом и предоставил необходимую сумму в мае, поэтому деньги были направлены на другие цели.

— Я не отказываюсь от долга «Андрею Ивановичу», свыше 400 тысяч долларов уже возвращены, — говорит обвиняемый Борис Лазерко. — (…) Все, что я говорил на следствии, является фантазией на тему «Сказки венского леса».

«Был уверен: выйду из тюрьмы, мне все по фигу, сколько нарисуют, столько заплачу»

Прокурор Александр Толстогузов подробно спрашивает у Бориса Лазерко, кто, как и когда оказывал на него давление.

— Это было с начала ареста. В 6.50 в коттедже выломали дверь, была толпа людей в черных масках, сразу надели наручники, головой тянули по полу. Накануне вечером жена только вернулась из Парижа, возила ребенка в Диснейленд. Устроили маски-шоу, — вспоминает Лазерко. — Целый день возили по городу, оказывали прессинг: «Мы все знаем, всю вашу схему, закатаем надолго».

Фамилии тех, кто оказывал давление, он назвать не может, уточняя: тот был «повыше», этот «потоньше», сотрудники не представлялись. Оперативники настоятельно рекомендовали идти на сделку со следствием, иначе «посадят надолго».

— Вы это все воспринимали серьезно? — спрашивает гособвинитель.

— Конечно! — отвечает Лазерко. — (…) Следователь говорила, что моей супруге уже сказала искать опекуна, а мне: «Можете молчать, а можете говорить. И тогда постараемся, чтобы с вашей супругой все было хорошо».

— Обращались ли вы в правоохранительные органы с заявлением о давлении на вас? — интересуется прокурор.

— Я об этом много думал. Это бред, бесперспективность, — отвечает Борис Лазерко.

— А какой смысл тогда об этом сейчас сообщать?

— Так, а чего сейчас молчать? Что я теряю, если меня посадят? А так буду сидеть с бременем вины, — рассказывает обвиняемый. — (…) Меня держали за дурака, говорили: нужно подтвердить, что давал деньги в долг, якобы Хартановичу и так крышка. (…) Сразу сказали, чтобы я заплатил штраф, и буду свободен. А потом началось другое: «А вы готовы заплатить миллион? С тех мы возьмем по два». Конечно, готов, лишь бы остаться на свободе. За 10 лет на свободе больше заработаю. Был уверен: выйду из тюрьмы, мне все по фигу, сколько нарисуют, столько заплачу. А в итоге вышел и узнал, что мои партнеры переписали на себя компанию, якобы продал ее за день до ареста.

Арестованы квартиры, дом, Porsche Cayenne и Hummer. Почти все принадлежит гражданское жене обвиняемого

На записях разговора Бориса Лазерко и «Андрея Ивановича» слышно «там поставки», «сейчас все всколыхнуться, обратят внимание на цену, будет беда», «поставка в феврале». А сам обвиняемый ничего не возражает по этому поводу.

— Я просто сидел, слушал монолог и пил кофе, — объясняет фигурант уголовного дела.

Свою переписку с «Андреем Ивановичем», где он просит деньги под предстоящую сделку с Министерством обороны, называет «бредом».

— Мы каждый месяц продавали 150 тысяч нефтепродуктов, перерабатывали и отправляли на экспорт. Извините, но у меня были более рентабельные сделки, чем с Минобороны. «Аксамеда» для меня никакого интереса не представляла, это капля в море, — уточняет Борис Лазерко.

Он утверждает, свою явку с повинной четыре часа согласовывал со следствием и сотрудниками КГБ, в итоге указал в ней неверные сведения.

Борис Лазерко — гражданин России, домашний арест отбывает дома в Заславле. Когда судья стала выяснять, кому принадлежит арестованное имущество, оказалось, что почти все — его гражданской жене. По словам Лазерко, телевизор, микроволновая печь, холодильник, планшет, дом в Заславле, земельный участок, квартира, автомобили Porsche Cayenne и Hummer — это все имущество гражданской жены.

— Мне принадлежит только квартира, это единственное жилье, — говорит Лазерко, но судья уточняет, что в Минске у него две квартиры.

— А кому принадлежат пистолет, две пневматические винтовки, макет автомата Калашкникова, стрелы, арбалет? — задает очередной вопрос судья Наталья Бугук.

— У С. (гражданской жены — Прим.TUT.BY) есть старший сын, он сейчас учится в Германии, любил пострелять. Как бы смешно не было, это все его, — говорит Лазерко и это заявление в суде вызывает смех.

