Сложная история. Как маленькая Маша из-за конфликтов между близкими оказалась в приюте. 21.by

Сложная история. Как маленькая Маша из-за конфликтов между близкими оказалась в приюте

19.01.2020 15:49 — Новости Общества |  
Размер текста:
A
A
A

Источник материала:

Гродненку Светлану (все имена изменены. — Прим. TUT.BY) в конце прошлого года лишили родительских прав, и ее 11-летняя дочь Маша переехала жить в приемную семью. А до этого девочка несколько лет была в СОП. Претензий у органов опеки к женщине было много, главные из них: ненадлежащий уход за ребенком, бродяжничество и вовлечение девочки в сектантскую организацию — мол, Света ходит к «свидетелям Иеговы», — отсутствие у нее стабильной работы, а также постоянные конфликты с бабушкой девочки, у которой одно время и проживала Светлана с ребенком. Женщина с претензиями не согласна и говорит, что хочет вернуть Машу и сделала все, что от нее требовала опека — нашла работу, получила место в общежитии. Бабушка же сейчас оформила опеку над девочкой и говорит, что оставлять Машу с мамой — небезопасно, а лучший вариант — вообще ограничить их общение.


В ситуации, которая длится уже около 10 лет, разобраться очень сложно. Здесь переплелись конфликты, разное восприятие жизни и накопившиеся за годы претензии друг к другу двух женщин. Есть и третья сторона, отец ребенка Александр, он живет в Минске и также лишен родительских прав — но о нем немного позже.

Все взрослые герои этой истории не злоупотребляют алкоголем или наркотиками. У бабушки есть свой дом, у отца ребенка — квартира, матери, в принципе, тоже есть, где жить.

По рассказу Светы цепочка событий привела к тому, что 11-летней Маше пришлось пожить сначала в приюте, а потом и в приемной семье. До этого девочка поменяла несколько школ, взрослые же (мама, бабушка и отец ребенка) прошли несколько судов, которые определяли место жительства Маши то с мамой, то с папой, а потом и вовсе изъяли ребенка из семьи.

 — Все это произошло из-за какой-то моей неустроенности, — вздыхает Света.

Мы встречаемся в Скиделе в ее комнате в общежитии. Уже несколько месяцев женщина работает в охране сахарного завода, но говорит, что такая жизнь ей не нравится и чувствует она себя здесь очень неуютно. В Скидель она переехала только из-за дочери, которая живет здесь в приемной семье, а для родной мамы установлено специальное время на общение с ребенком.

Света понимает, что в такой ситуации забрать девочку к себе будет проблематично, да и жить на небольшую зарплату вдвоем — очень сложно. Свою ситуацию она называет тупиковой и не понимает, как сделать так, чтобы в жизни все снова стало нормально.

 — Первый раз нас в СОП поставили, когда я развелась со вторым мужем. Он пил и бил меня. Но все дальнейшее произошло с подачи моей мамы. Она еще с детства хотела, чтобы я жила ее жизнью. Моя мама говорит всем, что мой брак распался из-за того, что я состою в какой-то секте. Да, я ходила к свидетелям Иеговы, но только на собрания по изучению Библии. При этом сразу хочу сказать, что я не отношусь ни к одной религиозной организации и ни к какой конфессии. Просто я стала искать надежду, любовь, помощь и понимание. Я ходила и к баптистам, и к католикам, и к православным. Когда мой второй муж ушел, мы снимали квартиру в Гродно. Я тогда не работала, за жилье платить нечем, пришлось возвращаться к маме за город, где у нее свой большой дом и где я зарегистрирована.


Потом Света нашла работу: присматривала за одинокой пожилой женщиной, та предложила ей проживание. В квартиру женщины она переселилась с ребенком. Маша пошла в школу в городе.

 — К нам постоянно приходили органы опеки, потому что ребенок был в СОП. Психологически мне было очень сложно, я обратилась в больницу. Меня положили в отделение пограничных состояний. На это время надо было, чтобы кто-то смотрел за Машей. Хотела отдать ее маме, но та вспомнила про отца ребенка. А мы с ним разошлись, когда дочери было полгода, он не участвовал в жизни девочки, но все-таки забрал ее на то время.

Мужчина живет в Минске. У него новая семья, где воспитываются трое детей. Маша в столице пошла в школу.

 — А потом он решил мне не отдавать дочь. Мол, у меня нет ни работы, ни жилья. Тогда я подала в суд. В итоге нам определили: Маша могла жить и там, и у меня. И вот вдруг он мне звонит и говорит, что добровольно отдает мне ребенка. А идти-то мне некуда — только к маме. Забрала Машу, перевела ее в деревенскую школу.

Света рассказывает, что у ее мамы свой бизнес — она занимается агротуризмом и использует часть дома в качестве агроусадьбы. Мама попросила Светлану, чтобы та помогала по хозяйству. Но работать в агроусадьбе женщина не захотела — говорит, такой вид деятельности ей не по нраву. Однако найти какую-то другую работу на селе тоже не смогла.


 — Хоть деревня и рядом с городом, но с транспортом плохо, машины своей нет, а значит, найти работу в Гродно сложно. Замкнутый круг. А проверки-то продолжались. Претензии были и такие, что я не подала на алименты, а значит — нарушила права ребенка. Подала. Работы нет. И меня предупреждают, что ребенка будут признавать нуждающимся в госзащите.

Света решила сбежать из агроусадьбы и переехать в убежище при общественной организации помощи жертвам насилия «Радислава».

—  Все это время у нас были конфликты с мамой. Считаю, я была в ситуации насилия. Машу опять перевели в школу в Минске. Начался суд по алиментам, который растянулся на 9 месяцев. Но в итоге алиментов я не получила. Мало того, суд определил место жительства Маши с отцом. То, что я живу в приюте, почему-то воспринималось на суде негативно. Паника, я не знаю, что делать, дочь не хочет к отцу. У меня просто сердце разрывается. От безысходности решаю податься в бега и уезжаю с Машей в Россию.

В России они сначала жили в православном приюте, а потом ездили по родовым поселениям. В одном из них женщина даже хотела остаться, но для того, чтобы начать строить там дом, нужны деньги — а их у Светы не было.

—  Я даже позвала маму, чтобы она посмотрела на поселение. Думала, что, может быть, ее агроусадьбу как-то можно перепрофилировать и организовать что-то подобное. Она приехала, мы жили там вместе около двух недель, помирились, и она уговорила поехать домой. Да и люди в поселении советовали, чтобы я дала маме шанс и может быть жизнь наладится.

К тому времени Маша уже какое-то время не училась, и девочке пришлось начать учебу в классе на год младше в той же деревенской школе около Гродно. Хоть решение суда было прежним — Маша должна была жить с отцом, он был не против того, чтобы ребенок был с мамой.

Семью снова поставили в СОП, а потом ребенка признали нуждающимся в госзащите и забрали в приют.

 — Сначала все хорошо: мама на моей стороне, помогает, вроде нормально общаемся. А потом все по накатанной — конфликты, отец ребенка алименты не присылает, работы нет. Езжу в город, пытаюсь найти работу, но с моей трудовой книжкой (поработаю то там, то здесь по месяцу, а то и вовсе неофициально) устроиться трудно. Претензии все те же: я не работаю, конфликтная ситуация в семья, якобы не кормлю ребенка и настраиваю против бабушки. Но это просто фантазии. На момент изъятия ребенка я уже трудилась у частника, но пришлось уволиться: туда стали поступать звонки то из органов опеки, то еще откуда-то, и человек просто сказал: забирай документы. Я его понимаю — кому нужны проблемные сотрудники? При этом в паспорт мне сразу же поставили штамп, что я обязанное лицо. Ну и кто такую, как я, возьмет на работу? Тем не менее, устроилась снова, но временно.