Свои признательные показания во время предварительного расследования бизнесмен Борис Лазерко называет «фантазией совместно со следствием». Правки в протокол не вносил, потому что не было уже сил. Так он рассказывал, что с оффшорных компаниях в Доминикане, Таиланде, на Кипре, перечислял деньги на счет «Аксамеды», сейчас все отрицает.

«Если никто не участвовал в аукционе, значит, не было желания»

Александр Кулагин — владелец литовской компании «Аксамеда», которая четыре года подряд поставляла дизельное топливо Министерству обороны, свой допрос начал с того, что признал вину по ч. 2 ст. 243 УК (Уклонение от уплаты сумм налогов) и сразу возместил причиненный ущерб в 85 тысяч рублей, но полностью не согласен с обвинением по ч. 4 ст. 209 (Мошенничество в особо крупном размере), ч. 2 ст. 216 (Причинение имущественного ущерба без признаков хищения).

Литовская компания «Аксамеда» начала работать в 2008 году и, по словам Кулагина, собиралась работать в Беларуси, России, Казахстане, Украине, европейских странах и занималась медицинским оборудованием. Про возможность поставки топлива для Минобороны Александру Кулагину рассказал школьный друг Олег Хартанович.

— Здесь была особенность: большая сумма на закупку. Кредиторы на это отреагировали положительно. Меня интересовали прозрачные сделки, открытость процедуры, — рассказывает в суде Александр Кулагин.

Провели маркетинговое исследование, выяснили, что данное зимнее дизельное топливо могли изготовить на четырех российских заводах. Он сам звонил в «Газпром нефтехим Салават», но там цену не сказали.

В суде был озвучен ответ российской компании «Газпром нефтехим Салават», в которую за разъяснениями обратился адвокат обвиняемого Александра Кулагина. Именно у «Газпром нефтехим Салават» литовская «Аксамеде» покупала зимнее топливо и поставляла его министерству обороны РБ.

В документе говорится, что зимнее дизтопливо «не является продуктом массового потребления», поставляется только в случае стопроцентной предоплаты и узнать цену заранее невозможно, она формируется под конкретный заказ. В 2008—2016 годах из Министерства обороны Беларуси в «Газпром нефтехим Салават» поступали письма о том, что компания может принять участие в тендере госзакупок с отсрочкой платежа. Такое предложение «Газпром нефтехим Салават» не заинтересовало, потому что они работают по стопроцентной предоплате.

Обвиняемый Кулагин обращает внимание суда на то, что в 2014 году электронный аукцион дважды был признан несостоявшимся.

— Если никто не участвовал, значит, не было желания, — говорит Александр Кулагин, находясь в стеклянной клетке. — (…) Стоимость топлива указывалось ориентировочно, компания не будет участвовать, если будет риск потерять деньги.

Кулагин рассказывает, что на бирже данный вид топлива не продавался, поэтому расчет цены был ориентировочным. О том, что Олег Хартанович дает взятки сотрудникам Министерства обороны, он не знал.

«Это сугубо белорусские штучки»

— Ни в какой предварительный сговор я не вступал, умысла на завладение денег из республиканского бюджета не было. Данная сделка рассматривалась как обычная правовая нормативная сделка. (…) Документы подписывали сотрудники 14 отделов Минобороны, контрразведка. Не было никаких условий, чтобы улучшить положение «Аксамеды».

Обвинение Александр Кулагин комментирует двумя словами «абсурдно, надуманно». У литовской компании «Аксамеда» не бело столько денег, чтобы самостоятельно «закрыть» всю сделку с поставкой дизельного топлива.

— Я имел возможность найти кредитные средства в размере 5 миллионов долларов. Не помню, к кому обращался в 2012 году, но это был нерезидент, — говорит Александр Кулагин.

Прокурор просит прокомментировать сразу несколько документов из уголовного дела. 6 марта 2013 года «Аксамеда» написала письмо в «Газпром нефтехим Салават» с просьбой рассмотреть возможность поставки дизтоплива. На следующий день, 7 марта, с Министерством обороны был заключен договор о поставке 4200 тонн, по цене 1115 долларов за тонну. А уже 14 марта 2013 года «Аксамеда» заключает договор с российским заводом по цене 700 долларов за тонну. Гособвинитель спрашивает, раз в последующем заключались дополнительные соглашения, почему нельзя было внести изменения в стоимость продукта.

— По литовскому законодательству, это сугубо решение компании. Никто не идет на такое (снижение цены — Прим. TUT.BY), даже мысли такой нет. Это сугубо белорусские штучки. (…) Где написано, что должны быть достоверные расчеты цены? Хотите — покупайте, не хотите — не покупайте, — говорит Александр Кулагин.

Судебный процесс продолжается.

Теги: Минск