Итог всей этой ситуации: Свету лишили родительских прав, а ребенка отправили в приемную семью в Скидель.

— Я везде ходила, просила помощи и поддержки. В том числе, в религиозных организациях. Самой, наверное, и не выбраться. Для меня самый плохой вариант — это то, что ребенка могут отдать бабушке, и я не смогу с дочерью видеться.


Бабушка: «Вижу один выход — на какое-то время ограничить общение с мамой»

У бабушки ребенка — Людмилы — совсем другой взгляд на историю. Она рассказывает, что занимается бизнесом, и Света никогда ни в чем не нуждалась. Бабушка уверяет: она любит свою дочь и никогда не была против, чтобы та жила вместе с ней. И не понимает, когда все пошло не так.

— Она постоянно пытается идти против системы, бороться со всеми. Вот что плохого в том, чтобы она помогала нам в агроусадьбе? Мы же в свое время ей помогали: хочешь один вуз — пожалуйста, хочешь другой — пожалуйста, хочешь квартиру — вот снимаем квартиру. Но ее все не устраивает. У нас постоянные конфликты. Что касается Маши, то я вижу здесь один выход — на какое-то время ограничить общение с мамой, для того, чтобы ребенок перестал подвергаться влиянию, чтобы она пошла в школу и стала нормально жить.

Бабушка оформила опеку на девочку и сейчас собирается забрать ребенка к себе, но рассказывает, что одним из условий было аннулирование регистрации Светы в доме. Женщина подала документы в суд, но тот неожиданно решил выделить Свете часть дома. И не просто часть, а тот этаж, который используется как агроусадьба.

 — Получается, что у меня забирают бизнес, там может жить Света, и она, если сюда переедет, а это рано или поздно случится, будет находиться на одной территории с Машей. Она же лишена родительских прав! И это опять конфликты — и все сначала. Представляете, как тяжело для всех? Света подвержена влиянию религиозных организаций, ей можно многое внушить, и она начинает транслировать какие-то странные идеи. Работать она не хочет. Ну, ладно, живи здесь, помогай нам. Тоже не то. А если опять увезет ребенка куда-то в Россию? — вздыхает Людмила.


Отец: «Маше будет плохо и с бабушкой, и с мамой»

Есть в этой истории и еще один фигурант — отец Маши Александр. Он готов забрать ребенка к себе, но тоже лишен родительских прав.

 — На алименты Светлана не подавала, и как-то оно так и шло. Когда мне сказали, что Машу надо забрать, пока ее мама будет в больнице, я сразу же это сделал. Сначала было хорошо, но потом Света и ее мама стали настраивать девочку против меня, предъявлять претензии. В конце концов, я решил, что пусть Маша живет с мамой. Ну, а потом она увезла ее в Россию. Почему согласился на лишение родительских прав? Вымотала вся эта ситуация. Я считаю, что ребенку вообще нужна какая-то другая семья, где не будет конфликтов. Девочке плохо в приемной семье, плохо будет и с бабушкой, и с мамой.

Опека: лишение родительских прав — мера здесь необходимая

В органах опеки Гродненского райисполкома говорят, что очень тщательно разобрались в ситуации. Лишение родительских прав — крайняя мера, которая здесь, по словам специалистов, была вынужденной и необходимой.

 — Суд разобрался в ситуации. Бабушкой получено разрешение на опеку над ребенком, — рассказали TUT.BY в управлении образования Гродненского райисполкома.

Использование материала в полном объеме запрещено без письменного разрешения редакции TUT.BY. За разрешением обращайтесь на nn@tutby.com

 
Теги: Гродно, Минск
 
 
Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
Гродненку Светлану в конце прошлого года лишили родительских прав, и ее 11-летняя дочь Маша переехала жить в приемную семью. А до этого девочка несколько лет...
 
 
 

РЕКЛАМА

Архив (Новости Общества)

РЕКЛАМА


Яндекс.Метрика